Несмотря на то что самолеты налетели со всех сторон, «Бисмарку» удалось с помощью резких крутых поворотов уклониться от семи торпед. Восьмая попала в правый борт в районе переднего мостика. От взрыва сместилась одна из толстых броневых плит, однако большую часть энергии поглотила внутренняя обшивка из твердого тикового дерева. «Бисмарк» доложил командованию Западной военно-морской группы, что торпеда только «содрала краску». В действительности последствия попадания были гораздо серьезнее, но они проявились не сразу.
Отыскать авианосец ночью — задача крайне непростая, к тому же на «Викториес» не работал маяк наведения. Услышав шум возвращающихся самолетов, командир авианосца распорядился включить прожектора, чтобы помочь им, но вице-адмирал потребовал немедленно выключить свет. И все же, несмотря на действия чрезмерно осторожного вице-адмирала и темноту, самолеты с помощью радара лидера эскадрильи нашли авианосец. Правда, не всем удалось совершить благополучную посадку. Таким образом молодые летчики приятно провели субботний вечер и получили посвящение в морскую авиацию.
«Бисмарк» не замедлил ход. К тому времени, как германский линкор атаковали «Содфиши», он уже расстался с «Принцем Ойгеном» и повернул на юго-запад, направляясь кратчайшим путем в Бискайский залив к французским портам. «Суффолк», неготовый к такому маневру, потерял оба германских корабля на экране радара. С рассветом возобновились полеты с «Викториес», но летчикам не удалось обнаружить противника. На английских кораблях кончалось топливо, и «Принс оф Уэльс», «Суффолк» и «Викториес», повернув на запад, так и не найдя «Бисмарк», вернулись в разные порты для дозаправки горючим.
Но на борту германского линкора царило уныние. Наступило 25 мая 1941 года, 52-я годовщина адмирала Лютьенса. Обратившись к экипажу «Бисмарка», адмирал произнес меланхолическую речь о смерти во имя долга. Герхард Юнак, один из офицеров-инженеров линкора, сказал: «Этими словами адмирал хотел развеять излишнюю самоуверенность команды и вернуть своим морякам более реалистичный взгляд на вещи; но он переусердствовал, и командой от старших офицеров до рядовых матросов овладела глубокая депрессия… Моряки в подавленном состоянии стали небрежно относиться к своим обязанностям».
В этом сражении небрежность сыграла решающую роль. Так как радисты «Бисмарка» продолжали принимать сигналы радаров «Суффолка», они не могли догадаться, что локаторы английского крейсера не принимают импульсов с «Бисмарка». Немецкие шифровальщики также халатно отнеслись к своим обязанностям. Они перехватывали все сообщения, передаваемые «Суффолком», но не обратили внимания на то, что из них исчезли координаты неприятеля, за которым следил английский крейсер. В итоге адмирал Лютьенс не догадывался, что ему удалось ускользнуть от противника. Он выдал свое местонахождение, послав длинное сообщение командованию Западной группировки в Париж. Ему ответили, что английские крейсеры потеряли радиолокационный контакт с ним шесть с половиной часов назад.
Длинное послание Лютьенса дало шанс Королевскому флоту определить местонахождение «Бисмарка» по карте, но вследствие царившей в адмиралтействе суматохи — проявившейся в том, что штурман использовал не те карты, — огромный линкор так и не был обнаружен. В течение некоторого времени все перехваченные сигналы других немецких кораблей считались сигналами, передаваемыми с «Бисмарка». Сообщения немецких морских радистов были похожи одно на другое по группировке букв, расстановке пробелов, условных номеров и так далее. 25 мая в 13.20, в самый разгар поисков, было перехвачено сообщение с немецкой подводной лодки, но специалисты адмиралтейства решили, что это «Бисмарк», притворяющийся субмариной, использует радиочастоты и сигналы, выделенные подводным лодкам.
Это заблуждение рассеялось, когда осциллограммы перехваченных сообщений были сопоставлены с характеристиками передатчика «Бисмарка», заснятого тогда, когда немецкий линкор проходил мимо побережья Дании. К этому времени кто-то из службы перехвата обратил внимание на то, что основной поток немецких радиосообщений исходит теперь не из Вильгельмсхафена, а из Парижа; это помогло очень приблизительно определить положение «Бисмарка». Специалисты предположили, что немецкий линкор следует искать на прямой, проведенной от места его последнего обнаружения в сторону французских портов.
