– Я? – растерялся Зорин. – Видите ли… я женат.

– Меня не интересует ваша личная жизнь, – отрезала посетительница. – Я плачу, вы работаете.

Она назвала сумму, от которой у Лаврова перехватило дыхание. Женщина не скупится… значит, на карту поставлено слишком многое.

– Ну что, согласны? Или я обращусь в другое агентство.

– Со… согласен, – торопливо кивнул Зорин. – Только я не гарантирую, что…

– Я предлагаю вам авансом половину денег. Если дело не выгорит, вы больше не получите ни цента. А если выгорит, я переведу остаток на ваш счет. В валюте, разумеется.

«Пусть Зорин обольщает молодую борзую провинциалку, на которую запал муж этой богатой дамочки, – подумал про себя Лавров. – С меня хватит. Когда-то господин Туровский предложил мне влюбить в себя его дочь… и я до сих пор расхлебываю последствия. Катя незаслуженно страдает, а я чувствую себя полным идиотом и мерзавцем!»

«Твое притворство спасло ей жизнь, – напомнил ему второй Лавров. – Она бы могла сейчас не страдать, а лежать в могиле, как те несчастные девочки, убитые дубравинским маньяком[3]».

– Придумайте что-нибудь такое, чтобы у девицы захватило дух, – продолжала посетительница. – Не стесняйтесь в расходах, дополнительные траты я оплачу. Заморочьте ей мозги! Пусть она потеряет голову. А ваш товарищ… – при этом она блеснула очками на Лаврова, – все это снимет на камеру. И покажет моему мужу.

– Возможно, этого не понадобится, – с мстительным удовольствием произнес тот, глядя на ошарашенного Зорина. – Если у девицы появится новый жених, молодой, сексуальный и перспективный, она сама даст вашему супругу от ворот поворот.

Женщина замерла, изучая Лаврова из-под темных очков, словно только теперь его заметила. От ее пронизывающего взора ему стало не по себе.

– Слу-у-ушайте, – протянула она. – Вы потрясающий экземпляр! Как я сразу не обратила внимания? Да вы просто… плейбой! Настоящий герой-любовник!

Роман не ожидал такой реакции и слегка опешил.

– Я выбираю вас! – заявила дама, откидываясь на стуле. Она наконец успокоилась и обрела присутствие духа. Перестала мять сумочку и кусать розовые от помады губы. – Вы подходите куда больше, чем он. Простите… я ни в коей мере не умаляю ваши достоинства, – покосилась она на Зорина. – Но ваш товарищ просто супер! Ему бы Джеймса Бонда играть, а не сидеть в вашем прокуренном офисе!

Зорин ничуть не обиделся и с трудом сдерживал торжествующую улыбку. «Ну что, брат, попался? – говорили его глаза, в которых плясали смешинки. – Поздравляю!»

Лавров смутился, однако отступать было поздно. Он сделал попытку раскритиковать себя, но получил обратный результат. Заказчица окончательно убедилась, что лучшей кандидатуры на роль соблазнителя не подобрать.

– Я нанимаю вас! – показала она пальцем на нового сотрудника и обратилась к Зорину. – Надеюсь, вы не против?

– Что вы, что вы? Желание клиента – закон. Роман будет счастлив оказать вам эту пустяковую услугу.

– Его зовут Роман? Как мило!

«Ну и сволочь ты, Коля, – подумал Лавров. – Подставил меня на второй же день. И радуешься!»

– Услуга не будет обременительной, – усмехнулась дама. – Мой муж не увлекся бы дурнушкой. Значит, вам предстоит закрутить любовную интригу с красивой девушкой.

– Может, женишься на ней? – захихикал Зорин. – Сколько еще в холостяках-то ходить?

– Сколько надо, – огрызнулся Лавров. Он открыл рот, чтобы выразить решительный протест, но…

– Он отлично справится, – опередил его Зорин. – По женской части Рома непревзойденный мастак. Вот увидите, у него все получится. Женщины от него без ума.

– Я чувствую в вас харизму и мощные сексуальные флюиды, – кивнула заказчица, не отрывая от Лаврова темных очков.

