– Принято к исполнению… даю, – ответил его бортовой компьютер.
Их было три – Порт Марракеш, Порт Самарканд и.; Порт Маракайбо. Все они когда-то имели богатые залежи радиоактивных руд и были колонизованы еще около двух тысяч лет назад. Потом жители Альфы Крепелло III, прозванной Адом тогдашним послам Республики за красноватый цвет почвы и невыносимую жару, отказались от членства в галактическом сообществе, прекратили контакты с окрестными мирами и Делуросом VIII, огромным миром в центре Галактики, служившим столицей человечества. Поскольку к этому времени залежи полезных ископаемых истощились, Аду было позволено идти собственным путем.
Три спутника Ада почти не представляли интереса для самих аборигенов, и, после того как их покинули шахтеры, там поселились другие люди – те, кто не хотел оставаться под властью Республики. Жители Ада сначала было выступили против этого, но перспектива новой войны побудила их смотреть сквозь пальцы на новых обитателей лун. Таким образом три спутника Ада превратились в перевалочный пункт для товаров черного рынка, прибежище для людей, которые были не в ладах с законом, место сбора наемников и некое связующее звено между независимыми мирами скопления Хинеллуса и законопослушными планетами, принадлежащими Республике.
– Компьютер, – спросил Чендлер, – сколько человек проживает на каждой из трех лун?
– Порт Маракайбо – 126214, Порт Самарканд – 118755 и Порт Марракеш – 187440, – ответил компьютер, – по данным последней переписи, произведенной семь лет назад.
– Какой вид валюты используется на каждом из спутников?
– Практически все виды валют, имеющих хождение в пределах Республики и миров Внутренней Границы, плюс валюта самого Ада, Канфора VI, Канфора VII и Лодина XI. Курс каждой из них привязан к курсу кредиток Республики.
– Дай мне сведения о климате и гравитации.
– Все три луны терраформированы одной и той же командой первопроходцев и идентичны по климатическим и гравитационным показателям, – ответил компьютер, – гравитация около 98 процентов стандарта Земли и Делуроса, температура постоянно равна 22 градусам по Цельсию днем и 17 ночью, атмосфера соответствует земному и делуросскому стандарту.
– Все они имеют космопорты?
– Космопорты для кораблей класса Д и меньших. Для более крупных существуют ангары на орбите.
– Выходит, разницы между ними нет.
Это не был вопрос или команда, поэтому компьютер хранил молчание.
– Какой из трех спутников расположен ближе всего к Аду?
– Порт Марракеш.
– Хорошо. Тогда в Порт Марракеше мы и сядем. Посадка прошла без осложнений, и вскоре Чендлер уже прокладывал себе дорогу сквозь толпу, заполнявшую зал ожидания космопорта. Он узнал несколько лиц, украшающих плакаты «Разыскиваются», но не обратил на них внимания: его целью было побыстрее добраться до центрального выхода. Оказавшись за воротами, он подозвал наземное такси, которое и отвезло его в центр города, насколько он помнил, единственного города на Порт Марракеше. Окружающие здания были украшены экзотическими арками; все они были выкрашены в белый цвет. Чендлер представления не имел о происхождении названия «Марракеш», хотя и предполагал, что так назывался какой-то город где-то в Галактике, на который похож тот, где он теперь оказался: архитектура слишком у сильно отличалась от миров, на которых ему доводилось бывать, а улицы не могли похвастаться особенной продуманностью планировки.
– Куда теперь? – поинтересовался шофер, когда машина плавно вписалась в оживленное движение центральной части города.
– Я раньше здесь никогда не был, – ответил Чендлер. – Можешь мне порекомендовать какую-нибудь гостиницу?
– С или без? – ответил шофер вопросом на вопрос.
– С чем и без чего? Шофер лишь пожал плечами:
– А это смотря по тому, чего бы вам хотелось: женщину, мужчину, азартные игры, наркотики, – вы только скажите.
– Думаю, лучше без всего этого. Шофер ухмыльнулся:
– Это уже труднее. Сами знаете: здесь вам не Республика.
Чендлер наклонился вперед и вручил шоферу банкноту в 50 кредиток.
– Не просветишь ли ты меня?
