Женщина или девушка - весянка быстро оделась, натянув на себя длинное холщовое платье. Оно было поношенным и не слишком-то чистым. Босоногая, она быстрым шагом скрылась за прибрежным кустарником. Князь Глеб выдержал паузу, оставив челн в прибрежном тальнике, вышел на тропинку и, пройдя немного, увидел бедную, убогую деревушку. В ней было всего пять дворов. Судя по развешанным сетям, жители деревни в основном рыбачили. Возле одной из изб копошились свиньи.
Глеб дождался, когда из одной избы вышел старик в длинной, холщовой, подпоясанной шнуром рубахе и подошел к сетям.
- Бог тебе в помощь, дед, - сказал ему издали князь.
- Ась? - переспросил старик, прикладывая ладонь к уху. Он был либо глухой, либо, будучи весянином, плохо понимал язык русичей.
Глеб подошел и сказал громче:
- Ты весянин аль русич?
- Да как тебе сказать, молодец, - ответил старик. - Ныне мы все перемешались. И не поймешь, русич ли ты или весянин. Две дочери у меня. Обе за русичами замужем. В городе живут. Один зять сапоги шьет, другой плотничает.
- А ты чем занимаешься?
- Рыбачу по мере сил своих стариковских. Бывает, судака ловлю и знатным горожанам поставляю.
- И самому князю Глебу, бывает?
- Господь с тобой. У князя свои люди. Ловят для него и судака, и осетра, и всякую другую рыбу. Ты-то кто будешь?
- У князя Глеба служу в дружине. Вот охочусь на уток.
- А я уж, грешным делом, подумал, не сам ли князь к нам пожаловал. Уж очень чисто одет, сапожки сафьяновые.
- У новгородского купца купил. Поторговался, задешево отдал.
- Так ты не князь Глеб?
- С чего ты это взял? С чего бы князь Глеб к тебе, старому, пожаловал. Говорю же, я его дружинник.
- Бог с тобой. Будь ты хоть главный коновал.
- Разве я похож на коновала?
- Это я так… к слову. Присказка у меня такая.
Глеб продолжал со стариком никчемный разговор в надежде, что из одной из изб выйдет весянка, которую он видел у озера. Но женщина не показывалась: видимо, занималась в избе по хозяйству.
- Будь здоров, дед, - наконец сказал князь Глеб старику на прощание.
Не один раз князь Глеб приходил к озеру, таился в своем убежище в камышах в надежде, что весянка опять будет здесь купаться. Подходил он и к деревушке.
И однажды ему удалось увидеть весянку и даже поговорить с ней. Она выходила из избы с глиняной корчагой: должно быть, намеревалась кормить скотину. Глеб окликнул девушку:
- Здравствуй, красавица. Не скажешь ли мне… Он запнулся, не сразу сообразив, о чем спросить.
- А ты кто таков будешь, мужик? - в свою очередь спросила девушка.
- Княжеский дружинник я. Охочусь в здешних местах.
- Так что ты хотел спросить, княжеский дружинник?
- Не видела ли ты вашего деда? Недавно виделся с ним.
- Какого тебе деда? У нас в каждой избе свой дед.
- Вот из этой крайней избы.
- То дед Савел. Он вместе с дедом Онисимом рыбачит на озере.
- А тебя-то как зовут, красавица?
- Какая я тебе красавица? Все, что требуется бабе, на месте. И то хорошо… Ну, Василиса я, коли тебе угодно знать.
- Угодно, раз охочусь в этом крае.
- Охотишься, значит… На девок или на уток?
- Пока больше на уток… И еще позволь тебя спросить.
- Спрашивай. Сам-то назвался бы.
- Василием меня кличут. Видишь, имена наши совсем похожие. Василий, Василиса… Так о чем я хотел тебя спросить… Девица ты аль баба замужняя?
- Не видишь разве? Коса у меня в прическу не убрана.
- Значит, девица.
- И девица, и не девица.
- Что за загадка?
- Ты, видать, русич, весянские обычаи не знаешь.
- Кое-какие знаю.
- А о таком обряде, как весенние перегонки, слышал?
- Конечно, слышал. Женихи пускаются в погоню за девицами и стараются поймать ту, какая приглянулась. Бывает, заранее сговариваются, и девица поддается парню. А бывает и другое… Парень не люб девице, и она пускается во всю прыть, чтоб не попасть в руки парню. Если он не поймал ее, то это позор парню, повод для насмешек.
