Послышался звон цепи, Дучо задрал мне голову и ловко одел на меня тяжелый металлический ошейник. Затем сжал его, меня снова приложили головой к тумбе. На мгновение я ощутил у шеи сильный жар – и только тогда сообразил, что происходит.

Глухо застучал тяжелый молоток, края ошейника впились в кожу. Ловко расклепав раскаленную заклепку, Мучо отложил молоток, меня отпустили.

– Готово, – сказал он, затем взял конец прикованной к ошейнику цепи и намотал ее на руку. – Гасклиту на цепи – самое место… – Мучо засмеялся, потом дернул цепь, заставляя меня подняться.

Я встал на ноги, меня трясло от злости. Никогда в жизни меня еще так не унижали.

– Ты не прав, Мучо, – возразил толстячок. – В петле гасклит смотрится гораздо лучше. Помнишь, как дрыгал ногами тот, последний?

– Помню, – сказал Мучо. – Он мне тогда весь пол обгадил.

Взглянув на прыщавого помощника, я оценил расстояние, слегка повернулся и со всего размаха поддел его ногой. Хорошо поддел, качественно, это я понял сразу. Охнув, Мучо вытаращил глаза и со стоном осел на пол, выпустив цепь из рук. Подхватив ее, я размахнулся и с разворота ударил концом цепи толстячка. Получилось тоже очень неплохо: толстяк вскрикнул и схватился за лицо, его пальцы тут же окрасились кровью.

Большего мне сделать не дали. Один из стражников коротко и точно саданул меня кулаком в живот, второй стукнул по спине, вырвал у меня цепь и намотал на руку. Два других охранника тут же заломили мне руки за спину.

– Убью… – шипел Мучо, корчась на полу, его прыщавое лицо перекосилось от боли. – Удавлю гадину…

Дучо стоял на коленях и отплевывался, роняя на пол крупные капли крови. Наконец он поднялся с колен и посмотрел на меня, его взгляд был полон ненависти. Видимо, цепь раздробила ему челюсть – губы у Дучо были разбиты, с подбородка капала кровь. Захрипев, он подошел к очагу, взял тяжелую кочергу. Его руки тряслись. Ухватив орудие поудобнее, пошел ко мне. Я не питал никаких иллюзий относительно его намерений и приготовился к схватке, благо ноги у меня были свободны.

Этого не понадобилось. Едва Дучо замахнулся, один из стражников вытащил меч и коснулся им груди толстяка.

– Не велено, – сказал он.

Дучо тяжело дышал, его глаза пылали злобой. Но меч у груди был хорошим аргументом – застонав от боли и от ненависти, Дучо бросил кочергу и отошел в сторону.

– Ай-ай-ай, Дучо… Нельзя же быть таким неосторожным, – раздался у меня за спиной тихий хриплый голос. – Я ведь всегда говорил, что с гасклитами надо держать ухо востро… А ты, Мучо? Уж от тебя-то я этого не ожидал…

Опираясь на посох, Мастер подошел ко мне, на его губах играла улыбка. – Нехорошо, друг мой. Это же казенное имущество… – Мастер тихо засмеялся.

– Я не собака, чтобы меня привязывали на цепь, – мой голос дрожал от злости.

– Собака? Знаю… Рассказывали… Только как же иначе? Я же не хочу, чтобы ты сбежал. А так хорошо будет… Покажешь Дверь, тебя отпустят. Не покажешь… – Мастер вздохнул и взглянул на стражников. – Ведите к воротам, его ждут…

– Ты вернешься… – сказал Мучо, глядя на меня. – Ты еще вернешься…

Что еще сказал Мучо, я не слышал. Стражники подхватили меня под руки и выволокли из зала.

Весь путь по тюремным коридорам прошел на удивление спокойно; после того как мы вышли из зала, стражники позволили мне идти самому. Впрочем, цепь они держали крепко, что отметало всякие мысли о побеге.

Никогда не думал, что солнце и свежий воздух – это так здорово. Даже если они совсем чужие. Меня вывели во двор, здесь было довольно людно. В сотне метров от меня, у парадного крыльца, стояла карета, рядом с ней прогуливались две дамы в явно роскошных по местным меркам туалетах. Увидев меня, одна из них что-то сказала подружке, затем обе рассмеялись. Я невольно скрипнул зубами.

– Гасклита ведут… – послышался чей-то голос, сопровождаемый громким смехом.

Посмотрев вправо, я увидел на ступеньках соседнего крыльца человек пять прислуги.

