— Тельма не в счет. Она этим уже не занимается… Вот кстати… Чуэна! — окликнул он девушку, только что вошедшую в зал со стаканом коктейля в руке. — Ты не могла бы обслужить новенького?

Чуэна вразвалку приблизилась к ним и взъерошила Кике волосы.

— Почему нет, красавчик?

И она увела за собой неуверенно сопротивляющегося Кике.

В узкой комнате, обставленной с намеком на роскошь, было душно! Девушка, к великому смущению Кике, тут же стала раздеваться.

— Не надо, не надо, — застенчиво сказал ей Кике, отворачиваясь.

— А, ты любишь в одежде? Нет проблем, — согласилась девушка. — Сними только туфли. А парашют у тебя с собой?

— Парашют? — не понял Кике.

— Ну да, презерватив… Если нет, я дам тебе, у меня есть…

Покраснев, Кике выскочил из комнаты… По дороге домой он объяснял Леону:

— Ты пойми, я так не могу… События должны развиваться постепенно. Надо находиться в красивом месте, с человеком, который тебе нравится, и все делать с ним по любви, а не из-за денег.

Леон присвистнул:

— Чего захотел! Ну ты и странный тип! Как мне заставить тебя утратить твою невинность, ума не приложу… Ну ладно, что-нибудь придумаем…

На этом они расстались.

Кике отправился домой, чувствуя себя по срамленным и в то же время гордым оттого, что не стал ложиться с первой попавшейся женщиной. Дома стоял радостный гвалт: Мариелена получила работу. Кике тоже поздравил ее, но ему сейчас, после того грязного места, было тяжело находиться рядом со своими родными. Ему захотелось просто дружеского участия, и он поспешил к Тете, сестренке Челы, которую подтягивал по математике.

Тете очень обрадовалась ему.

— Спасибо, что пришел, а то я кое-что не могу решить… Но что с тобой случилось? Отчего у тебя такое лицо?

— Тете, — дрожащим голосом начал Кике, — а что ты обо мне думаешь? Ты не считаешь меня странным?

— Нет, — удивленно молвила Тете.

— Но ведь я не такой, как другие… Я не люблю выпивку, ненавижу насилие… Все не очень любят учиться, а я обожаю сидеть за книгами.

— Что же в этом плохого?

— Ну… просто… это не совсем нормально. Так кое-кто считает. А ты как думаешь. Тете?

— Я восхищаюсь тобой, — от души желая утешить его, сказала Тете.

— И… как мужчиной?

— Мужчиной? Об этом я не думала, — растерянно молвила Тете. — Просто как человеком. Разве этого недостаточно?

— Не знаю, — вздохнул Кике.

Когда Летисия говорила, что дочь ненавидит ее, она была не так уж далека от истины. У Мелиссы имелся к матери свой счет. Как ни уговаривал ее Луис Фелипе, единственный человек, имевший на девушку влияние, что мать требует более бережного к ней отношения. Мелисса взрывалась потоком упреков:

— Мама сама всю жизнь сторонилась нас с Энди… Она была вечно в разъездах и путешествиях с отцом, я была брошена на руки няньки! А потом, когда отец стал отдаляться от нее, появилась другая проблема: как удержать его возле себя. Но отец с головой ушел в заколачивание денег, и она стала абсолютной истеричкой… Она даже не пытается понять нас с Энди… Мы ей попросту неужны! Ах, как все надоело! Мне хочется все это опрокинуть. Общество, в котором мы живем, на сквозь прогнило, эта система никуда не годится! Bce мусор, один мусор!

…И тут неожиданно для себя самой Мелисса повстречала человека, который, не таясь, высказывал те же взгляды, что и она.

Карлос называл себя посланником. Он говорил, что не принадлежит себе, что послан в мир с какой-то особой миссией: он обязан помогать людям, чтобы они сумели понять самих себя, чтобы следовали за Богом, который находится внутри каждого из нас.

— Когда я увидел тебя, — говорил Карлос, пронзая девушку взглядом своих необыкновенных серо-зеленых глаз, — то почувствовал внутри тебя огромную энергию. Ты должна выступить против всех тех, кто желает тебя контролировать. Ты больше не одна, Мелисса. Я буду рядом. Позови меня, когда захочешь, и я всегда приду тебе на помощь.

