Мелиссе же было не по себе. Конечно, отец дал ей денег, но сделал он это с таким презрением, точно полностью поставил крест на своей дочери, буквально в лицо швырнув ей пачки банкнот.
— Не понимаю, почему ты переживаешь, — успокаивал ее вмиг подобревший Карлос. — Мы — твоя единственная семья. И ты доказала, что отныне можешь стать полноправным членом нашей секты. Ты узнаешь теперь нашу тайну.
— Тайну? — удивилась Мелисса.
Ей-то казалось, она уже достаточно хорошо свою новую «семью», знает, на что способен моменты Карлос, — и вот, оказывается, существует еще какая-то тайна!
Мелисса немного испугалась.
Карлос, обняв ее за плечи, вывел в кухню и вдруг приоткрыл посередине пола крышку какого-то люка.
— Я не знала, что внизу есть подвал, — трепеща, произнесла Мелисса.
Карлос жестом предложил ей спуститься вниз. Немного помедлив, Мелисса пошла следом за ним и оказалась в полной темноте.
Карлос громыхнул спичечным коробком и стал зажигать одну за другой свечи, стоящие вокруг алтаря. Только вместо иконы перед ним было какое-то стратное изображение…
— Что это? — ошеломленно молвила Мелисса.
— Это — дьявол. Он — наш вождь. Мелисса. Ты отныне стала его новой дочерью. Ты научишься слутпаться его…
В этот же вечер на кухне Мелисса разговорилась с еще одной «дочерью дьявола», которая была в семье с незапамятных времен, с Луси. Ей хотелось знать, каким образом Луси попала в эту компанию.
— Мне не было и тринадцати лет, когда моя мать, проститутка, продала меня мужчине… С тех пор я, как и она, работала на улице и все деньги отдавала ей. Пока она не попала в тюрьму.
— То, что ты рассказала, — ужасно, — задумчиво молвила Мелисса.
Луси печально усмехнулась:
— Есть люди, которые живут еще хуже. А мне повезло. Я встретила Карлоса, и с тех пор уже не была одна. Мы здесь как братья и сестры, всем делимся. Мы настоящая семья.
— Иногда приводите меня в замешатсльство… Все эти вещи, которые Карлос держит в подвале…
— Алтарь? — спросила Луси.
— Да. Когда я увидела алтарь сатаны, очень испугалась.
— Тебя вскоре окрестят, как члена семьи, — объяснила Луси. — Бояться нечего. Ты должна чувствовать себя счастливой и гордой. Ведь это очень почетно — принадлежать нашей секте!..
Говоря все это, Луси аккуратно помешивала в кастрюльке какое-то варево.
— Как пахнет, — сказала Мелисса. — Луси, что это?
— Этот напиток Карлос велел приготовить для тебя, дорогая. Не бойся, я сама выбирала травы. Сейчас я остужу его, ты выпьешь напиток и уснешь…
— Но зачем?
— Так делают все, кто должен пройти обряд посвящения в секту…
…Мелисса проснулась, когда уженаступило утро.
Во всем ее теле была какая-то ломота. На ногах и на руках — синяки. Рядом с ней валялся черный балахон с капюшоном.
Луси сидела у нее в ногах.
— Скажи, что со мной было? — с ужасом разглядывая руки и ноги, спросила Мелисса.
— Ты ничего не помнишь?
Мелисса потерла лоб.
— Да… как будто это было во сне… Я выпила напиток… уснула… И мне снились какие-то плящущие вокруг меня черти… голые… Карлос… вид у него ужасны… Скажи, это было во сне или на самом деле?..
— Ты прошла обряд посвящения. Теперь ты наша сестра. Не беспокойся ни о чем. Карлос тобой очень доволен.
— Чем он доволен? — изумилась Мелисса. — Я ведь ничего особенного не сделала.
— Сделала, — улыбнулась Луси. — Все остались довольны тобой…
Глава 24
Предчувстия Мариелены оправдались.
Кармела, узнав о предполагемой поездке дочери в Мадрид, решительно воспротивилась. Удалив из комнаты Мече, пытавшуюся вступиться за сестру, она разразилась целым потоком доводов:
— Пойми одно: для девушки самое главное не работа, а ее семья! Ты должна следовать тем моральным принципам, которые усвоила в семье… Приличная девушка и из дома не выйдет одна, не то чтобы ехать в другую страну Бог знает с кем!