Перед ним возникло укоризненное лицо Глории, и он, сам того не желая, согласно кивнул. Ей назло! Разве эта дама не права? Все женщины от него без ума, кроме одной. Той, которую он сам безумно…

– Я попробую, – оборвал он свою мысль, забыв о том, что хотел отказаться.

– Думаю, вы не прогадали, – удовлетворенно отозвался Зорин, улыбнувшись даме. – Он вас не подведет. Вы приняли верное решение.

«Еще бы ему не быть довольным, – злился Роман. – Такие денежки приплыли в руки, а вся работа достанется мне».

– Я загружен под завязку, – напомнил он. – У меня два задания. Поиски Ферзя и «альфонс».

– Это я возьму на себя. Перейдем к делу…

Кричала женщина. В перерывах между схватками Глория слышала ее прерывистое дыхание и понимала, что близится конец. Смертельная бледность покрывала юное измученное лицо роженицы. Силы ее на исходе, она потеряла много крови. Кровь была повсюду – на ее рубашке, на простынях, в золотом тазу с водой, на руках повитухи. Казалось, вся тесная комната, где помещались лишь шкаф и кровать, пропитана болью и кровью…

За дверью, вне себя от страха, ходил мужчина – ждал, когда же раздастся плач младенца, возвещающего о своем появлении на свет. В эту минуту он ненавидел ребенка, который убивал его жену. Он проклинал себя за эту ненависть, но ничего не мог поделать.

Венгерский дворянин Себастьян Бежевичи был католиком.

– Господи! – молился он Иисусу Христу. – Помоги ей, Господи! Спаси ее…

У его жены – другие боги, злопамятные и жестокие, которые не прощают предательства. Они обязательно отомстят. Они любят кровь. Они пьют ее, как воду, и не насыщаются…

– Ты же сильнее чужих богов, Господи!.. – молился молодой муж. – Ты их переборешь…

Умина, принцесса инков, вела свой род от самого Атауальпы, последнего законного правителя огромной империи, захваченной испанцами. Конкистадоры[4] вероломно убили его, хотя подданные Атауальпы дали за императора невиданный выкуп – горы золота и серебра. Членам правящей династии пришлось укрыться в горах, чтобы избежать полного истребления. Два века длится охота за несметными сокровищами инков, и до сих пор никому не удалось отыскать их.

Себастьян еще в Европе прослышал о золоте дикарей и пустился в опасное путешествие. Он был знатен, но беден. При его гордости и храбрости не пристало ходить с пустыми карманами, быть нахлебником у зажиточной родни. Он отправился в Испанию, оттуда на корабле добрался до Панамы. Спустя полгода отважный венгр оказался в Лиме[5].

Свою будущую жену он отбил у двух пьяных испанских вояк, проткнув обоих саблей. Девушка поразила его утонченной красотой, не похожей на красоту европеек. Себастьян потерял голову, забыл о сокровищах. Но именно встреча с Уминой приблизила его к цели. Он помалкивал о своих истинных намерениях и заручился доверием индейских вождей. В благодарность за спасение принцессы те приняли его как равного. Он назвался английским лордом и, сам того не желая, все глубже ввязывался в опасную игру.

Вскоре Себастьян уговорил девушку вступить с ним в брак и венчаться по католическому обычаю. Она согласилась. Страсть сильнее разума. Умина пошла против воли своих богов, и теперь они наказывают ее.

Внезапно в страшной комнате наступила тишина. Себастьян замер, прислушиваясь. Неужели лихая судьба отняла у него и жену, и ребенка?

– Господи!.. – в исступлении повторял он, сжимая кулаки. – Господи!..

Отчаяние ослепило его, и он поклялся, что в случае смерти Умины примкнет к ее сородичам. Ведь их кровожадные боги взяли верх над его молитвами. Значит…

Тишину прорезал жалобный плач младенца. Слава Иисусу, все кончилось хорошо! Себастьян бросился к двери и чуть не сбил с ног повитуху. В руках у нее был красный комочек, завернутый в чистое покрывало.

– У тебя девочка, – сообщила она. – Я найду для нее здоровую молодую кормилицу.