— Мисс Рейли?

Они шли вдоль длинного, тускло освещенного коридора.

— Да, мистер Морхауз?

— Прошу вас, не надо жалеть меня.

— Но я…

— Не нужно оправдываться. Вы тоже женщина. Хорошо воспитанная и, очевидно, сентиментальная юная леди. Я повторяю, мне не нужна жалость. Я не только не принимаю ваше сочувствие, но и не позволяю его. Вы понимаете? Это условие.

— Да, понимаю.

— В вас больше здравого смысла, чем я ожидал. Предлагаю обратить все ваши помыслы к древним королям и их потомкам. Сегодня ваша память подвергнется основательному испытанию.

— Не сомневаюсь в этом, мистер Морхауз.

Ответ развеселил его. Всю дорогу вниз он продолжал смеяться, и его смех невеселым эхом отражался в ушах Джудит Рейли. В безрадостном отклике стен слышалась уязвленная гордость и мучительная боль переживаний. Чувства, угнетавшие хозяина Челси-Саут, — страдание ли за больную жену или что-то другое — было невозможно постичь в одно утро. И быть может, не удастся постичь никогда. Натура этого человека была слишком сложна, чтобы раскрыться без остатка в коротком знакомстве. И тем более для этого было недостаточно тех немногих часов, которые Джудит провела в обществе Джеффри Морхауза.

Старинные часы в прихожей пробили десять, когда Джеффри Морхауз распахнул перед Джудит двери в рыцарскую залу. Словно зачарованная она перешагнула порог в мир спящего средневековья. Воля создателя залы поработила ее, затмив светлый горизонт зловещей тенью Джеффри Морхауза.

— Вы готовы, мисс Рейли?

Он повернулся к ней, непомерно высокий в архаичном убранстве залы. Джудит постаралась не обращать внимания на комок, возникший в горле.

— Да, мистер Морхауз.

— Хорошо. Полагаю, нам следует начать с чего-нибудь необычного. Устраивайтесь поудобнее за столом, пока я подберу вам работу…

В эту минуту жребий был брошен.

Гора фолиантов, которую Джеффри Морхауз воздвиг на огромном столе в рыцарской зале, к середине дня понемногу начала оседать, приобретая обозримые очертания. Хозяин Челси-Саут с головой погрузился в работу. Усадив Джудит Рейли в удобное кресло за гигантским столом и поручив ей разбираться в книгах, он удалился в противоположный конец залы, где расположился за громоздким подобием парты, составленной из двух объемистых тумб, накрытых чудовищного размера дубовой доской. Восковые свечи по бокам освещали прямую спину Морхауза, склонившегося над рукописью. Его рабочее место находилось по правую руку от Джудит. Со стены напротив грозно оскалилась морда вепря; матово поблескивали щиты и доспехи, развешанные вокруг. Слабо потрескивал камин; угли мерцали, готовые вновь вспыхнуть. В комнате было тепло и уютно. Отсутствие электрического освещения, так и не исправленного, в избытке восполняли расставленные по углам канделябры и стенные свечи, отбрасывавшие мягкие полукружья на холодные плиты пола. Несмотря на непривычность обстановки, Джудит чувствовала себя превосходно. Для чтения и занятий эта исторгнутая из течения времени зала была идеальным местом. Каждая секунда под ее сводами отсчитывалась в глубь истории.

Письменные принадлежности, которыми хозяин Челси-Саут снабдил свою новую секретаршу, состояли из стопки линованной бумаги и полудюжины остро заточенных карандашей. Сам он вооружился старинным гусиным пером. Непостижимым образом это приспособление не выглядело архаичным в его тонкой, изящной руке, хотя в состоятельных кругах британской столицы уже входили в употребление чернильные ручки, изобретенные мистером Уотерманом. Разумеется, Джеффри Морхауз мог позволить себе тысячу таких ручек! И все же более естественным он выглядел при свете свечи с длинным гусиным пером, поскрипывающим в руке. Грозное окружение доспехов, газовые рожки и старинного вида приборы удивительно дополняли его облик. Как и роскошная обстановка дома, ее владелец также принадлежал ушедшей эпохе.

Инструкции, которые Джудит получила перед началом работы, были краткими и исчерпывающими.