— Мама, но я не ребенок, а современная женщина для которой важна профессия, — защищалась Мариелена, — и еду я не с кем попало, а со своим шефом!
— Нет, дочка, я не допушу этой поездки — стояла на своем мать, — а с шефом пусть едет его жена…
— Но именно я необходима ему на первой стадии переговоров о контракте, — не сдавалась Мариелена. — Это деловая поездка.
— Нет, дочка, моего согласия на это не будет, — отрезала Кармела. — и ты не можешь не считаться с этим…
В это же время не менее тягостный разговор происходил между Луисом Фелипе и Клаудией.
Луис Фелипе заявил ей, что поедет в Испанию один.
— Но как же так? — возмутилась Клаудиа. — Почему ты только сейчас поставил меня в известность о том, что я не еду? Я готовилась, делала покупки…
— Дорогая, ты ни о чем меня не спрашивала… Это деловая поездка, и я поеду один. Это не развлечение. — решительно заявил Луис Фелипе. — Ты никогда не сопровождала меня в деловых поездках, и не будем больше говорить об этом.
Клаудиа потеряла самообладание, услышав все.
— Ложь! — завопила она. — Все ложь! Ты ищещь любой предлог, чтобы расстаться со мной! Тебе на меня наплевать! Ты — проклятый эгоист.
Она вдруг схватилась за грудь и побледнела, Луис Фелипе испуганно посмотрел на жену: он понял, что это не просто истерический приступ. Клаудиа начала задыхаться. Луис Фелипе помог ей лечь в постель, вызвал врача и позвонил сестрам жены…
Летисия и Ольга прибежали, когда врач уже закончил осмотр Клаудии и дал ей сильнодействующее успокоительное средство.
Луис Фелипе, переговорив с врачом, который заверил его, что ничего страшного нет, немного посидел у постели Клаудии, потом, сказав сестрам, что его ждут дела в агентстве, ушел.
— Он, конечно, отказался взять ее с собой в Мадрид и из-за этого разгорелся сыр-бор, — предположила Ольга.
— Думаю, ему нельзя уехать и оставить жену в таком состоянии, — сказала Летисия.
— Конечно. В противном случае это будет окончательный разрыв!
— И все же нам следует позвонить психиатру Клаудии, — проговорила Летисия. — Вдруг приступ повторится… Может наступить такой момент, что мы не сумеем ей помочь, и тогда…
— Этого не произойдет, — покачала головой Ольга. — Мы не должны опережать события. Давай подождем и посмотрим, что будет…
Через полчаса Клаудиа открыла глаза и приподнялась с подушек.
Как ты себя чувствуешь, дорогая? — склонившись над ней, спросила Ольга.
— Лучше, — сквозь зубы произнесла Клаудиа.
— Дорогая, что произошло? — подала голос Летися.
— Луис Фелипе не хочет брать тебя в Мадрид, не так ли?
— Зачем спрашивать, — сказала Ольга, — ясно, что не хочет. Вы поскандалили, и тебе стало плохо… Дорогая, ты должна научиться владеть собой.
— Именно это я и собираюсь сделать, — выдавила из себя Клаудиа. — Да, он не хочет брать меня в Мадрид. Но клянусь, Луис Фелипе пожалеет об этом!..
Когда Мариелена сказала Луису Фелипе, что не сможет поехать с ним в Испанию, лицо его вытянулось от разочарования.
— Любимая! Но я так мечтал об этом! Поедем, умоляю тебя!
— И не проси, дорогой. Я не могу пойти против своей матери, — грустно произнесла Мариелена.
— Но почему капризы своей матери ты ставишь выше нашей любви? — возмутился Луис Фелипе. — У меня тоже были проблемы с Клаудией, когда я сказал ей, что не возьму ее с собой. Но это меня не остановило.
— Дорогой, мы не можем строить свое счастье на горе близких людей. Моя мать… твоя жена… Мне очень жаль, Луис Фелипе, тяжело отказывать тебе в осуществлении того, к чему я и сама стремлюсь всей душой… Но я не могу иначе, пойми меня…
Не успел самолет с Луисом Фелипе и Рене подняться в воздух, как Клаудиа уже держала совет с Урбано Гонсалесом.
— Необходимо, чтобы Мариелены уже не было здесь к возвращению моего мужа. Что мы можем предпринять, Урбано, чтобы выгнать ее из агентства?
