— А что такое с Рене?

Луис Фелипе засмеялся:

— Да он пьян в стельку! Родная, я так по тебе скучаю! Это невыносимо!

— Я по тебе тоже, — горячо отозвалась Мариелена, но тут увидела Кармелу, очевидно обеспокоенную шумом в столь позднее время, и повесила трубку.

— С кем ты говорила? — удивилась Кармела.

— С Сесилией, — нашлась Мариелена. — Я оставила у нее ключи от кабинета…

— С этой работой ты совсем тронулась умом, заключила Кармела, — звонить человеку среди ночи… Это неприлично.

И, неодобрительно покачав головой, Кармела ушла к себе.

В это время в дверь тихонько поскреблись, и Мариелена спросила:

— Кто там?

— Это я, Кике.

— Кике? — Мариелена отворила брату. — А мама уверена, что ты давно спишь…

— Тс-с… Я вечером вылез из окна…

— Где ты был? Что с тобой? Ты такой странный! Что-то случилось? — осыпала брата вопросами Мариелена.

— Случилось. — Кике блаженно улыбался. — Когда я ее вижу или думаю о ней, я чувствую в себе такую силу, будто… будто могу оторваться от земли и полететь.

— Да что ты! — с сочувствием сказала Мариелена. — Мне это знакомо.

— Так ты тоже влюблена? — ухватился за ее слова Кике.

Мариелена развела руками.

— Тоже. Еще как!

— Послушай, — горячо заговорил Кике. — Я вдруг понял, что я — мужчина, что я чувствую то, о чем прежде и не догадывался… Внутри тела все начинает дрожать, и вдруг ты как будто взрываешься, все начинает вращаться, будто в душе у тебя тысяча барабанов, тысяча рук, чтобы обнимать ее, тысяча губ, чтобы целовать…

— Черт побери, Кике, — смущенно выговорила Мариелена.

— Прости. Я так счастлив. Не думал, что любовь может сделать человека таким счастливым, — промолвил Кике.

— Иногда она заставляет и страдать, — произнесла Мариелена.

— Ты страдаешь, сестричка? Почему?

Мариелена была рада хоть с кем-нибудь поделиться своей тревогой.

— Он сейчас далеко, тот, кого я люблю. И мне так его не хватает! Так одиноко!

— Но он вернется? Он любит тебя? — спрашивал Кике.

— Да, он должен вернуться, и он любит меня. — подтвердила Мариелена, — но если бы ты знал, братик, какая ужасная вещь — разлука!..

Луис Фелипе сказал Мариелене правду: он действительно скучал по ней.

И ухаживания Долорес, очевидно входившие в культурную программу посещения Мадрида, совершенно не трогали его.

Лола и впрямь сделала несколько попыток соблазнить Луиса Фелипе.

Во-первых, такое поручение было дано ей Урбано Гонсалесом — удержать Сандоваля любыми средствами в Испании как можно дольше. Во-вторых, он и в самом деле ей очень понравился.

Но Луис Фелипе продемонстрировал полное равнодушие к ее чарам.

Однажды, пригласив его к себе домой якобы по делу, Лола встретила Луиса Фелипе, завернувшись в полотенце. Она не сомневалась, что он предпримет попытку развернуть на ней это полотенце, но Луис Фелипе вдруг серьезно произнес:

— Лола, будет лучше, если ты перестанешь играть в эту игру.

— Что такое? — сделала обиженный вид Лола. — Я тебе не нравлюсь?

Луис Фелипе решил сразу поставить все точкинад «I».

— Ты не можешь не нравиться мужчинам, Ты — обворожительная жешцина. Дело вдругом!

— Ах, ты влюблен! — догадалась Лола.

Луис Фелипе не стал ничего скрывать:

— Да, я никогда еще так не любил. Такое ощущуние, что она — всегда со мной рядом…

— И ты хочешь хранить ей верность? — разочарованно протянула Лола. — Но ведь она ничего не узнает…

— Не в этом дело, — покачал головой Луис Фелипе. — Я просто не могу иначе. Слишком сильно люблю ее. Я теперь не ошущаю той пустоты, которая была внутри меня раньше. Она как будто согрела меня. Я хочу только ее одну. Это единственная женщина, с которой я могу быть счастлив.

— Как я завидую ей, — вздохнула Лола.

