— Вы-во-ди-те Дья-во-лов! Вы-во-ди-те Дья-во-лов! Вы-во-ди-те Дья-во-лов!

Я включил мегафон. Он взревел сиреной, и я тут же поспешил его вырубить. Толпа притихла. Я снова включил аппарат, на сей раз убавив громкость, и поднес к губам.

— Леди и джентльмены! Могу ли просить у вас минутку внимания?

— Давайте послушаем! — выкрикнул кто-то.

— Меня зовут Боддеккер. Я представляю Пембрук-Холл…

— Это он! — завопил еще чей-то голос. — Он написал эту рекламу!

В животе у меня все перевернулось, голова закружилась. Я вцепился обеими руками в лестницу, ожидая самого худшего.

— Он создал Дьяволов!

Я зажмурился и стиснул зубы.

Волна звука, нарастая, ворвалась в уши, такая громкая, что почти разрывала тело на куски.

Аплодисменты, прерываемые радостным свистом, визгом и топотом.

Я открыл глаза и челюсть у меня так и отвалилась. Эти люди были в восторге!

— Приведите сюда Дьяволов! — выкрикнул кто-то. Совсем еще мальчишка, лет десяти, не больше, одетый на манер «Теч-бойз».

— Когда мы их увидим? — Новый голос. На сей раз — девочка лет четырнадцати, размалеванная донельзя и в белой футболке, раскрашенной под бронекуртку времен Норвежской войны.

— Они умеют писать? — Женщина среднего возраста. — Мы хотим их автографы!

Я заставил себя снова выпрямиться и обернулся, вглядываясь через стекло в вестибюль Пембрук-Холла. Оставшиеся там встревоженно смотрели на меня.

— Они мирно настроены! — прокричал я. — Мирно!

— Я так и знал! — раздался ответный возглас из толпы. Новый шквал восторженных воплей, да такой, что я решил: сейчас здание обрушится. И снова понеслись вопросы.

— А как их звать по-настоящему?

— Сколько им лет?

— Они женаты?

— Они гетеросексуалы?

— Когда выйдет их следующий ролик?

— А Болл правда им специально заплатил, чтобы они его отколотили?

— Да ни в жизнь! — выкрикнул кто-то другой. — Старый Гомер заслужил хорошую взбучку!

Я наконец-то вспомнил о громкоговорителе и попытался обратиться к толпе, но меня просто не слушали. Тогда я врубил звук на такую мощность, что мегафон опять взвыл. Все ошеломленно умолкли.

— От имени «Пембрука, Холла, Пэнгборна, Левина и Харриса» благодарю вас всех за пылкую поддержку и одобрение Дьяволов Фермана.

Громогласное «ура».

А дальше-то что? Я приказал себе пошевелить мозгами.

— К сожалению, даже мы не были всецело готовы к столь восторженному отклику публики на «Наноклин» и представляющую его банду. Однако позвольте заверить: в самом ближайшем будущем вы будете видеть Фермана и Дьяволов гораздо чаще.

— Напустите их на президента! — По толпе прокатился хохот.

— Я вынужден извиниться перед всеми. Мы не готовы вывести к вам Дьяволов прямо сейчас. И, к сожалению, здесь не самое подходящее для этого место, поскольку вы блокируете движение транспорта. Но опять-таки хочу заверить, мы непременно примем меры, чтобы вы могли лично увидеть четверку, сделавшую «Наноклин» самым заманчивым продуктом в мире.

Новые аплодисменты. Когда они отгремели, опять посыпались вопросы.

— А разве их было не пятеро?

— Что случилось с Джимми Джазом?

— Он правда умер?

— Ну скажите, скажите, что он не умер! — прорыдала какая-то девица.

— Нет, — ответил я. — Насколько мне известно, Джимми Джаз не умер…

Я сделал паузу, пережидая всплески радостных аплодисментов.

— К несчастью, мистер Джаз сменил сферу своих интересов и более не входит в состав Дьяволов Фермана.

Толпу облетел разочарованный вздох. Некоторые, впрочем, немногие, начали расходиться.

— А как насчет остальных?

— Остальные живы и здоровы…

— Их не убили, когда они пытались спастись в Нью-Джерси?

— Нет, — ответил я. — Все остальные живы, здоровы и очень скоро снова будут работать с нами. К сожалению, в результате их столкновения с Гарольдом Боллом и его гостями нам надо уладить кое-какие формальности с законом, прежде чем позволить им вновь появиться на публике…

— Кому нужен этот Болл?

