Поэтому, как всякий нормальный горожанин, к тому же больше специализирующийся на приморских особенностях, Ловец знал мало правды о Великом Лесе. Он ожидал увидеть сразу горы трупов и океаны крови, но не увидел ничего кроме деревьев, кустов и травы.

Легкий туман стелился над самой землей, когда он вышел на небольшую полянку и понял, что зашел достаточно глубоко в лес, чтобы никогда уже не вернуться. Ловец напрягал все свои магические возможности, чтобы незримо прощупать чье-нибудь присутствие в округе. Хватит попадаться по-глупому, как во время бегства из регионального центра. Именно бегство, при всем желании назвать произошедшее эвакуацией язык не поворачивался.

Никого, кроме спешащего за грибами ежика он не обнаружил.

"Нервы".

Очень не хотелось получить в спину стрелу с наконечником из Железного дерева и умереть, не приходя в сознание. Кроме того, Ловцу до безумия хотелось спать. Атаман выкинул его из поселения после бессонной ночи перед самым рассветом.

Солнце уже показалось среди верхушек высоченных сосен. Оставалось лишь удивляться "везению", как бы странно не звучало слово "везение" в данных обстоятельствах.

"Выбор-то у меня не велик. Умереть стоя, не выспавшимся, но гордым. Или умереть во сне, уставшим и не ведающим от чего умираешь".

Ловец предпочел второе и лег в орешнике.

Снился… Снился! Ему давно ничего не снилось. С детства. Снился ему какой-то совершеннейший бред: огонь, чернота пространства, звезды, кометы, заяц… Нет, два зайца.

— Ну, что ты какая?!

— Какая?

— Словно дриада!.. Не дашь?

— Тебе не дам!

— Ну, перестань!

— Нет, я сказала!

— Почему?

— Недостоин!

Зайцы какие-то… Огромные уши и странный длинный, тонкий и гладкий хвост с воланчиком густой шерсти на конце.

"Боги, чего только не приснится с испугу!"

— Ой, смотри, там кто-то есть!

— Врешь!

— Правда, правда!.. Вон там, в орешнике!

— Да?

"Вроде бы это я в орешнике лежу", — припомнил обстоятельства Ловец.

Спустя мгновение до него дошло, что это вовсе и не сон. На него смотрели две пары одинаковых красных глаз огромных бело-коричневых зайцев со странными хвостами.

— Слушай, а давай притворимся, что мы вампиры и напугаем этого.

— Давай!

Оба зайца встали на задние лапы. Оказалось, что в них роста достаточно, чтобы достать кончиками ушей до плеч далеко не низкого Ловца.

— У-у-у! — Они заурчали на него белыми животами, по очереди загибая свои длинные уши. Наверное, Ловец обязательно испугался бы, если бы не засмеялся, давясь в кулак мелким хихиканьем.

— Это все из-за тебя! — накинулся один из зайцев на другого. Послышался звук удара по чему-то мягкому.

— Сам виноват! — Еще один удар. — Надо было пугать убедительней!

Когда Ловец выбрался из орешника, зайцы с небольшими перерывами кувыркались на середине поляны. Во время мгновений отдыха они многозначительно переговаривались:

— Дашь?

— Не дам!

"Точно не сон". Разобраться кто кому чего должен дать Ловец так и не смог — очень они были похожи друг на друга.

— Эй, зайцы!.. Зайцы!

— Ты слышал, он тебя зайцем обозвал!

— Можно подумать, ты на зайца не похожа!

— Ты вот, заяц и есть!.. Настоящий мужчина никогда не прощает оскорбления.

— И я не прощаю! — Тот, что стоял слева, поднялся на задние лапы и снова начал загибать уши, сверкать глазами и показывать два передних зуба.

Теперь Ловец смог точно определить, кто из этих двоих "настоящий мужчина".

— Надо полагать, что вы не дриады и не друиды. — Голос полевого работника, приготовившегося к неожиданностям, звучал скорее философски-глубокомысленно, нежели утверждающе.

— Ой!.. Он опять тебя обозвал.

— Да ну его! Пошли лучше капусту у двуногих воровать.

— Пошли!

— Эй, постойте! Скажите, кто вы такие? — Ловец никогда не слышал о существовании разумных зайцев. Вообще, о существовании подобного вида никто никогда не слышал. Было бы грешно упускать возможность принести пользу для науки.

