— Мы всегда рады помочь друзьям хозяев степей.

Интересно, что он имел ввиду? Это был сарказм?

Кругом слишком много сарказма.

Что еще она могла сделать?

Оставалось только ждать.

А вот Бобр, напротив, ждать не собирался.

Он уже давно находился в трепетном предвкушении будущего и искренне полагал, что его терпению подошел естественный предел. Весь опыт и немалое природное чутье говорили ему, что планируемые (жаль без его совета и участия) события вступили в решающую фазу. И от него теперь зависит, успеет он в них поучаствовать или нет, а поучаствовать он хотел.

Следующий день начался для Бобра с визита в Медицинский Центр Базы.

Появление в палате своего друга он рассчитал и срежиссировал самым тщательным образом, продумав и отрепетировав выражение лица, походку и набор фраз, которые собирался использовать в зависимости от того направления, какое примет беседа. Не хотелось повторять ошибок, надо признать, неприятного и крайне непрофессионально проведенного разговора с Ио.

— Не говори, что удивлен, — расплылся в улыбке посетитель. — Ты же знаешь, что я живучий.

— Бобр?!

— Это я, и уже давно, — Бобр улыбнулся еще шире.

— Думал, что больше тебя никогда не увижу.

— Если честно, я тоже считал, что не увижу тебя… долго.

— И как же тебе удалось выжить?

— Особого труда это мне не составило, — Бобр занял место у окна, прикинув, что свет будет падать из-за спины и его лицо будет плохо различимо. — После того, как я использовал сферический удар, рухнул как подкошенный, провалялся потом недели полторы с рвотой и головной болью. Не рассчитал малость.

— Да, наверное, не малость. Пожалуй, даже очень ты здорово не рассчитал.

— Ты прав, прав, прав. Никогда у меня такого рода фокусы хорошо не получались. Но, с другой стороны, все, что происходит под этим небом, к лучшему. Подобрали меня купцы с каравана. Помнишь, там караван был?

Ловец кивнул.

— Так вот. Стража всю нашу катавасию видела и, как только дружинники, прихватив тебя и парня, ускакали, конвойная стража начала прочесывать местность. В общем, повезло мне, что дружинники меня забыли.

— Такого забудешь, — проворчал Ловец, капнув лелея на обостренное чувство честолюбия своего собеседника.

Бобр уловку понял и, скрывая ухмылку, выглянул в окно.

— Прекрасный вид, прекрасная погода. Не хочешь пройтись?

— Разве можно?

— Пойдем, пойдем. Тебе будет полезно.

По договоренности с лечащим врачом, все было устроено заранее: одежда выглажена, сделаны тонизирующие уколы, кресло-каталка стояло в коридоре. Даже медсестра была предупреждена заранее, чтобы не вмешивалась, когда увидит самодеятельность пациента и его посетителя.

— Я сам помогу. — Бобр отослал сиделку и к удивлению Ловца, действительно стал помогать ему всовывать непослушные верхние конечности в рукава пижамы.

Новые руки все еще болели, Ловец никак не мог к ним привыкнуть и досадовал на свое полубеспомощное состояние. Однако болезненные ощущения не повлияли на его память, а он отчетливо помнил, что с момента появления на Базе с ним еще ни разу не проводили беседу, и никто не требовал подробных объяснений относительно произосшедшего и не произосшедшего.

"Знает ли об этом Бобр?"

Он пришел к выводу, что прекрасно знает.

— Спасибо, друг.

— Ну что ты, друг. Это мой долг.

Вместо парка, они свернули в другую сторону и после непродолжительной молчаливой прогулки оказались на аллее, высоким уступом возвышающейся над самым ровным местом Равнины серебряных камней. Это было "Взлетное поле".