— Приведите к нам Дьяволов!

— Хотим Дьяволов!

Они опять завели свой речитатив, на этот раз в усеченном виде: «Дья-во-лов! Дья-во-лов!». Я замахал руками, пытаясь заставить их замолчать, но тщетно. Эти люди твердо вознамерились непременно хоть мельком увидеть своих… Короче, тех, кем они воображали Фермана и его шайку. Я поднял мегафон. Толпа притихла.

— А что, если я скажу вам, — спросил я, — что Дьяволов тут нет? Что нам понадобится некоторое время — даже несколько часов — на то, чтобы привести их сюда?

Сразу из доброй дюжины мест зазвучал нестройный ответ:

— Мы подождем!

Новые «ура», речитатив: «Дья-во-лов! Дья-во-лов!». Я снова взмахнул мегафоном, утихомиривая толпу.

— Чем дольше вы будете здесь стоять, тем в большее нетерпение придете и тем сильнее раздразните копов. Надо освободить улицу. Если я дам вам на секунду увидеть Дьяволов — обещаете немедленно разойтись?

Толпа — все продолжавшая расти — одобрительно завопила.

— Я скоро вернусь!

Торопливо спустившись с лестницы, я бросился к двери, жестами призывая охранника впустить меня. Влетев в вестибюль, я сунул Хонникер из Расчетного отдела ключ от лифта.

— Иди к «старикам». Посоветуй им вывести Дьяволов на балкон третьего этажа.

— Что ты задумал, Боддеккер? — изумилась она.

— Дадим толпе то, за чем она сюда явилась.

— Спятил? — спросила Дансигер. — Хочешь взвалить на себя ответственность за…

— Они пришли, чтобы восславить Дьяволов, а не линчевать их. — Я легонько подтолкнул Хонникер к лифту. — Поживей. Пожалуйста.

— Что ты там делал? — спросил Депп. — Выглядело так, точно ты аукцион проводишь…

— Не аукцион, — поправил я. — Встречу. С Манхэттенским отделением фан-клуба Дьяволов Фермана.

— Что? — завопил Депп, но я уже направился к двери и подал охраннику знак открывать.

Увидев меня, толпа просто взбесилась. Я взобрался на стремянку и поднял мегафон, чтобы заставить их замолчать.

— Я устроил так, что вы увидите Дьяволов, — сообщил я, а когда вопли восторга утихли, продолжил: — Они будут здесь через несколько минут. Тем временем, если у вас есть вопросы, на которые могу ответить я… Пожалуйста, пожалуйста, по одному!

— Кто из них самый высокий? — выкрикнул кто-то, но его дружно подняли на смех.

— В какую школу они ходят?

— Гм, в настоящее время никто из них не посещает школы.

— Где они живут?

Я даже не знал, выехали ли они из той сожженной церкви. Насколько мне было известно, Дьяволы еще подыскивали себе логово.

— Я не уполномочен сообщать, где они живут. Прошу прощения.

— Ферман у них за главного?

Еще один вопрос, на который у меня не имелось ответа. Зато ответ прозвучал из трех других мест сразу:

— Ну разве это на хрен не очевидно?

— Как вы их выдумали?

— Я их не выдумывал. Полагаю, можно сказать, я их открыл.

— Как вы их открыли?

— Как-то ночью забрел туда, куда лучше не забредать. Они угрожали убить меня. Я пообещал протащить их в рекламу, если они оставят мне жизнь.

— Эй, Боддеккер, я тоже собираюсь вас убить, — крикнул кто-то.

— Ничем не могу помочь, — покачал головой я. — Я делаю такие предложения только один раз.

Толпа засмеялась и захлопала. Я поймал себя на мысли: «Что ж, это не так уж и плохо…»

— Нормана Дрейна и в самом деле избили во время первой рекламы, или это постановочный эффект?

— В самом деле, — проговорил я. — К несчастью, в самом деле.

— Почему тогда вы использовали пленку с его избиением?

— Чтобы подчеркнуть всю силу эффекта «Наноклина».

— А как насчет Гарольда Болла?

— Смотрите его шоу сегодня вечером. Беру на себя смелость предсказать, ближайшие шесть-восемь недель они будут прокручивать записи лучших передач и приглашать ведущих со стороны.

— Сколько стоят их куртки? Их шили на заказ?

— Нет. Это настоящее армейское обмундирование, бронекуртки с Норвежской войны. Только Джет еще разрисовал их символикой Дьяволов.