И все же это были голые предположения; возможно, «Бисмарку» все же удалось бы ускользнуть, если бы не досадное недоразумение. Единственными сообщениями, зашифрованными с помощью «Энигмы», которые англичане вскрывали без труда, были те, что передавал «Люфтваффе».
Ганс Йешоннек, начальник штаба «Люфтваффе», в связи со вторжением на остров Крит находился в Афинах. Его тревожила судьба младшего сына, служившего на «Бисмарке», и он связался со своим штабом в Берлине, попросив выяснить, что с кораблем. Сотрудники штаба, узнав положение дел, передали радиосообщение своему начальнику, зашифрованное «Энигмой» «Люфтваффе», в котором говорилось, что линкор направляется к западному побережью Франции. Таким образом, отцовское беспокойство подписало окончательный смертный приговор «Бисмарку».
Экипажи летающих лодок 209-й эскадрильи, базирующейся в Лох-Эрне в Северной Ирландии, и летчики авианосца «Арк-Ройял» получили приказ искать неприятельский линкор вдоль прямой, проведенной от места его последнего обнаружения к Бресту. Похоже, в адмиралтействе никому не пришло в голову, что единственный сухой док, достаточно большой, чтобы принять «Бисмарк», находится в Сен-Назере.
Через 31 час, 26 мая, летающая лодка «Каталина» обнаружила «Бисмарк» с помощью радара «ASV Mk II». Приблизительно через 45 минут «Содфиш» с борта «Арк-Ройяла», воспользовавшийся указаниями «Каталины», подтвердил, что видит немецкий линкор. Крейсер «Шеффилд», оснащенный устаревшим радаром «Тип 79», предназначенным для обнаружения воздушных целей, установил радиолокационный контакт с «Бисмарком» и стал ожидать прибытия «Арк-Ройяла» и линейного крейсера «Ринаун».
Палуба авианосца качалась вверх-вниз с амплитудой в 60 футов, приборы регистрировали ветер скоростью от 45 до 55 узлов. В таких условиях техники стали готовить самолеты «Арк-Ройяла» к вылету. Никто и никогда еще не пытался совершать взлет с палубы авианосца в таких условиях, но другого выбора не было. Вот как это описывает один из пилотов «Содфишей»:
«Для того чтобы в то утро выставить самолеты на палубе, требовались сила Геркулеса и терпение Иова. Снова и снова палуба опасно кренилась, и самолет начинал неудержимо скользить к борту, увлекая за собой сорок-пятьдесят матросов, пытавшихся вручную удержать его на корме. И все же к 8.30 каким-то образом удалось выставить на палубе десять «Содфишей», готовых вылететь на поиски «Бисмарка». В 8.35 авианосец сбавил скорость и развернулся против ветра. Палубный офицер Трейлл, тщательно выждав подходящий момент, опустил флажок, и все находящиеся на борту «Арк-Ройяла» и «Ринауна» затаили дыхание, наблюдая, как первый самолет начал разбег. Удастся ли ему взлететь?
Нос авианосца опустился, проваливаясь между волнами, и разбег превратился в стремительное отчаянное скольжение вниз. Какое-то мгновение объятым ужасом зрителям казалось, что самолет направляется прямо в зияющую пасть надвигающейся волны. Но Трейлл все рассчитал точно. В последнюю секунду нос авианосца взмыл вверх, и самолет, пронесшись сквозь брызги окатившей палубу волны, поднялся в воздух. Это было просто невероятно. Но все же чудо было повторено, и не один, а девять раз, пока весь поисковый отряд не был в воздухе».
Погода была отвратительной, но «Содфишам» удалось, находясь над уровнем туч, установить хороший радиолокационный контакт, после чего они опустились под облака и нанесли с бреющего полета удар, окончившийся полной неудачей. На торпедах были установлены магнитные взрыватели, и почти все они взорвались, ударившись о поверхность воды; остальные же затонули. Что было и к лучшему, так как английские летчики атаковали крейсер Королевского ВМФ «Шеффилд»! «Наши штурманы приносят извинения», — просигналили они разъяренным морякам «Шеффилда», разворачиваясь назад к своему авианосцу. При посадке в сильную качку три самолета разбились о палубу.
