— Сандра слишком глупа, она не смогла бы ничего придумать, — пробормотал Адриан, глядя на письма, которые Фейт сделала на компьютере Сезара.

Она создала два печатных бланка: один — воображаемой адвокатской конторы с именем Адриана на нем, а другой — с названием фирмы Тони, причем себя назначила президентом.

— Но Сандра была достаточно сообразительна, что бы в течение многих лет удерживать Тони, — возразила Фейт. — Полагаю, вы недооцениваете ее.

Адриан просмотрел письма с требованием указать депозитные сейфы, если таковые имеются. Тяжко вздохнув, отложил письма в сторону и надолго задумался. Наконец, взглянув на Фейт, сидевшую в кресле, проговорил:

— Мне кажется, ваши заключения не совсем логичны. Давайте предположим, что мои родственники никому не рассказывали о том, что я нашел вас. Тогда мы должны начать с нашего первого дня в городе. Кто здесь мог узнать вас? И почему этот человек вызвал сюда Сандру?

Фейт поморщилась и принялась массировать колено.

— Многие могли узнать меня. Например, некоторые из банкиров. Кстати, в тот день я видела одного из приятелей Тони по гольфу. Возможно, и он меня заметил. Но просто увидеть меня — еще ничего не значит. Вот увидеть меня с вами — совсем другое дело.

Адриан отхлебнул пива. Немного помолчав, проговорил:

— Кроме окружного прокурора, вами мог бы заинтересоваться лишь один человек, но этот человек… Может, Тони все-таки жив?

— Мне не хочется об этом думать, — прошептала Фейт. — Не хочется думать, что он жив.

Адриан снова потянулся к бутылке с пивом.

— Какого дьявола вы вообще вышли за этого мерзавца? — проворчал он.

Фейт грустно улыбнулась.

— Не знаю… Возможно, по той же причине, по которой вы работали на него, — добавила она с сарказмом в голосе.

Адриан выругался сквозь зубы. Допив пиво, направился к холодильнику за очередной бутылкой.

— Значит, отчаяние? — Сорвав крышку с бутылки, он сделал большой глоток.

Фейт едва заметно кивнула:

— Возможно, однако, в то время я так не думала. Мне было восемнадцать. Что я знала о жизни? Я объехала все западное полушарие, но совершенно не знала людей. Моя старшая сестра умерла от менингита во время одной из наших поездок, и мне казалось, что я потеряла единственного друга. После этого родители перестали брать меня с собой. Когда же умерла моя бабушка, я почувствовала себя самым одиноким человеком на свете. И…

— И тогда появился Тони, — закончил за нее Адриан. Сделав еще один глоток, он протянул бутылку Фейт, но она отрицательно покачала головой. Тихонько вздохнув, вновь заговорила:

— Тони тогда поступал на юридический факультет. Он перевернул… весь мой мир. Взрослый, красивый, надежный мужчина — чего еще может желать молоденькая девушка? Он говорил, что хочет только одного — чтобы я была счастлива и обожала его.

Понимая, что сходит с ума, Адриан подхватил Фейт на руки и, усевшись в кресло, усадил ее себе на колени. Фейт попыталась высвободиться, но он обнял ее и крепко прижал к груди. Когда она затихла, проговорил:

— Тони прекрасно знал, на какие пружины нажимать. Так что дело вовсе не в вашей наивности.

Она положила голову ему на плечо. Снова вздохнув, спросила:

— А в вашем случае — тоже знал?

Адриан усмехнулся и опять приложился к бутылке.

— Тони заканчивал юридический факультет, когда я только поступал, так что он был гораздо опытнее меня. Но все-таки в моем случае… я сам виноват. Мне следовало проявить осмотрительность.

Фейт неожиданно зевнула.

— Тони тоже так говорил, — пробормотала она. — Вернее… он имел в виду, конечно же, совсем другое. Но его иногда было очень трудно понять.

— В то время я и не пытался его понять, — сказал Адриан. — Я должен был работать, чтобы поддерживать семью. У меня не было нужных знакомств, поэтому и ухватился за предложение Тони. Я работал, не задавая вопросов. Тони же в основном подыскивал клиентов. Тогда мне казалось, что это справедливо.

Фейт снова принялась массировать колено.

— Верно, — кивнула она. — Тони знал, как находить клиентов. И он прекрасно разбирался в людях. То есть умел играть на их слабостях.

Фейт отстранила его руку, пытаясь подняться, и Адриан на сей раз не стал ее удерживать. Допив пиво, он бросил бутылку в мусорную корзину и проговорил:

— Я сказал Рексу, что буду работать завтра целый день. Пойдете со мной? — Фейт промолчала, и он добавил: — Если у вас другие планы, не буду настаивать.

— У меня нет никаких планов. — Она неожиданно улыбнулась. — Но мне бы хотелось, чтобы вы побыли со своей семьей.

Он взглянул на нее с удивлением.

— Мне бы тоже этого хотелось. Но они обходились без меня четыре года. Потерпят еще немного.

Фейт, казалось, о чем-то задумалась. Наконец кивнула и, чуть прихрамывая, направилась к двери своей спальни.

— Хорошо, я согласна вас сопровождать, — сказала она уже с порога.

Адриан с облегчением вздохнул. Он знал, что не простит себе, если с этой женщиной что-нибудь случится.

— Откуда такая уверенность? Почему вы думаете, что именно этот цвет вам нужен? — Фейт поморщилась, взглянув на свинцово-серую оксидную глазурь в горшке. — Ведь это совершенно не похоже на кобальт в том образце, который вы мне дали.

Адриан утер пот со лба.

— Чтобы получился цвет, нужен жар, — пояснил он. — И надо побыстрее работать кистью. Это не похоже на масло. Глина впитывает краску сразу же, как только нанесете.

Фейт посмотрела на тарелку-образец.

— Довольно простой рисунок, — пробормотала она. — Когда-то в школе я рисовала такие цветы.

Адриан рассмеялся:

— Человек, заказавший это, мог бы с тем же успехом пойти в магазин при фабрике и купить керамику промышленного производства. Грубо и скучно. Но Рекс обслуживает клиентов, у которых больше денег, чем вкуса.

Фейт с сомнением покачала головой:

— Тарелки, которые вы делали вчера, были красочные. Не думаю, что такого эффекта можно добиться при фабричном производстве.

Адриан пожал плечами:

— Возможно, вы правы. — Склонившись над Фейт, он показал ей, как нужно держать кисть. Отступив на шаг, проговорил: — Но все-таки это не искусство. Просто посуда. Правда, за нее хорошо платят.