— А тебе, двуногий, не все равно?

— Нет.

— Вот, дриады скоро придут они тебе объяснят.

— А, может, договоримся?

— О чем? — Они спросили хором.

— Проведите меня к старейшинам.

— Что взамен? — Опять хором.

Ловец не был в курсе того, что ходит в качестве валюты среди зайцев. Да, да, зайцев! Пусть больших и разговаривающих, но все же зайцев! Поэтому, когда он осторожно начал щупать их сознание, первое, что он хотел узнать был вопрос обмена их услуги на…

Секс…

Тот, что стоял справа, очень хотел ту, что стояла слева.

"Ну уж это… Я вам не помощник!"

Капуста…

Этого они хотели оба и в больших количествах.

"Что ж мне им фермерские огороды помогать обворовывать?!"

Играть…

"Э-э-э…"

— Давайте так…. вы меня к друидам доставьте, а я там потом… что-нибудь придумаю… с капустой.

— Нет, двуногий. Так не пойдет!

— Почему?

— Обманешь.

— Если доставите, то я смогу договорится с фермерами, и они вам дадут капусту.

— А потом морковку, картошку дадут и съедят нас нафаршированными. Да?

— Не верите?

— Не-а! Не верим. — Казалось они мыслят также синхронно, как и говорят свои односложные предложения. Полное единодушие. — Капусту мы и сами возьмем.

— Вы хоть скажите, куда мне идти? — Ловец цеплялся за последнюю надежду. По лесу можно блуждать месяцами, особенно по такому большому, даже учитывая, что здесь он блуждает не один.

— Тебе вот она покажет.

— Кто? — Он повернулся в ту сторону, куда указывала ушастая морда зайца.

В трех шагах от него находились зеленые глаза. Кроме них в листве не было видно ничего примечательного. Глаза и поблескивающий черный наконечник стрелы из Железного дерева.

— Не стреляй! Я пришел с миром! — Ловцу, наконец, пригодились слова на лесном языке, которые он повторял все утро. Чуть раньше он собирался прокричать их обнаруженному ежику.

— Стой. — Она произнесла их еле слышно, одними губами. — Тихо.

— Стою, — ответил он также тихо и замер, пока они словно тени выходили из-за деревьев. — "Говорят, что раньше, прежде чем появиться, предупреждали стрелами и давали шанс на бегство… Ну, что ж, прогресс".

Они даже не выходили, а отделялись от деревьев. Казалось, что никого не было вокруг и вот, мгновение спустя, Ловец оказался окружен дриадами. Вымазанные темно-зеленой грязью лица, черно-коричнево-зеленая бесформенная одежда. Если бы обычный человек прошел в двух шагах от спрятавшейся в листве или траве дриады, то, при всем желании, не смог бы заметить притаившуюся даму.

Сколько их было, он не знал, так как не решался отвести взгляд от наконечника стрелы и лица дриады. Ее размалеванное лицо было совершенно неподвижно, мертво, как лицо, вырезанное из дерева. Безразличие и бездушие. И еще их было много. Гораздо больше, чем хотелось бы.

— Я пришел с миром!

— Это мы сейчас узнаем… Послушайте, сестры! Двуногое, оказывается, может разговаривать.

Ловец почувствовал себя, наверное, точно так же, как упрыгавшие прочь зайцы.

"Чересчур часто я стал в переделки попадать".

Как же ему хотелось ускакать воровать фермерскую капусту вместе с ними!

— Что будем с ним делать, Тео?

— Мне надо увидеться с вашими старейшинами, — начал сражаться за свою жизнь Ловец.

Получилось плохо. Удар под коленную чашечку заставил его рухнуть на землю.

— Двуногие говорят только тогда, когда их спросят хозяйки. — Голос дриады был спокоен и ровен. Они вообще всегда очень спокойны.

— Мы будем его судить. — Это произнесла, по всей видимости, Тео. Ловец не мог определить точно, кто именно сказал эту вескую фразу, так как в своем камуфляже они все были на одно лицо. — Ты согласен?

— Я хо… — Еще один удар, но уже по другой ноге. — Тебе никто не разрешал говорить, двуногое!