– Выпить хочешь? – поинтересовался шофер.
– А что, должен хотеть?
– Я бы сумел куда лучше просветить тебя, если бы мой рот не пересох посередине рассказа.
– Я уже вручил тебе 50 кредиток, так что выпивку ты мог бы купить себе и потом.
– Ты уже совершил пару ошибок, – заметил шофер многозначительно. – Я мог бы рассказать о них, пока мы пропустим по стаканчику, или ты предпочитаешь испытать все на собственной шкуре?
– Меня что-то сразу стала мучить жажда, – согласился Чендлер.
– Так я и думал, – хмыкнул шофер. – Кстати, меня зовут Джин.
– Просто Джин, и все?
– Джин – моя любимая игра, джин – мой любимый напиток, и именно так меня зовут.
– Отлично, Джин, – откликнулся Чендлер. – И где нам пропустить парочку стаканчиков?
– А я туда уже и направляюсь, – ответил шофер. – Там, конечно, не слишком шикарно, но зато выпивку водой не разбавляют, да и надоедать нам никто не станет.
Чендлер откинулся на спинку сиденья и принялся обозревать виды города, через который неслась машина. Большинство зданий было древними – не меньше пары сотен лет – и, за исключением нескольких роскошных дворцов на окраине, именно так и выглядели – старыми и запущенными. Было в этом городе нечто непостоянное, словно большинство жителей здесь проездом: маленькие отели, дома, где сдаются комнаты, вездесущие рестораны и бары, словно никто из обитателей Марракеша не питался дома. И над всем этим царили явственная тоска и уныние, отчасти от внешнего вида запущенного города, отчасти оттого, что огромная тень Ада ложилась на здания, заслоняя собой солнце.
– Вот мы и приехали, – объявил шофер, останавливая машину рядом с таверной, которая ничем не отличалась от еще четырех, пристроившихся в том же самом квартале.
– Показывай дорогу, – сказал Чендлер, вылезая из машины.
Он вошел следом за Джином и оказался в слабо освещенном помещении таверны. Здесь стояла пара десятков столиков и кабинки, половина из них пустовала, остальные были заняты людьми и чужаками всех мастей и рас, тихо разговаривающими между собой. В дальнем углу какая-то усталая женщина вяло демонстрировала стриптиз под заезженную пластинку. Лодинит следил за ней как за достойным научного наблюдения объектом, а прочие завсегдатаи не удостаивали ее внимания.
– Это подойдет? – поинтересовался Джин, указывая на дальнюю кабинку.
– Отлично, – откликнулся Чендлер.
Оба мужчины уселись за столик, Джин поднял руку и щелкнул пальцами, подзывая официанта. Через пару секунд шарообразный толстяк, отдуваясь и кряхтя, подошел к столику, неся пару бокалов с переливающимся зеленоватым напитком.
– Что это? – спросил Чендлер, хмуро разглядывая стакан перед собой.
Джин пожал плечами:
– На Биндере X ее называют зубодробиловка, а здесь – просто номер пять.
– И что туда входит?
– Да разве все перечислишь! Одним словом, именно то, что надо, – ответил Джин, поднял свой бокал и осушил его одним глотком.
Чендлер с опаской заглянул в свой, потом отпил.
– Ну и как?
– Сойдет.
– Лучшее пойло из всех, какие небось тебе приходилось пробовать. «Сойдет». И это все, что ты можешь сказать?
– Но ведь это ты пришел сюда пить. Я здесь только для того, чтобы как следует потолковать.
– Верно, – согласился Джин и тут же жестом подозвал официанта, заказывая себе еще один бокал. – Только ведь хороший разговор требует хорошей выпивки.
– Мне кажется, все дела, которые ты делаешь, требуют хорошей выпивки, – не без сарказма заметил Чендлер.
– Ну, раз уж ты об этом упомянул… – сказал Джин и рассмеялся, – кстати, а имя-то у тебя есть?
– Чендлер.
– Ясно. – Джин пожал плечами. – Только на твоем месте я бы его сменил.
– Это почему же?
– А зачем афишировать, что Свистун прибыл в Порт Марракеш?
– В Галактике полно Чендлеров. Почему это ты решил, будто именно я и есть Свистун?
