Фландрская война поглотила небывалые до того огромные денежные средства, не дав положительных результатов. Экстраординарные субсидии на войну, взимавшиеся главным образом с городов, за несколько лет возросли вдвое. Резкое увеличение государственного бюджета привело к созданию в 1303 г. нового органа центрального аппарата — Счетной палаты, ведавшей финансами.
Необходимость изыскать новые средства заставила Филиппа IV несколько раз «портить» монету, т. е. сокращать в ней долю драгоценных металлов. В ту пору это было для казны наиболее удобной формой краткосрочного государственного займа: сперва казна выигрывала от более «легковесной» монеты, затем восстанавливала прежнюю долю драгоценных металлов — чеканила «тяжелую» монету. Король подверг обложению и церковные владения, что вовлекло его в острый конфликт с папством и с французским духовенством. Одержав в этой борьбе победу, король заставил нового папу переехать в Авиньон и фактически поставил его в зависимость от себя. Благодаря этому он смог затем уничтожить своего главного кредитора — богатейший духовно-рыцарский орден тамплиеров — и конфисковать его казну.
Проигранная фландрская война означала провал намерений французского дворянства осуществить во главе с королем феодальную экспансию в Европе. Господствующий класс пытался использовать общее развитие страны лишь в своих интересах. Но необходимо подчеркнуть, что расплачивалась за эти попытки вся страна. Чтобы дать французскому рыцарству возможность попытать счастье на чужбине, все население областей королевского домена платило чрезвычайно тяжелые налоги.
Этим объясняется начавшийся еще в конце XIII в., т. е. задолго до Столетней войны, некоторый (пока еще незначительный) экономический упадок Франции, выразившийся в известном сокращении ремесленной и сельскохозяйственной деятельности. Он привел также к обострению политических противоречий между центральной властью и крупными феодалами. Они выступили в 1315 г. (после смерти Филиппа IV) с требованием восстановления своих попранных королями прав: возвращения им прежней юрисдикции и прежнего положения в Королевском совете, откуда их вытеснили советники Филиппа IV — легисты. Характерно, что баронов поддержали не только зависимые от них рыцари, но и некоторые северные города. Королю Людовику X пришлось пойти на частичные уступки и выдать несколько хартий, подтверждавших вольности провинций. Но весь центральный аппарат остался в руках правительства, да и сами уступки оказались временными.
Несмотря на проигранную фландрскую войну, правительство рассчитывало снова вмешаться во фландрские дела при наличии благоприятных обстоятельств. Его происки во фландрских городах не прекращались, и это неизбежно вело к обострению отношений, а затем и к открытому конфликту с Англией — главным поставщиком шерсти для фландрского сукноделия. Однако основная причина Столетней войны заключалась в другом.
Длительную агрессию английских феодалов во Францию следует рассматривать под тем же углом зрения, что и французскую агрессию во Фландрию, причем война (особенно на первых порах) была для Англии удачной и для многих представителей английского дворянства очень и очень прибыльной, особенно в XV в., когда французские сеньории на оккупированной территории были розданы английским рыцарям[105]. Главной целью Англии было овладение юго-западной французской областью — Гиенью (южной частью бывшей Аквитании). Гиень имела с Англией прочные экономические и политические связи[106]; без них династические и территориальные притязания английских королей оказались бы фикцией, а захватническая экспансия английских феодалов не могла бы осуществиться. Из Гиени шли в Англию вина (в огромном количестве)[107], соль, сталь, красящие вещества и т. д. Богатство крупных портов (Бордо, Ларошели) и городов по Гаронне в значительной степени зиждилось на этой прибыльной торговле. Знать и рыцарство Гиени предпочитали номинальное владычество Англии, поддерживавшей их провинциальный сепаратизм, реальной власти французского короля. Поэтому они находились в союзе с англичанами даже тогда, когда вся остальная Франция во главе с королем воевала с Англией. Сепаратистские тенденции южных городов объяснялись также тем, что прочные экономические связи между ними и северными городами, в том числе и Парижем, еще не успели сложиться. По этим причинам война Франции с Англией из-за Гиени была одновременно и войной за объединение французского государства.
На первом этапе Столетней войны[108], в 1337–1347 гг., главная цель англичан заключалась в том, чтобы обеспечить себе владение опорными пунктами во Фландрии на побережье Па-де-Кале, а также закрыть туда дорогу французам. Разбив в 1337 г. французский флот при Слейсе (около Брюгге) и уничтожив таким образом военную охрану берегов, они высадились в Нормандии, разбили при Креси (на севере Пикардии) французскую армию и взяли в 1347 г. Кале, служивший складочным местом для вывозившейся из Англии шерсти. Экономическая и стратегическая важность этого порта с прилегающей к нему территорией явствует из того, что более двух столетий Англия прилагала огромные усилия, чтобы удержать его в своих руках; Кале был взят французами лишь в 1558 г.
Достигнув своей цели на севере (однако, несмотря на поражение французов при Креси, англичане не смогли развить там свои успехи), английская армия захватила в начале 50-х годов XIV в. Гиень, не встретив серьезного сопротивления. Юго-западные области вновь вернулись под власть английского короля; наместником был назначен его сын Эдуард — «Черный Принц» (по цвету лат). Базируясь на Бордо, он стал вместе с местными рыцарями совершать грабительские набеги в центральные французские области. При возвращении из одного такого набега в 1356 г. его настигла вблизи Пуатье французская армия и он разбил ее.
Поражение французов приобрело характер национального бедствия, и на нем следует остановиться[109].
Английский отряд был невелик и обременен большим обозом с награбленной добычей. Но английская армия отличалась сплоченностью и действовала согласованно. Лучники поддержали атаку рыцарей, и все подчинялись единому командованию. Французская армия, наоборот, хотя и вдвое большая, была менее боеспособна. Она распадалась на большие отряды под руководством крупных феодалов; фактически в ней не было единого командования. Лучники и городские отряды являлись вспомогательными частями, и рыцари не считали нужным действовать с ними заодно. Словом, во французской армии, как в зеркале, отражалась недостаточная политическая сплоченность страны.
Напав на неудачно построенное французское войско, англичане вызвали такую панику, что часть французских феодалов предпочла покинуть поле боя, уведя отряды своих рыцарей. Оставшаяся часть понесла тяжелейшее поражение. Король Иоанн Добрый и около двух тысяч рыцарей попали в плен, за них был потребован огромный выкуп.
Поражение при Пуатье поставило правительство и всю страну в крайне трудное положение. Необходимо было в кратчайший срок изыскать значительные денежные средства и почти заново создать армию.
Между тем состояние государственных финансов было катастрофическим. Оно также отражало незавершенность объединения страны и недостаточную силу центральной власти и ее аппарата. Уже первые годы Столетней войны внесли большое напряжение в доходную часть бюджета, так как обычных поступлений (от домена, займов у городов и отдельных лиц, субсидий, вотируемых Генеральными Штатами, и т. д.) не хватало. Управление государственными финансами находилось в руках членов Счетной палаты и было крайне громоздким. Знатные советники, члены Королевского совета и Парижский парламент претендовали на контроль над финансами и требовали реформ. В 1346 г. финансы были переданы в руки трех аббатов крупнейших монастырей, от которых ждали более осмотрительного и осторожного управления. Но из этой реформы ничего не получилось: слишком велик был разрыв между доходами и чрезвычайными расходами на войну[110]. Борьба за контроль над финансами особенно разгорелась в 1356 г., когда после страшного военного поражения одновременно с необходимостью срочно изыскать крупные суммы для ведения войны встала настоятельная необходимость реформ.