– Куда его, как думаешь? – спросил один из слуг. – Топить?

– Ты что, гасклитов не топят. От них вода портится.

Новый взрыв смеха – я увидел, что ухмыльнулись даже мои суровые конвоиры.

У закрывающих въезд во двор решетчатых ворот стояла еще одна карета, большая и открытая, запряженная восьмеркой лошадей. Лошади лежали на земле, отдыхая перед дорогой. Неподалеку от кареты, близ стены замка, расположился весьма внушительный кортеж, – на мой взгляд, он насчитывал не меньше трех десятков стражников. Их лошади были привязаны к вмурованным в стену металлическим кольцам, сами стражники находились поблизости. Кто-то проверял амуницию, другие расселись на ступеньках парадного крыльца. Увидев меня, стражники зашевелились, двое из них встали и пошли мне навстречу.

– Этот? – спросил один из стражников, принимая цепь из рук моих конвоиров.

– Да. И поаккуратнее с ним, шибко прыткий.

– Что, дергается? – поинтересовался стражник, наматывая цепь на руку.

Его напарник усмехнулся и положил руку на рукоять меча.

– Ага. Он Дучо изувечил.

– Да ну? И как?

– Зубы ему цепью выбил. И Мучо досталось, теперь долго по бабам шляться не будет.

Стражники загоготали. Наверное, это и в самом деле было смешно.

– Ладно, учтем… – Мой новый конвоир потянул цепь. – Пошли…

Мы двинулись в сторону кареты, теперь я смог разглядеть ее как следует. Судя по всему, в ней ездил кто-то из местной знати, она выглядела гораздо просторнее и комфортабельнее той казначейской. Карета была открыта сверху, но в задней ее части имелся подъемный полог – что-то подобное делают в кабриолетах, автомобилях с открытым верхом.

– Залезай! – сказал стражник, когда мы подошли к карете.

Я послушно забрался на задний ряд сидений, они оказались довольно мягкими. Впрочем, насладиться удобствами в полной мере мне не удалось: стражник перекинул цепь назад, натянул ее – так, что я даже не мог опустить головы. Потом привязал ее к чему-то, затем снова подошел ко мне. В руках у него появился кожаный ремень, с помощью второго стражника он связал мне ноги, затем повторил ту же процедуру с руками. Если у меня и были какие-то надежды на побег, то теперь они окончательно растаяли.

– И запомни, – стражник сурово взглянул на меня, – если будешь перечить, он тебя убьет.

Спрыгнув на землю, стражник отошел, оставив меня гадать, кто именно может отправить меня на тот свет. Впрочем, здесь это мог сделать любой.

Прошло еще несколько минут, когда тихий гул голосов внезапно смолк, стражники вскочили со ступенек и почтительно вытянулись.

Из дворца вышел человек. Он был высок, широк в плечах, черты его лица были резкими и необычайно мрачными. От него буквально веяло силой, это впечатление усугубляла темная, почти черная одежда. Но больше всего меня удивило другое: на его широком кожаном поясе, помимо странного круглого мешочка и кинжала в ножнах, висела кобура с пистолетом.

Незнакомец неторопливо забрался в карету и сел рядом со мной. Небрежно махнул рукой, возница тут же вскарабкался на передок кареты, лошади лениво поднялись с земли. Охранники торопливо отвязывали лошадей и забирались в седла, заскрипел механизм подъема решетки – два стражника быстро вращали большой деревянный ворот. Наконец возница тронул вожжи, карета дрогнула и мягко сдвинулась с места.

Незнакомец тихо вздохнул, затем внимательно посмотрел на меня. Под его тяжелым взглядом я почувствовал себя на редкость неуютно.

– Как тебя звать? – тихо спросил он.

От его голоса меня невольно бросило в дрожь. Странный это был голос – низкий, исполненный силы.

– Кирилл… – столь же тихо ответил я.

– Как ты попал сюда?

Я прекрасно понял, о чем он спрашивает, но предпочел прикинуться дурачком. С них обычно меньше спрос.

– Меня привели стражники.

Собеседник мрачно улыбнулся, потом небрежно коснулся моего плеча. Сухо щелкнул разряд, я вскрикнул от боли и неожиданности…

Еще будучи школьником, я как-то по незнанию коснулся высоковольтного провода в работающем телевизоре. Результат тогда был потрясающим: меня отбросило в сторону, я свалился на пол. По телу бегали мурашки, сердце испуганно колотилось. Сейчас, после прикосновения этого странного человека, я чувствовал себя не лучше.