Гаррис настаивал на том, что патрулирование морских коммуникаций бомбардировочной авиацией является бесполезной тратой времени и сил. Приводя результаты деятельности самолетов «Армстронг-Виккерс» 502-й эскадрильи за шестимесячный период, он делал упор на то, что за 144 боевых вылета самолеты обнаружили только шесть немецких подводных лодок; из них были атакованы лишь четыре, из которых потоплена одна, возможно две. Гаррис не мог удержаться от замечания, что это означает 250 часов летного времени на одно обнаружение. В докладной записке своему начальнику Порталу он издевался над адмиралтейством и низкой эффективностью его деятельности. Портал смог воспрепятствовать передаче новых четырехмоторных дальних бомбардировщиков «Галифакс» Береговому командованию. В июле 1941 года Черчилля убедили снова сосредоточить все усилия на развитии бомбардировочной авиации. Гаррис и Портал не желали видеть, как жизненно необходимы их самолеты для перекрытия «дыры» между эскортными зонами. Они не понимали, что успех или неуспех борьбы за морские коммуникации определяется не числом потопленных неприятельских подводных лодок, а количеством транспортов, благополучно дошедших до портов назначения.
Командование Королевских ВВС с презрением отвергало все просьбы адмиралтейства о выделении самолетов с большим радиусом действия для сопровождения трансатлантических конвоев. («Три вещи ни в коем случае нельзя брать на борт яхты: тачку, зонтик и офицера Британского Королевского флота», — советовал «Бомбардировщик» Гаррис в одном из своих не самых едких высказываний про военных моряков.) Даже в апреле 1941 года, когда месячные потери судов достигли суммарного водоизмещения 700 тысяч тонн, вследствие чего сократились продовольственные пайки — по словам Э. Дж. П. Тейлора, «в этот момент Великобритания была близка как никогда к поражению», — руководство ВВС яростно сопротивлялось передать флоту хотя бы один самолет, задействованный в неэффективных бомбардировочных операциях.
Битва за Атлантику не была выиграна в том смысле, в каком одерживают победы в сухопутных сражениях. Германия могла победить в войне, нарушив поставки продовольствия и сырья в Великобританию, но Великобритания не могла победить, отразив угрозу со стороны немецких подводных лодок. Больше того, победить подводные лодки невозможно; именно поэтому после войны победители стали строить подводные флоты. Из оружия второстепенных морских держав ядерная подводная лодка превратилась в основной вид современных боевых кораблей.
Германский флот не смог одержать победу в Битве за Атлантику, несмотря на готовность Деница растоптать любые международные договоры. Теоретически он должен был выиграть. Одержимый желанием заморить голодом Великобританию, Дениц награждал своих командиров-подводников в соответствии с тоннажем потопленных ими судов. За всю войну немецкие подводные лодки потопили всего 34 эсминца и 37 других эскортных судов, шедших в составе конвоев. Стратегически это была правильная линия действия; тактика немецких субмарин была на высоте, но судостроители одержали верх[22]. К тому же гитлеровский Третий рейх никогда не вкладывал все свои силы в подводную войну. Гитлер был сухопутным солдатом, и он в первую очередь жаждал разгромить ненавистных ему большевиков. В отличие от своих предшественников фюрер не был одержим идеей нанести морское поражение Великобритании. Отчасти поэтому немецкий флот не осуществлял коренную модернизацию подводных лодок и торпед, как это бесконечно происходило с танками и орудиями. Разумеется, технология строительства субмарин менялась, но германский подводный флот не успевал совершенствоваться в должной степени. Большинство изменений было защитного характера. К концу войны немецкие подводники перестали быть первоклассными специалистами своего дела и потеряли веру в победу.
Напротив, их противники учились быстро, изобретая все новую тактику и оружие для борьбы с подводными лодками, почти не изменившимися по сравнению с теми, с которыми Германия в 1939 году вступила в войну. Появились малогабаритные высокочастотные пеленгаторы, которые можно было устанавливать на кораблях; таким образом, положение противника стало определяться более точно, что позволило быстро наносить ответный удар. Качество радаров значительно улучшилось; опытные операторы работали как на кораблях, так и на самолетах. Самолеты наземного базирования, вылетавшие с баз в Ньюфаундленде, Исландии и Великобритании, обеспечивали эффективное прикрытие конвоев с воздуха. Эскортные авианосцы — полетные палубы устанавливались на корпуса транспортных судов — доставляли авиацию к месту действия, закрывая последние «бреши» в океане.
