И это был звездный час самого Черчилля. В то время зал заседаний парламента еще не был оборудован звукозаписывающей аппаратурой, поэтому депутаты уговорили премьер-министра повторить свое выступление по радио в девять вечера перед выпуском новостей Би-би-си. Радиообращение не передало тот огонь, который горел в сердце Черчилля днем, когда он выступал перед живой аудиторией. Некоторым его коллегам показалось, что его голос звучал по радио неестественно, и они приписали это волнению и недостаткам аппаратуры. Издатель Сесил Кинг выдвинул не столь сострадательное предположение: быть может, Черчилль был просто пьян. Гарольд Николсон, сотрудник министерства информации, заметил, что речь, звучавшая восхитительно в стенах парламента, «по радио звучала отвратительно».

Джон Мартин, личный секретарь премьер-министра, сказал, что «запинающаяся речь в начале обращения поразила всех, и кто-то передал записку, что у премьер-министра, по-видимому, сердечный приступ и ему надо срочно лечь. Я же считаю, что на самом деле Черчилль просто говорил с сигарой в зубах».

В последние годы появились упорные слухи о том, что речь, переданную по радио 18 июня, читал вовсе не Черчилль. Возникли они после того, как актер Норман Шелли, озвучивавший Винни Пуха и Жабу из Жабьего гнезда в радиопостановках Би-би-си, рассказал, что с разрешения премьер-министра он записывал обращения Черчилля к американским слушателям. Однако нет никаких доказательств того, что Шелли подражал голосу Черчилля в июне 1940 года.

Услышав гневное обращение Черчилля, немцы решили, что лорд Галифакс, Батлер и их стремящиеся любой ценой к миру друзья — слишком мелкие фигуры в сравнении с ним, и убрали на полку надежды на полную победу. Довоенный опыт общения Гитлера с Чемберленом перестал помогать понимать настроение английского общества. Уинстону Черчиллю удалось изменить психологию англичан так, как это не смог бы сделать ни при каких обстоятельствах его предшественник.

Трагедию, комедию и царившее смятение прекрасно иллюстрирует судьба принадлежащих Великобритании Нормандских островов. Эти крошечные острова, являющиеся частью Великобритании, но не входящие в состав Соединенного Королевства, являются самоуправляемыми территориями под властью британской короны. Они находятся совсем рядом с Францией, и 19 июня 1940 года Уайтхолл решил их демилитаризовать и объявить «открытыми». Однако со свойственной всем бюрократам скрытностью люди из Уайтхолла никому не сообщили о своем решении, вероятно, стыдясь объявить публично об уступке британской территории.

Для того чтобы проверить, собираются ли англичане оборонять эти острова, немцы отправили самолеты с приказом облететь их на низкой высоте. Когда один из самолетов проносился с ревом над городком Сент-Питер-Порт на острове Гернси, кто-то из находившихся на борту парохода «Айл оф Сарк», следовавшего из Джерси в Саутгемптон, дал по нему очередь из допотопного спаренного пулемета «Льюис». Немцы решили, что на островах имеются английские войска. В результате вечером 28 июня бомбардировщики «Хейнкель-111» засыпали бомбами и полили пулеметным огнем два основных города Нормандских островов: Сент-Хельер на Джерси и Сент-Питер-Порт на Гернси. Было много пострадавших среди мирного населения, и только после этого Уайтхолл объявил о демилитаризации островов.

Германская служба перехвата пропустила это сообщение, переданное Би-би-си, и только посол Соединенных Штатов в Париже сообщил о нем немцам. Командующий германскими военно-морскими силами в Северной Франции узнал об этом по телефону как раз в тот момент, когда на совещании обсуждалась судьба Нормандских островов. Было решено в пропагандистских целях осуществить высадку на острова. Третий воздушный флот выделил для этой цели десять транспортных самолетов «Юнкерс-52», а также истребительные, бомбардировочные и разведывательные подразделения. Группа армий «Б» выделила людей, и корабли военно-морского флота приготовились к нападению на мирные пляжи. Самое главное, в Шербур для участия в высадке были направлены многочисленные журналисты, фотографы и кинооператоры.

