— Ах да, отчет, — вспомнил император и жестом приказал слугам удалиться.

В зал вошел лейтенант — высокая и худощавая копия своего знаменитого брата. В отличие от него Яку Тадамото не выглядел чемпионом-единоборцем и казался столь же незаметным, как прислужник за столом, но только до тех пор, пока не открывал рот. Не то чтобы Тадамото мог похвастаться каким-то особенным голосом — голос его был вполне обычным; внимание слушателя приковывало то, как он говорил: в его речи не присутствовала спонтанность, характерная почти для всех, даже самых образованных, придворных; нет, своей манерой разговора Яку Тадамото напоминал художника, работающего тонкой кистью: он выбирал слова с величайшей аккуратностью и точностью.

Яку Тадамото был довольно просвещенным человеком и обладал острым умом. Благодаря своему интересу к прошлому он видел гораздо глубже, чем его старший брат, который, будучи по-своему выдающейся личностью, сосредоточивал усилия на сиюминутных целях, порой жертвуя целями будущими.

Это открытие император сделал совсем недавно, с помощью шпиона, подосланного к Яку, — соглядатая за начальником соглядатаев! Несмотря на все старания Катты-сум держать младших братьев в тени, Сын Неба хитро устроил так, чтобы видеть их, запретив передавать донесения Яку Катты своему императору с посыльными, пусть даже самыми проверенными. Таким образом, братья генерала стали курьерами, и император довольно хорошо узнал их. Очень скоро он понял, что один из братьев, заурядный солдат, ничего собой не представляет, зато второй — Тадамото — наделен блестящими способностями.

Яку Тадамото распростерся ниц перед императором.

— Можете подняться, лейтенант, — сердечно сказал император.

— Благодарю, ваше величество. Вы оказали мне честь… — Тадамото произнес все положенные по этикету приветствия. Аканцу Второй выслушал их, не прерывая молодого человека и сохраняя более официальный тон, чем установился у него в общении с генералом. Наконец император нетерпеливо взмахнул веером.

— Вы принесли донесение от вашего почтенного брата?

— Да, ваше величество. Отчет, обещанный вам этим утром.

— Превосходно. Оставьте его здесь. — Император указал веером на ступеньку трона. Поскольку из соображений секретности он отослал всех слуг, подать свиток было некому, а о том, чтобы монарх самолично поднял его, не могло быть и речи.

— Как поживает ваше семейство? — осведомился император.

— Я польщен вашим вниманием, ваше величество. Мои жена и сын здоровы, верны своему долгу и, как всегда, благодарны за честь, оказанную вашим величеством нашему роду. Мои братья… — На лице Тадамото появилась улыбка. — Прошу простить меня, ваше величество, но какие же иные чувства, кроме счастья, могут они испытывать от того, что судьба подарила им возможность служить нашему великому сюзерену?

— Гм… да. А как дела у вашего старшего брата? По-прежнему беспокоится о несчастной женщине с ребенком, которых он приютил под своей крышей?

— Они более не доставляют ему забот, ваше величество…

Император молчал, ожидая продолжения фразы.

— … так как уже покинули этот мир.

— Как печально. Несчастный случай?

— Женщина лишила жизни себя и ребенка, ваше величество.

— Весьма прискорбно, не так ли? И это после всего, что ваш брат сделал для них!

— Вы совершенно правы, ваше величество.

— Вы до сих пор не знаете, что это была за женщина?

Брат Яку Катты беспокойно поерзал под пристальным взглядом императора.

— Кажется, она когда-то состояла младшей фрейлиной при княжне Нисиме Фанисан Сёнто, хотя скорее всего была простой служанкой, приближенной к госпоже.

Император сменил позу: поставил руку на подлокотник трона и подпер подбородок ладонью. Никакой другой реакции не последовало.

— Как любезно со стороны вашего брата взять в дом женщину, потерявшую такое положение. Немного найдется людей, способных на столь глубокое сострадание. И ведь он никому не обмолвился о своем поступке! Из скромности, конечно. Какое благородство! Разумеется, мы ничего ему не скажем, пусть это останется его секретом. Тем не менее мы очень тронуты сим добрым деянием. — Пока император переваривал новое известие, в зале повисла пауза. — Итак, княжна Нисима. Гм… Интересно, успела ли та несчастная рассказать Катте-сум что-нибудь о своей госпоже? — с нажимом произнес император, выразительно подняв брови.