Технический прогресс в значительной степени способствовал победе союзников, но немецкие подводники утверждали, что исход борьбы на море был решен исключительно благодаря перехватам и дешифровке сообщений, переданных с помощью «Энигмы», радиолокации и радиопеленгации, так как это позволяло им оправдать собственное поражение. В течение многих послевоенных лет англичане преувеличивали роль радиолокации, сохраняя в тайне работы в области «Энигмы». Впоследствии, когда секрет «Энигмы» был раскрыт, наоборот, излишне превозносилась роль Блетчли-Парка.
К последнему году войны подводники устали и были деморализованы. Эти люди больше, чем остальные немцы, видели все новые и новые доказательства того, что Германия не может победить. В каждом походе они встречали все более крупные и лучше оснащенные конвои из новых кораблей, набитых сверкающими танками, орудиями и самолетами. Им приходилось иметь дело с уставшими, но знающими свое дело и верящими в победу моряками союзных держав. Немецкие подводники, проводившие в море по несколько недель, беспокоились за своих родных, оставшихся в городах, которые союзники бомбили по ночам, а впоследствии и днем. А когда русские начали беспощадное наступление, к этому беспокойству добавилась тревога о том, что происходит с их семьями в местах, занятых жаждущей отмщения Красной армией.
В Германии было принято комплектовать экипажи подводных лодок призванными на обязательную воинскую службу. Это было большой ошибкой. Во флотах большинства других государств этим специфическим военным ремеслом занимались исключительно добровольцы. И параллельно с тем, как рос уровень подготовки моряков Королевского военно-морского флота с учетом опыта боевых действий, немецкие школы подводников на Балтийском море все дальше и дальше отставали от совершенствующихся методов противолодочной борьбы и даже не знали погодных условий в Атлантике. Нехватка личного состава вынуждала отправлять в боевой поход субмарины, укомплектованные плохо обученными новобранцами. Недоученные неопытные моряки гибли в суровом океане. Некоторые падали с трапов, другие лишались пальцев, обращаясь с различными машинами, многих смывало за борт. К концу войны экипажи распевали не задорные старые песни вроде «Мы идем воевать с Англией», а циничные куплеты про постоянно ломающееся оборудование и подстерегающие их повсюду радары. Германский историк признает: «Эти люди понимали, что они побеждены и конец неизбежен…»
И все же подводная лодка как вид оружия, конечно же, не была побеждена. Шнорхель позволял дизельному двигателю получать необходимый воздух, когда лодка находилась в погруженном положении у самой поверхности воды. На послевоенных судебных процессах было установлено, что 94 процента немецких подводных лодок, шедших с использованием шнорхеля, оставались не обнаруженными радарами самолетов. Немецкая субмарина типа XXI могла преодолеть расстояние до 300 миль на электрических двигателях полностью в погруженном состоянии. К этому надо добавить торпеды, самостоятельно ищущие цель: направлявшиеся на шум двигателей, разворачивавшиеся и (предварительно запрограммированные на скорость цели) описывающие круги до тех пор, пока у них не кончится энергия. И все же эти хитроумные уловки нельзя назвать новыми технологиями.
Союзные трансатлантические маршруты продолжали действовать потому, что в достаточном количестве строились корабли и в достаточном количестве находились храбрые люди, готовые вести их. Английский торговый флот в межвоенные годы пережил трудные времена, но во время войны моряки в мае 1941 года образовали «профсоюз» «Общество привлеченных на обязательные работы». Это обеспечивало им постоянную занятость и регулярную зарплату. На многих судах командам приходилось ютиться в убогих, тесных, грязных, сырых помещениях, которые привели бы в ужас любого санитарного инспектора. Но тем не менее все военные годы Морская федерация Великобритании ежедневно получала около сотни писем от мальчишек (минимальный возраст был установлен в 16 лет) с просьбой взять их на флот.
