И там Олег Вещий, предвидя будущее, почувствовал, что срок, ему отпущенный на земле, истёк. Ему было уже много лет…

Олег помянул на тризне своего бывшего товарища, а потом и противника князя Гойда, ушедшего в мистерии подобно Бусу Белояру, коего черемисы теперь, перед походом на Хазарию, почитали как божество войны.

В булгарских летописях сказано, что в той же мистерии-поминовении принял участие и сын булгарского князя, взявший имя Мал, ибо был он из потомков того самого вождя готов Амала Венда, что был и среди распинавших Буса. И сама мистерия проходила в граде Халидже на Волге – Галиче Мерьском, населённом беженцами и переселенцами из Галицкой земли на Карпатах, опустошённой после распятия Буса. Среди них были и собственно галичане, уже частью смешанные с тюрками и гуннами и так ставшие булгарами, а также, полагаю, потомки готов.

Смерть Олега Вещего от змеи. Гравюра, XIX в.

В сей Бусовой мистерии и принял Олег «смерть от коня своего» подобно древнему царю Дажню-яру. Вероятно, он предчувствовал сие, будучи вещим. И решил уйти так, как и подобает герою легенд.

Но если в славянских ведических преданиях Дажень-яр принимает смерть от змеи, выползшей из черепа Единорога, что толкуется и как смерть, принятая от сына царя-дракона Каранджеля. То в булгарских легендах Олег погибает от удара копытом коня по имени Джилан (т. е. Дракон или Змей). Спустя столетия все сии предания в русских летописях соединились в единую легенду о гибели Олега Вещего от змеи (подобную и скандинавской песне о гибели Одда Стрелы от змеи).

Потом легенда о гибели князя Олега связывалась со многими землями. Так в Ипатьевской летописи говорится, что Олега «погребоша на горе, иже глаголеться Щековица; есть же могила его до сего дни, словеть могила Ольгова», то есть в Киеве. А новгородский летописец XV века перенёс место действия легенды в окрестности Новгорода и писал о том, что могилу Олега показывали в Ладоге, где того «уклюну змея в ногу, и с того умре». Скандинавские саги переносят место смерти Олега-Одда в Норвегию, ну а булгары – на Волгу.

Лично же я полагаю более историчной именно Булгарскую летопись, хотя бы потому, что она менее легендарна по содержанию, более подробна деталях и внутренне непротиворечива.

Смерть Олега Вещего изменила намерение булгар идти на войну с Хазарией. Узнав о сём, Игорь Старый вернулся в Киев и вновь занял золотой престол, опираясь отныне только на русскую рать, а также на верных ему варягов и союзников-венгров. А хазар, судя по дальнейшим событиям, киевляне в город не пустили.

В Итиле же тем временем князь Арслан вновь остался без союзников и верных войск, что и привело вскоре к новому перевороту. Вначале власть захватили стоящие в городе мусульманские войска, состоящие из туркмен и башкир.

Арслану пришлось бежать из своей ставки в Итиле на Кавказ, в город Самандар, столицу княжества берендеев. Кавказские берендеи после веков владычества тюрок и хазар отчасти отюрчились и перешли в суфизм (ислам, соединённый с древней ведической традицией), и они в ту пору именовались берджанами.

Город Самандар («Дар прародителя Сама») располагался в ту эпоху недалеко от современной Махачкалы. Впрочем, берджаны-берендеи и в то время хорошо помнили, что они происходят из рода Урус, то есть по происхождению – русы.

Арслан, затворившийся в Самандаре, по свидетельству Булгарской летописи, обратился к берендеям: «Помогите мне – ведь я из русского рода, в котором никогда не было иудеев…»

И берендеи вступились за Арслана, когда к стенам Самандара подошло хазарское (иудейское и мусульманское) войско во главе с предавшим Арслана принцем Иосифом. Однако силы были неравны, город пал. Арслан был убит в бою, а берендеи-бурджаны были частью истреблены, а частью изгнаны в Кумские степи, где стали известны под именем кумыков, другая же их часть затем вошла в русское казачество или растворилась в местных кавказских родах.