- Хорошо знаешь весянские обычаи.
- Мне положено знать все обычаи Белоозера.
- Ишь ты! Знаток какой.
Вижу, ходишь ты в стареньком платьице. Подарил бы я тебе новое. Я ведь человек не бедный.
- Пожалуй, не откажусь. Только не все знаешь про меня.
- А что еще?
- Я ведь тоже в прошлом году в весенних перегонках участвовала. Приглянулся мне красивый парень. По отцу русич, мать весянка. Поэтому старался он соблюдать и русские, и весянские обычаи. Я поддалась ему на перегонках, постаралась не убегать далеко: пусть поймает. Он поймал и не только поймал.
- Ты стала ему принадлежать?
- Весянский обычай таков. Часто девушка идет под венец, уже потеряв свое девичество.
- И как сложилась ваша судьба?
- А никак не сложилась. Суженый мой бедняк был. Пришлось копить денежки на венчание. Для этого нанялся на лето к купцу на баркас. А баркас потерпел крушение на отмели. Суженый мой выкупался в холодной воде, уже осень была, простыл и помер от простуды. Вот и суди сам - девица я аль баба…
- Эх, Василисушка. Если бы я…
- Понимаю. Если бы ты не был такой знатной шишкой в дружине у князя Глеба…
- Нет, совсем не то хочу сказать. Опутали меня по рукам и ногам… Не здесь на Белоозере, а там, в Орде. Татарва опутала. Не свободен я. Это долго рассказывать. Как-нибудь потом расскажу.
- У тебя, дружинник, есть жена-то?
- Жены-то пока нет. Вроде бы без моего согласия сосватали.
- Не горюй, Василий. Все еще у тебя впереди.
- А как же ты?
- Я тут причем? Я голытьба. Со временем найду какого-нибудь немолодого вдовца.
- Позволь мне к тебе наведаться, обсудить наши дела.
- А зачем? Ты сам по себе, дружинник. Я сама по себе.
- Ты же сама сказала, что не откажешься от моего подарка.
- Сказала, не подумав…
На этом разговор оборвался. Девушка скрылась за плетнем ограды, где кудахтали куры.
Как не захватила все его помыслы Василиса, о своих княжеских делах Глеб не забывал. Дотошно следил за сбором пошлины с проездных купцов, которых теперь сопровождал проводник по отмели на Белом озере, и за специальной командой, перетаскивавшей волоком лодки и суда из верховьев Шексны в тот водный путь, который приводил к Кубен-скому озеру.
Однажды Белоозеро посетил именитый новгородский купец, который вел широкий промысел пушнины на Севере и торговал с немцами и датчанами. Он встретился с князем Глебом в его палатях и повел такой разговор:
- Гусельников я. Слыхал о таком, княже?
- Как не слыхать. Торговый дом в нашем городе держишь.
- Там мой приказчик Хрисанф хозяйничает.
- Решил проведать, как у него дела идут?
- Между делом проведаю. На Двину, на Мезень направляюсь. За собранной моими охотниками добычей. Соболь, горностай хорошо в Европе раскупаются. А знаешь, князь, почему мы Гусельниковыми прозываемся?
- Наверное, потому, что твой пращур на гуслях бренчал.
- Вот-вот. Бренчал пращур на гуслях, как Садко, про которого старинные былины рассказывают. А может, пращур и есть тот Садко?
- У тебя ко мне дело, купец?
- Угадал, княже. Верховья реки Сухоны на твоей земле?
- Пока на моей. Хотя спор идет с ярославским князем из-за этих верховьев: ему восточный берег Кубенского озера принадлежит. Ярославским-то княжеством управляют мои близкие родственники. Угличским и Ростовским тоже. Вот и спорим иногда из-за волостей.
- Бог с ними, с вашими княжескими спорами. Я не об этом. По Сухоне плавал?
- Пока не приходилось.
- А стоило бы поплавать. Пониже истоков река делает излучину.
- Ну и что? Бог с ней, с излучиной.
- Как это Бог с ней? Излучина мелководна, плавать по ней трудно. Мои дощаники не раз здесь застревали, садились на мель. Сколько времени теряли, пока преодолевали проклятое место. А если бы ты, князь Глеб, взялся прорыть канал, спрямив тем самым русло и обойдя мель.
- И велик канал нужен?
