И вот настал день премьеры новой рекламы. Все — и я имею в виду, абсолютно все — в Пембрук-Холле отправились к Огилви отметить большое событие. Я же не пошел, сославшись на недоделанную работу, а как только здание опустело, поехал на велорикше в финансовый район и обосновался в видеобарчике под названием «Мона Маккой». Я отыскал себе место рядом с установкой, показывающей канал, на котором должна была пройти премьера «Стать Дьяволом» (во втором перерыве популярного сериала «Карамба!»), уселся и заказал первую кружку пива.

В 8.19 сериал прервался на рекламную паузу во второй раз. Сперва запустили ролик, в котором две медсестры везут по коридору дома престарелых двух пациентов в инвалидных креслах. Встретившись на полдороге, медсестры останавливаются поболтать и старик в кресле глядит на кресло напротив. На лице его появляется что-то вроде улыбки — точно понять нельзя, столько на этом лице морщин, — он приподнимает иссохшую руку и говорит: «Да я же вас знаю!». Сидящая во втором кресле женщина глядит на него и тоже улыбается. И произносит с едва заметным британским акцентом: «Выбор знатока!».

Эта сцена сменилась резким переходом к диктору, силящемуся удержаться в центре съемки бешено вращающейся камеры. Это была не моя идея — честь «находки» принадлежала Фредди Маранцу.

— Мир потрясен сенсационной новостью! — кричит диктор публике. — Дьявол, доселе известный как Шнобель, бежал из страны, чтобы стать последователем Далай-ламы. — Я написал это, чтобы пустить фанатов, репортеров и просто любопытствующих по ложному следу. — Как же это скажется на Фермане и остальных Дьяволах?

Переход кадра. Ферман, по бокам от него — Джет и Ровер. Происходит что-то типа пресс-конференции: на них нацелены сотни микрофонов. Вообще-то в наше время чаще пользуются микромиками или имплантатами, но я недавно просматривал старую хронику и мне понравилась идея, что кто-то пытается разговаривать с толпой через целый лес наставленных на него старомодных палок.

— На мне никак не скажется, — рычит Ферман. — Как раз сейчас нам надо укрепляться и собирать все силы на случай, если доведется как следует сойтись с этими, — следующее слово заглушает пронзительный гудок, но по губам отчетливо читается «гребаными», — Милашками.

— Но никто не может стать Дьяволом просто так! — патетически произносит диктор. — Если хочешь присоединиться к банде, ты должен пройти испытание!

Камера переключается на Грега Замзу в сером спортивном костюме и норвежской бронекуртке. Он бежит на месте, высоко подпрыгивая и надувая щеки при каждом вдохе.

Диктор подходит к нему и сует микрофон в лицо.

— Ну что, готов пройти испытание, чтобы стать Дьяволом?

— Ща увидишь! — кричит Замза.

Переход кадра: забитый вагон подземки. Голос диктора:

— Первое испытание — приставания в подземке. Давайте посмотрим, сумеет ли наш кандидат справиться — и унести ноги!

Замза крадется с края экрана к женщине в центре, которая стоит, держась за поручень и стараясь ни на кого не глядеть. Замза подбирается к ней сзади и обхватывает обеими руками. Одна ложится прямо на грудь женщины. Вообще-то по сценарию ему полагалось облапить ее обеими руками, но Фред Маранц настаивал на том, чтобы снимать ролик документально, с настоящими, ничего не подозревающими жертвами.

Назад к сцене. Рот женщины округляется в потрясенном «О», поезд со скрежетом тормозит. Пассажиров заносит вперед, Замза отпускает женщину. Но та выхватывает свободной рукой из сумочки что-то, на первый взгляд похожее на кастет. Оттуда с шипением вырывается ярко-синяя струя, заливающая все вокруг, в том числе ни в чем не повинных соседей. Отдельные капли попадают даже на объектив камеры.

— Но как видите, — продолжает диктор, — нелегко оставаться чистым, особенно если ты один из Дьяволов Фермана.

Камера скользит следом за бегущим Замзой. Он выпрыгивает в открывающуюся дверь и мчится по платформе. Сбивает с ног уличного музыканта, швыряя его навстречу ринувшемуся в погоню копу, таранит головой прилавок с продуктами, перекатывается по полу — и оказывается на улице, свободный и непобежденный.