Взятие Самандара укрепило положение Иосифа в Итиле. И вскоре сие принесло ему также трон великого кагана. После очередного переворота в столице Хазария вновь, и в последний раз, обрела иудейского правителя.

Узнав о гибели Арслана, князь Игорь провозгласил независимость Киевской Руси от избравшей иудейского государя Хазарии. Он отказался платить дань вассала и объявил, что отныне будет платить только за охрану границы с халифатом.

А теперь, перед рассказом о последнем походе Игоря, гибели его от древлян и последующей мести княгини Ольги, расскажем о самой его супруге. Ибо Ольга, почитается ныне церковью, как святая и равноапостольная княгиня – Ольга, первая принявшая византийскую веру в роде Рюриковичей.

Так кто же она была? Когда, по какой причине и от кого приняла крещение? Да и насколько это было важно для последующего Крещения Руси, предпринятого её внуком, князем Владимиром Святославичем?

Начнём с разрешения вопроса об её происхождении. Уже о сём летописцы и историки дают самые разные суждения.

Так, Иоакимовская летопись говорит: «Егда Игорь возмужа, ожени его Олег, поят за него жену от Изборска, рода Гостомыслова, иже Прекраса нарицашеся, а Олег преименова ю и нарече во свое имя Ольга». Это, собственно, и есть та самая точка зрения, которую поддерживала династия Рюрика ещё при первом епископе Новгорода Великого – греке Иоакиме Корсунянине, а значит, при внуке Ольги – Владимире Святославиче.

По сей «официальной легенде», Ольга имела вначале языческое имя Прекраса и была из рода Гостомысла. Оставим в стороне утверждения старинных зарубежных историков (к примеру, Дерета), не понявших русских летописей и писавших, что она была дочерью Гостомысла, сие прибавило бы к её возрасту полтораста лет. Но так или иначе династия Рюрика почитала важным объявить её близкой родственницей, а также – русской из древнего и почитаемого рода.

Благолепую и удобную для династии версию о том, что сам Олег был только её наставником, а не первым мужем, тоже оставим на совести летописцев. Тем паче что русские летописи на сей счёт не едины во мнении.

Так, в одной рукописной летописи (собр. Ундольского, № 656) сообщается, что Ольга была дочерью Олега, а в другой (№ 755), что она была «от языка варяжска и не от рода княжеска». Сие объясняется тем, что Ольга с десяти лет была при князе Олеге, вначале как наперсница, приёмная дочь, а потом и как супруга, и говорила, скорее всего, с ним на его родном языке – норвежском, принятом и в варяжской дружине, и при дворе Олега (Одда Стрелы).

Есть ещё одна версия, отличная от официальной. Так, ещё одна летопись из того же собрания Ундольского (№ 1110) сообщает: «Женился князь Игорь во Плескове, поя за себя княжну, именем Олгу, дщерь князя Тмутаракана Половецкого». Итак, если верить сему, Ольга – половчанка?

О Пскове (Плескове), как о родине княгини Ольги, упоминает и «Повесть временных лет». Однако утверждается также и то, что сам Псков был основан самой Ольгой, и потому она если и могла родиться, то только в его окрестностях, например, в селе Выдубицком, как поясняет другая, совсем уж поздняя и сочинённая специально для снятия сего вопроса, легенда.

В связи со «псковской легендой», обращает на себя внимание весьма старая версия и о болгарском происхождении княгини Ольги. Уже в летописи XV века, опубликованной архимандритом Леонидом в книге «Русская старина» (т. 59, Спб., 1859), записано о сём так: «Игоря же жени… (князь Олег) в Болгарах взяв за него княжну именем Ольгу. И бысть мудра вельми…»

В таком случае есть основание её почитать принадлежащей к правившему в Болгарии княжескому роду. То есть – внучкой царя Бориса, крестителя болгар, через его сына князя Владимира, правившего в Плескове, старой столице Болгарии. Это, кстати, не отвергает и варяжского происхождения княгини Ольги, ибо тогда по всей Европе, в том числе и на Руси, и в самой Византии нередко возвышались нанятые варяжские вожди, которые и захватывали власть, благодаря либо дворцовым переворотам, либо смешанным бракам.