- Юрий Васильевич, смотрите, здесь указано…

- Спокойно, Аркадий. Прежде всего - выдержка. Дайте-ка сюда путевой лист, что вы там нашли?

В путевках автомашин КХА 41-42, 41-43, 41-44, 41-45, 41-46 было указано, что они 23 сентября перевозили кирпич из Ирпеня в село Новая Басань. Следовательно, все они ехали по дороге, на которой был обнаружен труп старика. Мы изъяли эти путевые листы и попросили заведующего гаражом передать шоферам, чтобы завтра утром они явились к нам для беседы.

Утром, не успели мы еще толком разложить свои бумаги, как в дверь кабинета осторожно постучались.

- Войдите.

В комнату вошел молодой парень лет двадцати пяти. Жесткие волосы, несмотря на то, что хозяин немало потратил времени, чтобы привести их в порядок, торчали во все стороны. Руки нервно теребили фуражку. Парень попросил разрешения сесть. Даже от меня не укрылось, что он волнуется.

- Ваша фамилия?

- Барков Анатолий. Машина 41-43.

- Где вы были 23 числа прошлого месяца?

- 23-го? Возил кирпич. С утра, значит, поехал на Ирпенский кирпичный завод. Там нагрузился и около 11 часов двинул на Новую Басань. Ехал через Гоголево. Привез кирпич в Новую. Разгрузился и к вечеру вернулся в гараж.

- Когда вы проезжали через Гоголево?

- Примерно часа в четыре - половине пятого.

- Это почему же так поздно? От Ирпеня до Гоголева максимум полтора часа езды. Вы можете объяснить это?

- Могу. У меня колесо спустило. Пока перемонтировал, пока поставил, вот время и прошло. Машина груженая.

- Вы встречали кого-нибудь по дороге после Гоголева?

- Нет, не встречал.

- Ну понятно, ведь у вас же скат спустил.

- Что вы, товарищ следователь, ко мне с этим скатом прицепились? - не выдержал Барков. - Что я, виноват, что он, проклятый, спустил? А если не верите мне, спросите у ребят.

- У каких ребят?

- Из колонны. Мы же все вместе ехали.

- Как вместе?

- Ну так. Я, Головин, значит, Саша, Иван Митрофанович и Кленков Володя.

- Почему вы сразу не сказали, что все вместе ехали?

- Вы меня об этом не спрашивали.

- Что ж, вы, пожалуй, правы. Значит, вы выехали с завода все вместе?

- Нет, не все. Лазебник раньше уехал.

- А какая у него машина?

- Газон, как у меня, 44-й.

- Ты хочешь сказать, 41-44?

- Ну да.

После беседы с Барковым мы вызвали Лазебника. В отличие от предыдущего свидетеля, он не волновался. Небольшой, плотненький, с довольно широкой лысиной, он держался спокойно, с достоинством. Как всякий солидный человек, отвечал спокойно, на все у него были готовы объяснения. Почему уехал, не дождавшись других? Пожалуйста. Он передовик производства, план выполняет на 130 процентов. А почему выполняет? Потому, что время бережет. Ехал на Новую Басань как обычно. Что значит - как обычно? Это значит, что ехал через Старые Пески. Почему через Пески, а не через Гоголево? Так это ж очень просто - дорога лучше, да и ближе вроде бы.

И все-таки в самом конце допроса Лазебник не выдержал своего спокойного тона. Когда наступила небольшая пауза, он встал и, бросив: «Ну, я пошел», торопливо направился к двери. По тому, как он старался поскорее избавиться от нашего общества, по тому, что забыл отметить повестку, мы почувствовали, что не так уж Лазебник спокоен, как хотел бы показать.

- Куда вы так торопитесь?

- Да ведь работа ждет.

- Ничего, вам придется несколько задержаться у нас.

После этой фразы Лазебник не скрывал больше своего раздражения и зло начал говорить о тех, кто отрывает занятых людей от дела и занимается не тем, чем надо. Пока я выслушивал сентенции возмущенного Лазебника, Юрий Васильевич успел сходить к начальнику и вернуться. Пригласив Лазебника и понятых, которые уже ожидали в коридоре, мы сели в машину и выехали в Новую Басань.