— Скорее бы сеньор Серрако вернулся в Мадрид, — перевел разговор на другое Луис Фелипе. — скорее бы подписать контракт — и домой…

На другой день состоялось подписание контракта. После приема в честь этого события Луис Фелипе и Рене, поручив Лоле заказать им билеты на самолет, отправились в магазины за подарками.

Луис Фелипе приобрел для Мариелены очень красивое ожерелье из гранатов, получив одобрение Рене. Внутри ожерелья был маленький изящный золотой крестик. Взглянув на него, Луис Фелипе всомнил, что мать Мариелены — верующая, стало быть, для нее тоже можно приобрести крестик или четки.

— Ты стал совсем другим, — заметил Рене, — когда раньше тебя волновали подарки? Подобными мелочами всегда занимался я. Подарки для Клаудии всегда выбирал я!

— Клаудиа! — стукнул себя по люу Луис Фелипе. — Совершенно о ней забыл!

— Вот как? — усмехнулся Рене.

— Рене, будь другом, выбери Клаудии что-то по своему вкусу, а я поишу подарок для сестры Мариелены…

— И тебе не совестно? — Рене сделал вид, что сердится.

— Нисколько. Ты изучил вкусы Клаудии. Ты знаешь лучше, что ей может понравиться… А как ты думаешь, кукла для Мече, сестры Мариелены, подойдет? Куколка в испанском наряде?

Вечером они вернулись в номер, нагруженные подарками. И тут же зазвонил телефон, Рене взял трубку.

— Это меня? — крикнул из ванной Луис Фелипе.

— Нет, не тебя… Нас обоих, Пурита…

Выслушав сообщение, Рене повесил трубку и отправился в ванную. Лис Фелипе уже заворачивался в полотенце.

— Похоже, нам и вправду надо поторопиться с возвращением… Пурита сказала мне, что Мариелена ушла из агентства. Она уволилась, Луис Фелипе…

Урбано Гонсалес и Клаудиа были уверены, что после того, как они выскажут Мариелене свои обвинения в том, что она стерла рекламный ролик и этим нанесла огромные убытки агентству, девушке не останентся ничего другого, как написать заявление об увольнении.

Но все произошло иначе.

Выслушав обвинение, девушка решительного его отвергла. Она заявила, что сама все провери с оператором, что, если фильм испорчен, это произошло вовсе не по ее вине. И что она и не подумает увольняться с работы, которая ей нравится. Она сама обрушилась на Гонсалеса с упреками, что с тех пор, как уехал в Испанию ее шеф, он только и знает, что придирается к ней и старается перегружать ее работой.

— Что ты о себе возомнила! — не выдержала Клаудиа. — Убирайся отсюда! Если ты здесь останешься, тебе и придется отвечать за испорченную пленку!

— Вам не удастся обвинить меня в том, чего я не делала, — хладнокровно отозвалась Мариелена. — И я не подам заявления об уходе.

Тогда Клаудиа позвонила ее матери и сказала, что хочет сообщить что-то очень важное.

Кармела встревожилась и немедленно отправилась в агентство.

Клаудиа встретила ее очень ласково. Она сказала, что у каждого бывают промахи, но тот, что совершила Мариелена, — очень серьезный. Девушка испортила рекламный ролик, и агентство по ее милости понесет большие убытки. Но она, Клаудиа, не хочет, чтобы часть этих убытков легла на плечи Мариелны. Девушке необходимо подать заявление об увольнении, и Клаудиа тотчас берется все уладить.

Кармела рассыпалась в благодарностях, и в этот момент в кабинет Урбано, где она принимала мать своей соперницы, вошла Мариелена.

Девушка оторопела, увидев мать. Первое, что пришло ей в голову, — Клаудиа, решившись идти до конца, сообщила матери о связи ее дочери со своим мужем. Но первые же слова матери развеяли ее опасения.

— Дочка, эта сеньора сообщила мне о том, что ты испортила рекламный фильм… Она так любезна, что не хочет затевать против тебя судебное дело. Тебе необходимо уйти из агентства…

— Я не уйду, мама, — решительно заявила Мариелена.

— Как? Ты хочешь, чтобы мы с твоей матерью продолжили этот разговор? Чтобы она узнала всю правду? — многозначительно сказала Клаудиа.

— Какую правду, дочка? — встревожилась Кармела.

— Ничего серьезного, мама, — опустив глаза, сказала Мариелена. — Просто я не хочу оставлять эту работу…