Подруге Мелиссы, шутнице Кароле, которая уверяла ее что в один прекрасный день окрутит ее брата Энди, Карлос не понравился.

— Он какой-то скользкий, — сказала она Мелиссе, — что-то в нем есть такое тяжелое, неприятное!

— Да, он не из маменькиных сынков, — резко заметила Мелисса.

Другая ее подруга, Дженни, когда Мелисса рассказала о Карлосе, выразилась более категорично: — Значит, ты в восторге от этого оборванца в отертых джинсах и без гроша в кармане? Зато у него есть в голове идеи, — парировала Мелисса.

— И что он с ними делает? — хмыкнула Дженни.

— Идеи — это то, что движет миром!

— Лично я не желаю никуда двигаться, Мне и так неплохо. Тато, друг твоего брата, меня полностью устраивает. У него нет идей, зато есть деньги отличные манеры… Нет, Мелисса, я тебя не понимаю… Ты просто втюрилась в этого Карлоса. Вот моя идея.

— И все же он замечательная личность! — мечтательно молвила Мелисса.

…Если бы она могла в эту минуту услышать что говорил о ней Карлос своему другу Эрнесто то была бы крайне разочарована, но это разочарование спасло бы ее от некоторых роковых поступков в ее жизни…

А Карлос, с блестящими глазами, заранее облизываясь, говорил следующее:

— Представься сегодня попытался подловил эту отступницу Сулейму, но вместо нее округа знаешь кого, ни много ни мало — дочь известного банкира Андреаса Пеньяранды! Кажется, сатана и в самом деле на моей стороне!..

Ни о чем Фуча и Тео не мечтали так страстно, как о том, чтобы их сын Хавьер сделал наконец предложение их крестнице Мариелене.

Лучшей жены ему не найти. Девушка выросла на глазах супругов, которые были горячими спорщиками по разным поводам, но в том, что девушки чище и лучше, чем их крестница, на свете нет, их мнения совпадали.

— Черт возьми, сынок, — как-то не выдержала Фуча, отчего ты, наконец, не оформишь свои отношения с Мариеленой?

— Но мама, — на лице Хавьера выступила краска. — Мы даже не помолвлены!

— Ну так объяснись с этой девушкой! Вы любите друг друга с детства. Вы росли вместе.

— Всему свое время, мама. Я только недавно начал работать по специальности, — напомнил Хавьер. — Мне необходимо полностью встать на ноги, а уже питом обзаводиться семьей.

— Смотри, сынок, — предупредила его Фуча, — как бы из-под твоего ученого носа не увели хорошую девушку..

Эти слова смутили Хавьера.

Вечером они с братом пошли навестить обеих сестер. Леон, как всегда, был невыносим. Он знал, что Хавьер питает к его Мече чисто братскую нежность, но не мог удержаться от резкого выпада в ее сторону, когда тот чмокнул Мече в щеку.

Мариелена и Хавьер, оставшись одни, слышали как Леон на кухне выговаривал Мече:

— Почему ты позволила ему себя поцеловать? Моя невеста не смеет целоваться с посторонним мужчиной!

— Но он твой брат, — смеясь, оправдывалась Мече.

— Мой брат мужлан и эгоист — покачал головой Хавьер. — Бедная Мече.

— Почему бедная? — переспросила Мариелена. — Она сильно его любит, да и он ее обожает.

— Да, но он станет держать ее взаперти. Как только они поженятся! — возразил Хавьер.

— Когда это только произойдет, — пожала плечами Мариелена — Леон все тянет со свадьбой. А Мече целыми днями просиживает над шитьем приданого! Она такая мечтатели живет как в романе..

— Ну а ты, Мариелена?

— Ну, я самая практичная в семье, это всем известно. Я осознаю свои возможности и в рамках этих возможностей хотела бы сделать себе карьеру. Я не люблю пустые мечтания, они при водят к страданиям… Нет-нет, у меня есть голов на плечах…

— И очень красивая головка, — вставил Хавьер.

— Завтра мой первый рабочий день… Я та волнуюсь..

— Тебе понравился твой шеф? — спросил Хавьер.

— Не знаю, — Мариелена вдруг задумалась. Потом, тряхнув головой, перевела разговор на другое: — А не послушать ли нам с тобой пластинки? Мама говорила, что хочет включить музыку…