– Я уже решил. И можешь не утруждать себя объяснениями, – ответил Андрей, быстро заводя машину.

– Это случилось неожиданно, я не готовилась к этому. Рашид пришел ко мне поздней ночью, разбитый, несчастный, и я пожалела его…

Он прервал ее криком:

– Замолчи!

– Это была ошибка. Но только потом я поняла, какая это огромная ошибка.

– Я сказал – замолчи! – крикнул он снова.

– Чтобы ты знал всю правду… Я готова была выйти за него замуж, но…

Андрей крикнул изо всех сил:

– Я сказал тебе – заткнись! Заткнись! Я не хочу ничего слышать от тебя!

– Хорошо. Как хочешь. Я заткнусь. Выслушай тогда его.

Лейла отвернулась к окну. Город тонул в сером ливне. Улицы заполняли потоки воды, и мир был нестерпимо унылым. Картины за окном быстро сменяли одна другую, и только дождь все шел и шел и окутывал город глубокой печалью.

Помолчав, она произнесла:

– Я удивляюсь: разве все девушки, с которыми ты спал, были чистыми и святыми? В конце концов, Настя, твоя бывшая жена, – разве она была невинной? И разве ты поставил условие, чтобы она была непорочной, когда женился на ней? Ты сам сказал, что она вела себя до такой степени вольно, что это не укладывалось в голове.

– Потому она мне и надоела. Потому я и бросил ее. Потому и развелся с ней! – ответил Андрей дрожащим голосом.

Воцарилось тяжелое молчание. Когда они доехали, он выключил двигатель и, перед тем как выйти из машины, добавил:

– Но она ни разу не солгала мне.

Спотыкаясь, Лейла побежала следом за ним. Рашид открыл дверь и собирался отвернуться, впуская Андрея, но тут заметил Лейлу – мокрую и измученную. И вдруг сострадание к ней огнем пронзило его сердце. В действительности это он довел ее до такого состояния. Эта мысль успела больно обжечь его, прежде чем угаснуть.

В квартире было грязно, стоял застарелый запах сигаретного дыма. Стол был завален бокалами и кофейными чашками, в которых лежали окурки.

Андрей, входя, сказал:

– Я пришел для того, чтобы ты мне объяснил. Я хочу услышать все от тебя. Ты ведь сказал, что она тебя любит? Давай, расскажи мне об этой любви. Расскажи перед ней. Скажи, как она полюбила тебя и как спала с тобой, и даже – с кем и как спала до тебя.

– Я не желаю говорить, – произнес Рашид обессилевшим голосом, опускаясь на стул.

– Нет, ты будешь говорить. Будешь, друг мой! И все мне объяснишь.

Рашид не отвечал.

– Почему ты молчишь? Хорошо, позволь мне поздравить тебя: ты победил! Она мне больше не нужна, и я не стану сражаться с тобой ради нее. Но перед этим ты должен мне все объяснить.

Рашид удивленно поднял на него глаза:

– Тогда зачем тебе нужны объяснения?

– Это не твое дело.

– Мне нечего объяснять. Все, что могу подтвердить сейчас, – это то, что я солгал. Я солгал тебе, она не спала ни со мной, ни с кем-либо другим. Да, я обманул тебя! Ты можешь спокойно забрать ее себе.

И бывшие друзья вздрогнули от звука разбившейся вазы, которую Лейла бросила на пол. Осколки разлетелись по всей комнате, и раздался гневный крик Лейлы:

– Хватит! Вы говорите обо мне так, будто я вещь! «Забери ее себе, потому что я ее не хочу. Нет, возьми ее себе, потому что и мне она не нужна». А кто вам сказал, что я хочу кого-то из вас? Идите вы оба к черту!

Лейла разрыдалась, и они замолчали. Внезапно она прекратила рыдания, смущенно вытерла слезы и сказала прерывающимся голосом:

– Да, я согрешила. Однажды меня неодолимо потянуло к жизни, свободе и любви. Но теперь, уверяю вас, меня к ним не тянет. И не только из-за вас, но из-за всего, что я вижу вокруг. Мне кажется, мой мир не что иное, как тюрьма, и каждый раз, когда я пытаюсь спастись, попадаю в еще более тесную тюрьму. Сейчас у меня нет больше желания оправдываться в чем-либо ни перед одним из вас, потому что вы все равно не поймете меня. Я хочу лишь одного: никогда больше не видеть вас! Оставьте меня в покое! Оставьте меня!