На Земле "взлетное поле" всегда и везде писали с маленькой буквы. Именем собственным поле стало обладать много позднее и на другой планете, когда колонисты начали возводить наземные сооружения. Медицинский Центр занимал одно из старейших зданий Базы, построенное первыми выходцами из катакомб, решившими претворить в жизнь великие планы экспедиции. Чтобы лишний раз не ломать голову, претворять их начали на основании старых проектов, в которых обозначалась особая важность близости медицинской службы к взлетно-посадочной площадке. Так и построили, с видом на огромное, предварительно забетонированное пространство, где расположились на вечном приколе посадочные шатлы и атмосферные дисколеты.

Так было до недавнего времени.

— Ты еще не видел этих перемен? — спросил Бобр, дав Ловцу возможность насладиться открывшимся видом.

— Нет.

— Когда я первый раз увидел и понял, что произошло, то не мог поверить, что это происходит на самом деле.

— Правда, впечатляет.

— Мне кажется, ты не совсем представляешь грандиозность произошедшего.

Бобр взмахнул руками, призывая Ловца обозреть все поле целиком, а заодно захватить взглядом Большую луну, которая из груга превратилась в продолговатый овал и еще больше увеличилась в размерах.

— Понимаешь, что это значит?

— Мозг.

— Верно! Наконец-то восстановили корабельный компьютер и почти полностью востановили контроль.

— Почти? Это точно?

— Точнее не бывает. Такое скрыть невозможно.

Ловец представил, как в обсерваториях по всему миру звездочеты сходят с ума. Ну, если не сходят, так спиваются от разочарования в своих теориях.

— Только вообрази, сколько возможностей открывается перед нами, — торжествовал Бобр.

— Боба, ты так старательно говоришь "перед нами". Создется впечатление, что либо ты слишком большой патриот Колонии, либо эти твои "мы" означает нечто совсем другое.

— Правильно, совсем другое. Мы — это не Учителя и не Колония. Мы — это мы.

— И кто это? — поинтересовался Ловец, поняв, что его элементарным образом вербуют.

— Те, кто не боится будущего и хочет, чтобы это будущее приблизилось, а лучше всего стало реальностью. Думаешь, Учителя жаждут нас осчастливить, построив рай на земле? Как же! Держи карман шире. Они хотели скрыть от нас успех с компьютером. Чудаки. Совсем потеряли связь с реальностью, забыв, что без нас они ничего не смогут сделать. Сколько их осталось? Тысяча с небольшим. А нас, таких как я и ты, десятки тысяч здесь и столько же по всему миру. То есть, по сути дела, мы — это они, а они — это мы. Никакой разницы, кроме правил и условностей. Так что, пришло время, поделиться частью своих возможностей. Ты не согласен?

— Я как-то не задумывался над этим, — признался Ловец. — Скажи хотя бы, что мы будем делать с этой частью?

— Все очень просто. Сейчас идет разгрузка. — Бобр многозначительно взглянул в сторону поля, на которое как раз садился очередной шатл. — Мы не спешим и действуем осторожно. Сделали главное — доставили робототехнику и готовим площадку под спуск оборудования для терраформирования, потом доставим и силовую установку.

— Все сохранилось?

— Еще как. Начнем работу и скоро…

— Построим город-сад, — продолжил Учитель.

В расчет Бобра входило участие Учителя в разговоре, и он нисколько не удивился его появлению. Время прогулки, а главное место, были выбраны заранее с предварительным уточнением дозволенного маршрута прогулок графа д` Марон.

— Да, мы построим город-сад.

— И каким же способом, позвольте узнать? — спросил Учитель, скупо кивнув Ловцу.

— Тем самым способом, каким собирались это делать первые колонисты, то есть ваши предки, гере Учитель. Освоим оборудование и начнем.

— Мои предки давно в могиле и столь же давно они отказались от подобных идей. Они летели на планету, где не было жизни, и которая подходила для жизни с большими допущениями. Терраформирование было необходимо там для выживания. Для чего оно нужно здесь?

— Для того же самого, — убеждено сказал Бобр, — но в несколько ином смысле. Вы столетиями только и делали что выживали и заставляли нас вам помогать. Надоело. Хочется жить, а не выживать.

— Вот-вот. А для этого за столетие перевернуть всю жизнь на планете, уничтожить больше половины видов животных и растений.