— Вполне возможно, ваше величество. В интересах государства крайне важно знать о клане Сёнто как можно больше.

— Да-да, конечно. В интересах государства.

— Мой брат никогда не осмелится беспокоить своего императора пустыми предположениями, ваше величество. Я уверен, что он сообщит вам всю известную информацию, как только убедится в ее достоверности.

— Нисколько не сомневаюсь, лейтенант, так что можете не говорить ему о нашей беседе. Я ни за что не допущу, чтобы такой гордый воин, как ваш брат, подумал, что я в нем усомнился. Хоть на мгновение.

— Как угодно, ваше величество. Можете на меня положиться.

В знак признательности император кивнул.

— Княжна Нисима — привлекательная особа, не правда ли?

— Да, ваше величество.

— К сожалению, ранг Катты-сум не позволит ему оценить все достоинства этой женщины. Как обидно.

Яку Тадамото промолчал.

— А что моя любимая сонса, Тадамото-сум? Вы исполнили мою просьбу? Я должен знать, что она в полной безопасности.

— Уверяю вас, ваше величество, ей ничто не угрожает. Ее преданность вам безгранична. Она живет лишь ради танца и своего императора.

— Хм-м… Я очень привязан к ней, Тадамото-сум, но… — император замолчал, точно подыскивая слова, — в конце концов, я — император, а она… — Сын Неба многозначительно уронил ладонь. — Однако я хочу видеть ее счастливой и устроенной в жизни.

«Вот когда ты начал меня слушать, юный Яку, — отметил про себя Аканцу. — Над этим стоит подумать. Император должен быть справедливым, не так ли? И вознаграждать за верность. Да-да, я подумаю над этим».

В ответ на слова своего повелителя Тадамото согласно кивнул.

— Да, — рассеянно проговорил император, потом снова обратил взгляд на человека, сидящего перед ним, словно видел того впервые. Сын Неба широко улыбнулся. — Благодарю вас за эти сведения, Тадамото-сум. Я беспокоюсь за вашего брата. Он так ревностно относится к своим обязанностям, что почти не уделяет времени себе самому. Позже мы встретимся опять. Есть и другие вопросы, которые мы хотели бы с вами обсудить. Мы ценим ваше мнение, а ваша преданность нам не останется незамеченной. Мы еще обязательно поговорим.

С ликующим сердцем Яку Тадамото покинул Зал Аудиенций. Как только двери за ним закрылись, на лице императора отразилось замешательство. Он покачал головой. Как столь умный человек допускает, чтобы желания брали в нем верх? Что ж, не исключено, когда-нибудь император и отдаст ему девчонку. Все равно никто больше не осмелится за ней ухаживать. Вспомнив прошлую ночь, Сын Неба улыбнулся. Тадамото-сум пока не заслужил ее.

Все-таки странные эти братья. Значит, Яку Катта мечтает о княжне Нисиме? Император презрительно фыркнул. По всему видать, генерал лишился рассудка! Вся семейка навлечет на себя погибель из-за женщин. Княжна Нисима!.. Яку должен понимать, что это абсолютно невозможно. Черный Тигр замышляет — но что? Тайный союз с Сёнто? Отдать императора в руки Сёнто? А может, генерал в заговоре с одним из принцев, его никчемных сыновей? Неужели Яку и в самом деле без памяти влюблен в падчерицу Сёнто и оттого поглупел настолько, что подставляет себя под удар?

Аканцу Второй протянул руку назад, снял с подставки символ своей власти — императорский меч — и рассеянно вытащил его из ножен до половины. «А что там с этой женщиной и ее ребенком? — продолжал размышлять он. — Служанка княжны Нисимы, ха! Готов поставить на кон целую провинцию, что она каким-то образом связана с попыткой покушения на Сёнто. Ах, Катта-сум, как же ты меня разочаровываешь! Мой трон просто заражает всех вокруг желанием завладеть им, и это желание сильнее любой страсти к женщине, правда? — Император зло рассмеялся. — Разница между нами, Катта-сум, в том, что я обладаю самой желанной женщиной в мире — властью, а тебе этого не суждено».