Лейла выскочила, обливаясь слезами.

Минуты две Андрей и Рашид сидели в молчании. Потом Андрей встал и вышел. Бегом спустился по лестнице и увидел ее вдалеке, торопливо удаляющуюся.

– Лейла! – позвал он.

Она не откликнулась и быстро села в затормозившее рядом такси.

Рашид остался один. Он сидел и продолжал курить. В бездне ночи, длившейся двое суток, ему послышался зов сына: «Подумай немного обо мне. Приезжай ко мне, папа, ты мне нужен!» Рашид поднялся, словно желая выбраться из пропасти и хватаясь за сына в поисках спасения. Он взял его фотографию, стоявшую в рамке на столике рядом с кроватью, и стал пристально разглядывать.

Внезапно Рашида охватило неприятное чувство, смешанное с удивлением. Он оцепенел. Откуда-то из воздуха выплыл вопрос, ударился о землю и рассыпался, издав металлический звон, эхо которого становилось все громче, расходилось во все стороны, взрывая остатки тишины – а действительно ли это его ребенок? Мальчик нисколько не походил на отца. Он был похож только на мать.

Как Рашид не заметил этого раньше? Почему ни в чем не сомневался? Как ему прежде не приходило в голову, что этот малыш, которого он так сильно любил, мог быть не его сыном? Как?!

Фотография выпала из его рук, и послышался звон разбитого стекла. Казалось, вместе с портретом разбились все его надежды. Вопросы безжалостно окружили и начали терзать Рашида, отбирая последние силы. Он оказался не способен пережить эту боль.

На протяжении долгих часов Рашид сидел неподвижно, держась за голову и безуспешно пытаясь противостоять наползавшим отовсюду упрямым вопросам. Под их натиском земля, казалось, уходила из-под ног, и некуда было идти, и негде было укрыться. Под этим напором мир таял в мертвенной неизвестности, и время, час за часом, превращалось в пепел.

«Где выход?» – спрашивал он себя. Он не знал, от какого вопроса ему хотелось убежать и спастись больше всего. От вопроса о сыне? Стоило ли для проверки отцовства провести необходимые анализы? Хорошо, если результат окажется положительным, а если нет? Как тогда жить ему и ребенку? Рашид смотрел перед собой невидящими глазами, и ответ пугал его. В это время другие вопросы продолжали нещадно атаковать. От какого из них ему хотелось убежать больше всего? От вопросов о Лейле? О нем самом? Или от вопросов об этом мире?

Утром третьего дня после разразившегося скандала в квартире Лейлы зазвонил телефон. Вначале Лейла не хотела брать трубку. Она не желала слышать ни Рашида, ни Андрея. Но телефон продолжал звонить. Она подняла трубку и услышала незнакомый мужской голос. Мужчина на том конце провода говорил по-русски и представился милиционером, затем спросил ее имя. Она ответила. Через минуту трубка выпала из ее руки.

Лейла, поспешно натянув на себя одежду, немедленно бросилась к Рашиду, не веря услышанному. Она отказывалась верить!

Но сказанное по телефону было несомненной и жестокой правдой. Когда Лейла вошла, ее словно пригвоздило к месту: Рашид сидел в кресле, и в его застывшем взгляде читалось страдание. По голове маленькой струйкой стекала кровь.

В течение четырех дней после самоубийства Рашида Лейла и Андрей ни словом не обмолвились о происшедшем. Лица у них были черные, и они говорили только с отцом Рашида, прилетевшим немедленно. Разговоры касались в основном перевозки тела. Роль Лейлы сводилась лишь к переводу.

Когда самолет с телом Рашида взлетел, Лейла рухнула в аэропорту без сознания. Придя в себя, обнаружила, что лежит на койке в одной из комнат в аэропорту. Рядом сидел Андрей.

В последующие дни она оставалась в постели у себя дома, и Андрей не отходил от нее ни на минуту. Погрузившись в молчание, Лейла застывшим взглядом смотрела перед собой. Он сидел рядом, также храня молчание и лишь изредка заговаривая с ней, чтобы предложить выпить сока. Она отказывалась и пила одну воду. Тогда он стал добавлять в воду сахар и заставлять ее пить.

Ее состояние было до того пугающим, что Андрей опасался, как бы она тоже не наложила на себя руки. И даже когда эта опасность миновала, призрак смерти продолжал витать рядом. «Горе погубит ее», – с еще большим опасением думал Андрей, глядя на нее.