— Мне нужно, чтобы вы подыскали один-два колоритных или, скажем, просто запоминающихся эпизода из жизни каждой монаршей особы. Это необходимо, чтобы составить сильное предисловие к первой из серии моих книг. Немного горячей крови оживит сухость изложения. Вы улавливаете мою мысль, мисс Рейли?

— Кажется, да. Вам необходимы сочные, но малоизвестные факты, — она позволила себе сдержанно улыбнуться. — Нечто вроде случая с Авраамом Линкольном, который отпустил бороду по просьбе маленькой девочки, написавшей ему письмо. Однако наши случаи должны быть из британской истории, разумеется.

Пролегшая между бровей морщинка на его лице разгладилась.

— Да, именно это от вас и требуется. Такой поиск займет львиную долю вашего времени. На случай, если потребуется моя помощь, я буду рядом, за своим столом. Не стесняйтесь спрашивать, если возникнут какие-нибудь затруднения.

— Обязательно, мистер Морхауз.

— Договорились. Прошу вас, приступайте.

Резко развернувшись на каблуках, он вернулся на свое место в углу залы, между тем как Джудит, в последний раз подумав о странной фигуре хозяина Челси-Саут, с жаром атаковала скопившуюся на столе груду фолиантов. Работа увлекла ее, и очень скоро она затерялась среди выцветших букв и пыльных страниц.

Разбираться в старинных книгах было нелегким занятием: ветхие тома слежались, некоторые потеряли переплеты, уголки страниц. Джудит осторожно просматривала их, отвлекаясь лишь для того, чтобы перенести на бумагу интересующие ее подробности. Прошло совсем немного времени, и перед ней лежал внушительный список карандашных набросков. Сумрачную тишину залы нарушало лишь потрескивание камина да царапающий звук пера, доносившийся из угла, где расположился Джеффри Морхауз. Время летело незаметно.

Благодаря давнему интересу к английской истории, задача оказалась несложной, даже захватывающей. Читать и разбираться в деяниях королевских особ для Джудит было таким же удовольствием, какое для многих пожилых леди, здравствующих ныне, представляет просмотр свежих сообщений газетной светской хроники. Работа углубляла ее собственные представления о прошлом, к тому же было приятно узнать, что, помимо ореола славы, британские монархи обладали чисто житейскими слабостями и привычками.

Список подробностей из их жизни, казалось, можно было продолжать до бесконечности. Некоторые из них оказались неожиданными, и таким находкам Джудит радовалась особенно.

Генрих V торжественно оттачивал свой меч, прежде чем отплыть во Францию. Генрих II и Томас Беккет помимо теплых, дружеских отношений были известны и тем, что охотно уступали друг другу своих фавориток. Так продолжалось до тех пор, пока религиозные споры не развели друзей по враждующим лагерям: один из них так и остался королем, в то время как другой перешел в лоно церкви. Вильгельм Завоеватель получил венец в 1078 году, когда был воздвигнут лондонский Тауэр. Первоначально башня служила королевской резиденцией и крепостью, лишь позднее превратившись в легендарную тюрьму, где первой сложила голову на плахе такая знаменитая фигура, как Анна Болин. Анна допустила серьезный просчет, недооценив Генриха VIII. Елизавета I утратила большую часть волос еще до того, как ей минуло тридцать лет, и, чтобы скрыть это прискорбное обстоятельство, была вынуждена прибегнуть к помощи накладок и париков. Собранная ею коллекция была поистине впечатляющей. Королевская карета Эдварда VII перевернулась прямо напротив входа в Регентский парк. Леди Джейн Грей была обезглавлена в 1554 году после девятидневного царствования на английском престоле. Мария I, наследница дома Тюдоров, получила прозвище Кровавая Мэри…

Время неумолимо спешило вперед.

Странно, в студии отсутствовали часы. Хотя отсутствовала и необходимость сверяться с ними. Сосредоточенность Джеффри Морхауза, занятого рукописью, не потерпела бы вмешательства извне, будь то стук ходиков или любой посторонний шум. Он казался целиком поглощенным работой. Как и Джудит Рейли. Оба напоминали библиотекарей или архивариусов, чья жизнь посвящена единственной цели — чтению книг и поиску знаний. Сухо потрескивал камин в унисон поскрипыванию пера и карандаша, шелесту переворачиваемых страниц.