А тем временем «Дорнье До-17П», модификация весьма устаревшего «летающего карандаша», совершавший разведывательный полет, совершил посадку — судя по всему, по прихоти экипажа — на аэродроме на острове Гернси. Местные жители сказали летчикам, что на островах нет войск. После того как «Дорнье» вернулся на базу, нескольким человекам из обслуживающего персонала «Люфтваффе» выдали винтовки, после чего их доставили по воздуху на остров, чтобы официально его захватить. На следующий день еще один «Дорнье» — на этот раз под командованием обер-лейтенанта Рихарда Керна — приземлился на аэродроме острова Джерси. Керн захватил весь остров, вооруженный одним пистолетом.

Эта самодеятельность «Люфтваффе», естественно, полностью сорвала пропагандистскую высадку. В довершение ко всему основные силы вторжения были задержаны сильным туманом.

Первый взгляд, брошенный островитянами на германские оккупационные части, убедил их, что для этой цели были специально отобраны самые вежливые, дисциплинированные и симпатичные солдаты. На самом деле на острова высадилась рота 396-го пехотного полка 216-й пехотной дивизии, ближайшей к месту событий.

Люди и вооружение

За продолжавшуюся шесть недель кампанию германские войска завоевали всю западную часть Европы. Их потери были весьма незначительные (см. таблицу 3):

Остальные потери (всего):

БЭС (участвовали в боевых действиях приблизительно 40 дней): 68 111;

бельгийская армия (участвовала в боевых действиях 17 дней): 23 350;

голландская армия (участвовала в боевых действиях 5 дней): 9779.

________________________________________

Во время вторжения в Бельгию и Нидерланды германская армия продемонстрировала изобретательность и приспосабливаемость. Летающие лодки «Хейнкель» садились на воду в самом центре Роттердама, и пехота плыла к берегу на надувных лодках. Планеры с десантниками, которые буксировали транспортные самолеты, высаживали людей на крышу гигантской бельгийской крепости Эбен-Эмаэль. На границе с Люксембургом германские солдаты, переодетые в гражданское и выдававшие себя за туристов, двигались впереди наступающих частей и обезвреживали взрывные заряды, предназначенные для вывода из строя инженерных сооружений. Для захвата моста в Геннепе захватчики переоделись в форму голландской армии и использовали бронепоезд. Парашютный десант, свалившийся как снег на голову, захватил никем не обороняемые мосты длиной в милю каждый в Моэрдийке. Трехмоторные транспортные «Юнкерсы», набитые солдатами, садились на ровные шоссе в Нидерландах.

Большая часть этой «экзотики» использовалась группой армий «Б», действовавшей против Нидерландов, Люксембурга и Бельгии. Ее было не так уж и много, и реальный вклад был весьма незначительным. Эти уловки были не предвестником грядущей войны, а трюками фокусника, предназначенными отвлечь внимание зрителей, в то время как группа армий «А» извлекала кролика из лесистых Арденнских гор.

В то время бальзамом на раны было убеждение, что германская армия одержала победу исключительно благодаря решающему численному превосходству и использованию новых систем оружия. Один мой знакомый, только что вернувшийся домой после Дюнкерка, риторически восклицал, обращаясь к моему отцу: «Разве можно бороться однозарядной винтовкой против автомата?»

Однако почти все тактические приемы блицкрига 1940 года можно было увидеть еще во время германского наступления в марте 1918 года. В той «Битве кайзера» подвижные отряды коммандос проникали в глубь неприятельской территории, поливая противника огнем из «пистолетов-пулеметов», практически идентичных по размеру, форме и боевым характеристикам автоматам МР-38, стоявшим на вооружении германской армии в 1940 году. Не было ничего нового и в саперных частях, действовавших на передней линии наступления. Тесное взаимодействие с авиацией также применялось в Первую мировую войну; доказательством тому является широко распространенный тогда термин «ураганный огонь по наземным целям». Все это могли бы предусмотреть генералы союзников, если бы удосужились изучить итоги предыдущей войны.