Дождей последнее время не было. Наш газик бойко пылил по проселочной дороге. Из Новой Басани мы направились в Ирпень по дороге через Гоголево. Когда автомашина уткнулась в ворота завода, спидометр показал, что мы проехали от Новой Басани 146 километров. Возвращались в Новую Басань через Старые Пески. По дороге, которую указал нам Лазебник. Когда проехали половину пути, стало ясно, что такой маршрут гораздо длиннее, не говоря уже о качестве дороги. Нам то и дело приходилось хвататься за края сидений, чтобы не удариться головой о крышу автомашины. В Новой Басани остановились прямо возле стройки, где сгружался кирпич. Все вышли размять затекшие от долгого сидения ноги. Лазебник упрямо молчал. Да и что ему оставалось говорить? Обратный путь оказался на 27 километров длиннее. На вопрос Юрия Васильевича, чем он это может объяснить, коротко ответил:

- Значит, ошибался.

Мы вернулись в райотдел. Пока Лазебник ожидал в коридоре, в кабинете начальника отдела решалась его судьба. Юрий Васильевич настаивал на немедленном аресте. Начальник возражал:

- То, что он ехал по дороге, которая оказалась длиннее и хуже, и то, что он обманул следователя, еще не доказывает его виновности.

Юрий Васильевич стоял на своем. К этому времени нам ответили все организации. Картина складывалась такая, что, кроме машины Лазебника и тех, которые ехали все вместе по дороге через Гоголево, ни одна машина с кирпичом не проезжала. Что касается Лазебника, то совпадали и время и груз. Юрий Васильевич обещал в течение двух дней представить более веские доказательства, но настаивал на том, чтобы ни в коем случае не отпускать Лазебника. В конце концов он уговорил начальника, и они пошли к прокурору. От прокурора Юрий Васильевич вернулся с санкцией на арест.

Узнав об этом, Лазебник зло сказал:

- Все равно не докажете, придется выпустить.

Эта фраза убедила меня в виновности Лазебника. Но для суда одной убежденности мало. Требуются веские доказательства.

Расчет Юрия Васильевича был прост. Не может быть, рассуждал он, чтобы никто не видел машину Лазебника в этот день во время следования из Гоголева в Новую Басань. Нужно только найти этого человека. Но как это сделать в самый короткий срок? Я предложил объявить по местному радио. Эта идея понравилась моему учителю.

В течение дня по району несколько раз передали сообщение о том, что 23 сентября на дороге возле села Гоголево автомашина ГАЗ-51, груженная кирпичом, сбила человека. Всех, кто мог сообщить какие-либо данные о машине и ее водителе, просили явиться к следователю.

После объявления прошел день. Но никто к нам не пришел, и никаких данных о водителе автомашины нам не принесли. Кажется, моя затея не удалась.

Через день позвонил прокурор района и попросил Юрия Васильевича зайти к нему с делом. Два дня прошло, и он хотел знать, какие собраны доказательства виновности Лазебника.

И вот именно в тот момент, когда Юрий Васильевич собрался уже идти к прокурору без веских доказательств, в кабинет зашла женщина в темно-сером полупальто.

- Извините, товарищ следователь. Я очень тороплюсь. У меня дочь заболела, я ее в больницу привезла. Я к вам по объявлению, что по радио передавали.

- Вам что-нибудь известно?

- Не знаю, тот это или не тот, только подвозил меня один шофер от хутора Красиловки.

- Где вы сели к нему?

- На развилке, как ехать с Гоголева на Новую Басань. Дождь как раз шел. Смотрю, по дороге с Гоголева машина едет. Я и попросила подвезти. Остановился. Только странный какой-то шофер. Они все, шофера, болтуны страсть какие, любят поговорить в дороге. А этот молчал. Даже отвечать не хотел. Только курил все. А деньги дала, не посмотрел, сколько, махнул рукой и уехал. Было это перед обедом.

- Как выглядел водитель, не могли бы вы его узнать?

- А почему же нет? Узнала бы. Он толстенький и лысый.

Когда ей в числе других показали Лазебника, она сразу опознала его.

Первое время Лазебник отрицал свою вину, но потом признался. Когда дело было окончено, показания свидетелей и обвиняемого были подтверждены другими фактами, Лазебника познакомили с материалами следствия. Подписав протокол об окончании следствия, он спросил у Юрия Васильевича: