- Как вам будет угодно, господин Паганель, - ответил Джон Манглс. - Я уверен, что ваше пребывание на островах Зеленого Мыса обогатит географическую науку. Мы все равно должны остановиться там, чтобы запастись углем, и вы нас нисколько не задержите.

Сказав это, капитан взял курс к западным берегам Канарских островов. Знаменитый Тенерифеский пик остался за кормой «Дункана», и, продолжая идти таким же быстрым ходом, яхта пересекла 2 сентября в пять часов утра тропик Рака. Погода изменилась. Воздух сделался тяжелым и влажным, каким всегда бывает в период дождей. Испанцы именуют этот период «временем луж». Время очень тягостное для путешественников, но полезное для жителей африканских островов, страдающих от недостатка лесов, а потому и влаги. Бурное море не позволяло пассажирам находиться на палубе, но беседы в кают-компании не стали менее оживленными.

3 сентября Паганель начал укладывать свои вещи, готовясь к высадке на берег. «Дункан» уже лавировал между островами Зеленого Мыса. Яхта прошла мимо острова Сель, бесплодного и унылого, словно песчаная могила, прошла вдоль обширных коралловых рифов, оставила в стороне остров Сен-Жак, перерезанный с севера на юг цепью базальтовых гор, оканчивающейся двумя унылыми вершинами, вошла в бухту Вила-Прая и стала на якорь в виду города. Погода была ужасная, бушевал прибой, несмотря на то, что бухта защищена от морских ветров. Дождь лил как из ведра, и сквозь его потоки едва можно было различить город, который расположен на обширной равнине, род террасы, напоминавшей по своей форме земляную приподнятую площадку, упиравшуюся в отроги горного кряжа вулканического происхождения, вышиной в триста футов. Вид острова сквозь частую завесу дождя был удручающе унылый.

Леди Гленарван не удалось осуществить свое намерение побывать в городе. Погрузка угля протекала с большими затруднениями. Таким образом, пассажиры «Дункана» оказались словно под домашним арестом. В то время как море и небо в необозримом хаосе смешивали воды свои, пассажирам не оставалось ничего иного, как сидеть в кают-компании. Естественно, что больше всего говорили о погоде. Каждый высказывал свое мнение, кроме майора, который с подобным же равнодушием взирал бы и на всемирный потоп.

Паганель ходил взад и вперед, покачивая головой.

- Словно нарочно такая погода, - повторял он.

- Да, стихия вооружилась против нас, - соглашался с ним Гленарван.

- А я все же восторжествую над ней.

- Не можете же вы пренебречь таким ливнем, - заметила леди Элен.

- Я, лично, сударыня, никакого ливня не боюсь, но опасаюсь только за свой багаж и инструменты: ведь все погибнет.

- Опасен лишь момент высадки, - заметил Гленарван, - но как только вы попадете в Вила-Прая, то там вы устроитесь неплохо. Правда, несколько грязновато, по соседству с обезьянами, свиньями, что вряд ли приятно, но путешественник не должен быть слишком взыскателен. К тому же можно надеяться, что месяцев через семь-восемь вам удастся отплыть в Европу.

- Через семь-восемь месяцев! - воскликнул Паганель.

- Да, не ранее, ведь в период дождей суда редко заходят на острова Зеленого Мыса. Но вы можете с пользой провести время. Этот архипелаг еще мало изучен как в области топографии местности, так и климатологии, и этнографии, и гипсометрии [18]. Здесь есть над чем поработать.

- Вы сможете заняться обследованием рек, - заметила леди Элен.

- Здесь нет рек, сударыня, - ответил Паганель.

- Ну, займитесь речками.

- Их также нет.

- Тогда какими-нибудь потоками, ручьями…

- Их тоже не существует.

- В таком случае, вам придется обратить внимание на леса, - промолвил майор.

- Для того чтобы был лес, необходимы деревья, а деревьев тут нет.

- Приятный край, нечего сказать! - отозвался майор.

- Утешьтесь, дорогой Паганель, - сказал Гленарван: - вам все же остаются горы.

- О сэр! Горы здесь невысоки и неинтересны. К тому же они давно исследованы.

- Исследованы? - удивился Гленарван.

- Да. Мне, как всегда, не везет. Если на Канарских островах меня опередил Гумбольдт, то здесь меня опередил геолог Шарль Сен-Клер-Девиль.

- Неужели?

- Увы, это так! - жалобно ответил Паганель. - Этот ученый находился на борту французского корвета «Решительный», когда тот стоял у островов Зеленого Мыса. Он поднялся на самую интересную вершину архипелага - на вулкан острова Фогу. Так что же мне остается делать?

- Действительно это прискорбно, - промолвила Элен. - Что же вы, господин Паганель, думаете предпринять?

Паганель несколько минут молчал.

- Право, вам надо было высадиться на Мадейре, хоть там уже нет вина, - заметил Гленарван.

Ученый секретарь Парижского географического общества продолжал молчать.

- Я подождал бы с высадкой, - заявил майор таким же тоном, каким сказал бы: «А я не стал бы ждать».

- Дорогой Гленарван, - прервал, наконец, молчание Паганель, - где вы намереваетесь сделать следующую остановку?

- О, не раньше, чем в Консепсьоне.

- Черт возьми! Это меня чрезвычайно отдаляет от Индии!

- Нисколько: как только вы обогнете мыс Горн, «Дункан» начнет приближаться к Индии.

- Сомневаюсь.

- К тому же, - продолжал Гленарван серьезным тоном, - не все ли равно, попадете вы в Ост- или Вест-Индию?

- Как все равно?

- Если только не считать, что обитатели пампы в Патагонии такие же индейцы, как туземцы Пенджаба.

- А знаете, сэр, - воскликнул Паганель, - вот довод, который никогда не пришел бы мне в голову!

- А золотую медаль, дорогой Паганель, - продолжал Гленарван, - можно заслужить в любой стране. Всюду можно работать, производить изыскания, делать открытия: и в Кордильерах и в горах Тибета.

- Но мои исследования реки Яру-Дзангбо-Чу?

- Вздор, вы замените ее Рио-Колорадо. Эта большая река еще мало известна, и, судя по картам, географы довольно произвольно обозначили ее.

- Знаю, мой дорогой лорд. Бывают всевозможные ошибки. Я нисколько не сомневаюсь, что Географическое общество столь же охотно командировало бы меня в Патагонию, как и в Индию. Но эта мысль не пришла мне в голову.

- В результате вашей обычной рассеянности…

- А не отправиться ли вам вместе с нами, господин Паганель? - предложила ученому самым любезным тоном леди Элен.

- Сударыня! А моя командировка?

- Предупреждаю вас, что мы пройдем Магеллановым проливом, - объявил Гленарван.

- Сэр, вы искуситель!

- Добавлю, что мы побываем в порте Голода.

- Порт «Голод»! - воскликнул атакованный со всех сторон француз. - Порт, известный во всех географических летописях!

- Примите во внимание, господин Паганель, - продолжала Элен, - что ваше участие в экспедиции прославит Францию наравне с Шотландией.

- Конечно!

- Географ принесет пользу нашей экспедиции, а что может быть прекраснее, чем поставить науку на службу человечеству!

- Вот это хорошо сказано, сударыня.

- Поверьте мне: повинуйтесь, как это сделали мы, воле случая, или, вернее, воле провидения. Оно послало нам этот документ, мы двинулись в путь. Провидение привело вас на борт «Дункана», не покидайте же яхту.

- Сказать вам, друзья мои, что я думаю? - спросил Паганель. - Мне кажется, что всем вам очень хочется, чтобы я остался.

- Вам самому, Паганель, смертельно хочется остаться, - заявил Гленарван.

- Верно! - воскликнул ученый-географ. - Но я боялся быть навязчивым.

Все на яхте обрадовались, узнав о решении Паганеля. Юный Роберт с такой пылкостью бросился ему на шею, что почтенный секретарь Географического общества едва удержался на ногах.

- Бойкий мальчуган! - сказал Паганель. - Я обучу его географии.

А так как Джон Манглс решил сделать из Роберта моряка, Гленарван - человека мужественного, майор - хладнокровного, леди Элен - доброго и великодушного, а Мери Грант - благодарного к таким учителям, то, очевидно, юному Гранту предстояло стать незаурядным человеком.