Прибыв на место, Жуков обнаружил, что его командиры корпусов ни разу не появлялись на передовой. Они руководили боевыми действиями, находясь в глубоком тылу в 120 километрах от линии фронта. Жуков немедленно лично произвел рекогносцировку и приготовился к большому сражению. Ему противостояла японская армия численностью около 75 000 человек при 500 самолетах, 500 орудиях и 200 танках.
От Рихарда Зорге, разведчика-коммуниста в Токио, Москва узнала, что перебежчик, русский генерал Люшков, командовавший разведкой в зоне боев, выдал японцам все подробности обороны советских войск. Если войска Жукова не получат подкреплений, они будут стерты с лица земли. У Москвы не оставалось иного выхода, кроме как усилить Жукова. Вскоре под его началом было 100 000 человек, 500 самолетов, 1000 орудий и около 700 танков. Среди танков были совершенно новые БТ-7М, впервые продемонстрированные на параде в Москве 1 мая 1938 года. На этих танках были установлены хорошие двигатели, и они были вооружены 76-миллиметровой пушкой с высокой начальной скоростью снаряда. Эти танки стали испытательным полигоном для обкатки новшеств, впоследствии воплощенных в Т-34, ставшем одним из лучших танков войны.
Наступил август. Стояла невыносимая жара, температура доходила до 130 градусов по Фаренгейту. Голая незаселенная пустыня представляла собой кошмарное сочетание барханов, зыбучих песков и глубоких оврагов. Воздух кишел кровожадными насекомыми, укусы которых выводили из строя даже выносливых русских и японских солдат. Первым делом Жуков позаботился о том, чтобы установить превосходство в воздухе. Для этого он использовал отряд опытных летчиков, прошедших через Испанию, в числе которых был 21 Герой Советского Союза. Подготавливаясь к решительному наступлению, Жуков мастерски использовал маскировку и тщательно продуманные меры дезинформации, стараясь усыпить бдительность противника и убедить его, что Красная армия занимается лишь строительством и укреплением оборонительных рубежей. Затем, не забывая про элемент внезапности, он осуществил несколько пробных ударов при поддержке артиллерии и бомбардировочной авиации, чтобы успокоить японцев. Те, привыкшие воевать с отсталой китайской армией, впервые столкнулись с современными механизированными частями.
Общее наступление началось в 5.45 утра, в воскресенье. Жуков специально выбрал этот день, зная, что многие японские офицеры будут в увольнении. Едва рассвело, на передовые японские части обрушился сосредоточенный удар артиллерии и авиации. Впереди ударных русских частей шли танки с огнеметами. Линия обороны японских войск была прорвана. Русские также выделили отдельную танковую группу для нанесения удара по тылам противника, чтобы отрезать ему пути отхода. Нанося непрерывные мощные удары, эта группа стремительно двигалась вперед, оставляя в тылу окруженные очаги сопротивления японцев, с которыми затем разбиралась пехота Красной армии.
С неба на японцев накатывали волны четырехмоторных цельнометаллических бомбардировщиков-монопланов ТБ-3, каждый из которых нес по 5800 кг (12 790 фунтов) бомб[63].
Хотя окруженные японские войска понесли огромные потери, Жуков одержал победу не благодаря полководческому гению, а исключительно благодаря грубой силе. Его умелое использование танков объясняется в основном тем, что их у него было очень много, а пехотные части он вводил в бой, жестоко пренебрегая потерями. Но Жуков одержал крупную победу, и русская пропаганда раструбила о ней по всему миру. Токио признал, что они потеряли 18 000 человек, но некоторые историки убеждены, что действительная цифра вдвое выше.
Русские модернизировали свои танки, исходя из опыта боев. Танки БТ, на которых был установлен бензиновый двигатель, Жуков нашел «чересчур легковоспламеняющимися», и основные усилия были сосредоточены на создании нового Т-34. Это сражение с японцами имело для руководства Красной армии гораздо большие последствия, чем гражданская война в Испании. Что более важно, Жуков создал себе репутацию беспощадного полководца, идущего к победе любой ценой. Он лично доложил Сталину, что японский солдат:
«…дисциплинирован, исполнителен и упорен в бою, особенно в оборонительном. Младший командный состав подготовлен очень хорошо и дерется с фанатическим упорством. Как правило, младшие командиры в плен не сдаются и не останавливаются даже перед «харакири». Офицерский состав, особенно старший и высший, подготовлен слабо, малоинициативен и склонен действовать по шаблону».
Впоследствии Жуков похвалялся: «Перед танками японцам не устоять. Понадобилось около десяти дней, чтобы их разгромить». Однако на Западе эта кампания осталась практически незамеченной. До сих пор найти о ней подробности очень трудно.
В ноябре 1939 года начались другие события — на этот раз совсем под боком. Европейские политики уделили им особое внимание, газеты сообщали о них на первой полосе. Сталин потребовал у Финляндии участок приграничной территории — чтобы надежно обезопасить Ленинград. По меркам Сталина это были весьма разумные требования, однако финны, поняв, что уступки шантажу повлекут новые требования, категорически отказались.
Ответ Сталина последовал в самом конце ноября. Русская авиация без объявления войны бомбардировала столицу Финляндии Хельсинки и порт Виипури (Выборг). Части Красной армии общей численностью в миллион человек вторглись в Финляндию с востока и юго-востока. На южном побережье страны был высажен морской десант, прибывший со стороны Финского залива, но финны разгромили его.
Последовавшие события известны как Зимняя война. Финны выставили армию численностью в 300 000 человек, из них 80 процентов резервистов. Солдаты сражались за правое дело, ими командовали опытные военачальники. Сталин же выбрал неудачный момент для начала боевых действий. В ноябре и декабре в Карелии низкая облачность и туманы укорачивают световой день. Суровая зима еще не наступила, и раскисшую в осеннюю непогоду землю не прихватил мороз. Лед на реках и озерах, густой предательской сетью опутывающих этот район, еще не достиг толщины, достаточной для того, чтобы выдерживать танки и боевую технику. Вооружение и оснащение финской армии прекрасно соответствовало боевым действиям в северных широтах. Одетые в белые маскхалаты пехотинцы использовали действенные в ближнем бою пистолеты-пулеметы, великолепно подходившие для тактики стремительных набегов, которой придерживались, отряды лыжников. Среди финнов было много говорящих по-русски. Так, один солдат каждый день приходил к полевой кухне Красной армии за горячей едой и лишь через две недели был взят в плен.
Свидетель, советский офицер, описывает, как:
«…в тыловом районе группа финских солдат, выдававших себя за регулировщиков движения и переодетых в форму Красной армии, с нарукавными повязками и флажками, спокойно направила колонну с продовольствием и боеприпасами прямо в расположение своих войск».
Самым большим недостатком русских, говорил маршал Маннергейм, главнокомандующий финской армией, было отсутствие опыта обращения с лыжами. Набранная преимущественно из выносливых крестьян, пехота Красной армии демонстрировала фатализм, изумлявший финнов. «Во время первых боев в начале декабря русские шли в наступление плотным строем, с песнями, иногда даже держась за руки, прямо на минные поля, не обращая внимания на взрывы снарядов и прицельный огонь обороняющихся».
После первых незначительных успехов наступление Красной армии захлебнулось — в основном из-за того, что погода и состояние почвы затрудняли передвижение войск и техники. Русские части действовали несогласованно: танки шли отдельно от пехоты, в результате чего и те и другие уничтожались по отдельности. Но если финны демонстрировали неожиданное индивидуальное мастерство и жизнеспособность, русские показывали мужество и решительность, а также способность учиться на собственных ошибках. Морозы стали особенно сильными; Красная армия ввела в бой новые тяжелые танки и артиллерию, заботясь о том, чтобы они действовали в тесной взаимосвязи с авиацией и пехотой. Неожиданно для себя финны обнаружили, что им теперь противостоит хорошо оснащенная и вооруженная армия, которой командуют опытные военачальники — это была совсем не та армия, которую они остановили несколько месяцев назад.