Смена кадра: Замза снова бежит на месте. Одежда его в пятнах синей краски, кетчупа, горчицы и уличной грязи. Но движения бодры и энергичны по-прежнему.

— Готов ли ты ко второму испытанию? — спрашивает диктор.

— Подайте его сюда! — вопит Замза.

Новый кадр: актер украдкой проскальзывает в винный магазин.

— Испытание номер два, — объявляет диктор. — Ловкость рук для удачного мошенничества.

Съемка ведется через окно склада. Мы видим Замзу у холодильника. Он открывает его и начинает запихивать за пазуху банки с пивом. Внезапно до нас доносятся приглушенные крики. Это орет и размахивает руками хозяин магазина.

— Даже если вы предельно осторожны, — вещает диктор, — все может пойти наперекосяк.

Хозяин магазина вытаскивает винтовку с отпиленным дулом и стреляет прямо в грудь Замзе. Сила удара отбрасывает незадачливого грабителя на декоративную пирамиду из бутылок гренадина, который фонтанчиками брызжет во все стороны. Замза поднимается на ноги. Куртка у него изрешечена дырами, из них льется пена, сам он весь в липкой красной жидкости — но мы не можем понять, кровь это или вино. Он хватает еще пару банок и стремглав выбегает из магазина, пока хозяин перезаряжает ружье.

Снова к исходной сцене: Замза трусцой бежит на месте. Одежда его окончательно пришла в негодность, а сам он слегка вымотался. Очередной переход кадра: Замза подбегает к старой леди и выхватывает у нее сумочку. Она начинает молотить его по спине. В следующем эпизоде, изначально не входившем в сценарий, Замза поворачивается и ударом кулака сшибает ее на тротуар. Голос диктора:

— Есть вещи полегче, например, ограбить старушку… А есть и потруднее.

Замза, все тот же медленный бег на месте:

— Потруднее?

— Ну например, приколотить собачонку кому-нибудь к парадной двери.

Переход кадра: Замза катается по лужайке перед пригородным домом. Обеими руками он сжимает за шею маленький отчаянно вырывающийся клубок меха, который тявкает, лает и кусается. Новый переход: Замза прибивает безжизненное тельце к двери дома, звонит в дверь и дает деру. Дверь начинает отворяться… Конец сцены.

— И разумеется, — Замза уже не бежит на месте, а стоит, пытаясь отдышаться; его одежда — сплошное грязное, рваное и окровавленное месиво, — вам надо устроить уличное барбекю.

Монтаж из быстро сменяющих друг друга кадров подлинного столкновения Замзы с Милашками. Маранц так отредактировал эту часть, что процесс весьма смутен и загадочен. В любом случае единственный более или менее продолжительный кадр изображает, как Замза что-то пережевывает и с большим трудом проглатывает. Остальные Дьяволы ликующе вопят и поливают его краденым пивом.

Диктор:

— И когда ты уже думаешь, что все в порядке… Ферман двумя пальцами берет край лохмотьев Замзы и брезгливо морщит нос:

— Приятель, да ты же весь грязный! И еще хочешь называть себя Дьяволом?

Диктор:

— По счастью, наш новобранец знает, что делать!

Замедленная съемка: грязные тряпки Замзы падают в стиральную машину. Дьяволы стоят вокруг и сыплют туда порошок из коробок «Наноклина».

— Он собирается выстирать их в суперпорошке «НАНОКЛИН»! Это ОФИЦИАЛЬНОЕ моющее средство Дьяволов Фермана!

Эпизоды сменяют один друг друга быстрым калейдоскопом. Завершает серию крупный план Замзы, демонстрирующего невероятно чистую «дьявольскую» униформу. Остальные Дьяволы с радостными улыбками подбегают к нему.

Ферман:

— Просто не верю! Как тебе это удалось?

Замза поднимает вверх большой палец и подмигивает в камеру:

— Я управился!

Джет одобрительно смеется. Ферман говорит:

— Что ж, отлично! Тогда официально нарекаю тебя… Тараканчик!

Ровер с Джетом вскидывают Тараканчика на плечи. Зум-кадры нового Дьявола. Во вскинутой над головой правой руке он держит коробку «Наноклина». На экране застывает изображение: крупный план Замзы со стиральным порошком. Диктор: