Сначала я не могла решить, посылать ли записку с По. Но даже без нее, воспользовавшись памятью птицы, Уит все равно увидел бы, как я его выпускаю. Увидел бы меня и Майлса, возвращающихся в машину. Он бы понял, что я отпускаю ворона неспроста и мог бы что-то заподозрить. Так что записка служит всего лишь для отвода глаз и моего собственного спокойствия. Я не могу сдержать довольной улыбки. Злость от предательства по-прежнему пылает где-то глубоко внутри меня, но страх испарился. Уит — мой противник и я готова к противостоянию.

Я гляжу на Майлса, и, хотя это противоречит моему решению, меня переполняет желание протянуть руку и прикоснуться к его руке. Дело тут не в романтике, говорю я себе, просто, чтобы успокоиться. После того, что случилось прошлой ночью, я не хочу, чтобы он строил иллюзии. Я не могу сблизиться с ним. Я не буду отвлекаться от поисков. Он здесь только чтобы помочь мне достичь цели, убеждаю себя я, но мой взгляд снова возвращается к его руке.

Мое лицо пылает при воспоминании о том, как мы вцепились друг в другав палатке, и я вдруг осознаю, что парень, который меня целовал, сидит в нескольких футах, смотрит на меня, и… ждет ответа.

— Извини, что? — заикаюсь я.

— Значит следующая остановка Айдахо?

— Думаю, да.

Майлс молчит какое-то время, а затем спрашивает:

— Ты просишь меня проехать две сотни миль на восток и сама точно в этом не уверена? — Он избегает моего взгляда и смотрит прямо на дорогу.

— Да.

— Хорошо… — проговаривает он медленно. — Так в этот раз это был огонь?

— Какой еще огонь? — переспрашиваю я в замешательстве.

— Ты прочитала огонь? Или ворона? Или что-то еще?

Я смотрю на него, пытаясь уловить признаки сарказма. Но их нет. Он просто пытается меня разговорить. — Я бы предпочла это не обсуждать, — наконец выдавливаю я.

— Джуно, ты можешь мне рассказать. Я не буду смеяться, — настаивает Майлс.

Фрэнки сказал, мне нужно говорить ему правду. Но в этом случае я просто не могу.

— Ты бы все равно ничегошеньки не понял, — говорю я, в надежде, что это остудит его желание сыпать вопросами.

Так и есть. Он закусывает губу и тянется снова включить радио. Отлично. Вот и поговорили.

Мысленно я возвращаюсь к полученным вчера ночью пророчествам. В первом достаточно ясно говорилось об Уите. Но когда я спросила о следующем шаге, ответ прозвучал не иначе, как на китайском. Я ни слова из него не поняла.

Пророчества всегда запутанные, но здесь я даже не знаю, каким образом его можно расшифровать. Я беру альбом Майлса и записываю пророчество по памяти, разбирая его затем слово за словом.

Наконец, Майлс выключает радио и спрашивает: — У нас есть время сделать остановку и перекусить? — Его голос звучит привычно ровно — похоже, он уже не сердится на грубость с моей стороны, заставившую его помолчать. Прекрасно.

Я закрываю альбом и засовываю его под сиденье. Моя голова раскалывается от размышлений, а загадка так и остается нерешенной.

— Давай просто сделаем сэндвичей, — предлагаю я.

Мы заезжаем в крошечный городок под названием Юнити и выуживаем из багажника колу, чипсы и продукты для сэндвичей.

— Мы можем поесть в машине, — предлагаю я, но Майлс кривится и указывает на одинокий столик для пикника под деревом.

— А не лучше ли выйти и поесть на улице? Меня уже тошнит от машины.

Мое чутье говорит мне продолжать путь. Но Майлс выглядит уставшим. Поникшим.

— Надеюсь, они купились на нашу уловку в Спрэе и движутся сейчас в сторону Тихого океана, — уступаю я. — Так что и правда, можем сделать привал минут на пятнадцать.

Его лицо тут же проясняется. Мы раскладываем еду на столе, и Майлс стоя начинает жевать. — У меня задница онемела еще уКаньон Сити, — жалуется он, разминая ноги, и вытирая рот от крошек.

— Сколько нам еще осталось ехать до главной автомагистрали? — спрашиваю я.

Майлс бежит к машине и возвращается с атласом и карандашом. — Еще часа полтора и мы снова выедем на 84-е на границе с Айдахо, — говорит он, ставя точку на том месте, где мы сейчас, и проводит тонкую линию к краю Орегона.

Мы возвращаемся на дорогу, с которой начался наш путь. Заданное Фрэнки направление было неточным — просто на юго-восток, а вот куда именно двигаться дальше, я вообще не представляю. «Ох уж эти шифрованные пророчества» — хмурюсь я.

И тут меня осеняет. Я хватаю Майлса за руку: — Можешь мне кое в чем помочь? Я произнесу предложение, а ты скажешь первое, что придет тебе в голову. Майлс морщит лоб.

— Окей, — говорит он неуверенно.

Я произношу пророчество слово в слово:

— Следуй за змеем к городу у воды, которой нельзя напиться.

Майлс выглядит озадаченным.

— Вообще ничего мне не говорит. А о чем это?

— Это наше направление, — отвечаю я.

— Это один из знаков, что ты получила прошлой ночью?

— Да, — отвечаю я неохотно, и твержу себе «Хватит болтать». Я делаю глоток рутбира* и позволяю пузырькам пощипать мой язык, прежде чем глотаю его.

(*Напиток Рутбир — Корневое пиво (англ. Root beer, также известное как Сассапарилла) — газированный напиток, обычно изготовленный из коры дерева Сассафраса. Корневое пиво, популярное в Северной Америке, производится двух видов: алкогольное и безалкогольное. Безалкогольная версия рутбира изготавливается из экстрактов или сиропов с добавлением газированной воды и не так популярна, как другие безалкогольные напитки, но занимает 3 % рынка США. Алкогольная версия (Гежня) изготавливается путём сбраживания смеси экстракта и сахара с дрожжами. Обычно после брожения получается алкогольный напиток, содержащий 0,4 % алкоголя (для сравнения — большинство видов пива содержит 3 и более % алкоголя, квас — 1–2 %).

— И ты слышала именно эти слова? — в его голосе звучит оттенок недоверия.

Я киваю. «НЕ ГОВОРИ ЕМУ» — буквально орет мой внутренний голос. Но я должна сказать. Не следовать пророчествам — все равно, что сдаться прямо сейчас. Он чешет голову и смотрит на меня с подозрением.

— Как же это у тебя получилось?

— Я использовала оракула.

— По разговорила что ли? — фыркает он с ухмылкой.

Я делаю еще глоток и мотаю головой. Чувство вины накатывает на меня волнами и я удивляюсь, как же он еще этого не заметил. Я смотрю в сторону, а когда вновь поворачиваюсь к нему, Майлс выглядит мрачнее тучи.

— Это был не По, — доходит до него.

Я робко киваю, но тут же напоминаю себе, что на войне все средства хороши. Я поднимаю голову и наблюдаю, как Майлс пытается собраться с мыслями и вспомнить вчерашний вечер. И, похоже, находит ответ.

— Что ты добавила в чай, которым напоила меня в палатке? — его голос на себя не похож. Прямо как с того света.

— Кое-что выращенное на Аляске и немного похожее на бругмансию.

— Что еще за хрень эта бругмансия? — закипает он. Его лицо багровеет, а глаза темнеют.

— Ангельские трубы*, - отвечаю я, прекрасно зная, что это ему ни о чем не говорит.

(*Бругма́нсия древови́дная, или Бругмансия древесная (лат. Brugmansia candida) — вид тропических растений рода Бругмансия семейства Пасленовые (Solanaceae), небольшие деревья и кустарники, известные прежде всего содержанием психоактивных веществ. В литературе растение упоминается также под многими другими названиями: англ. Tree Datura (Дурманное дерево, Древесный дурман), англ. Angels trumpet (Ангельские трубы), англ. Tree of the Evil Eagle, Brug, Hua-cacachu, исп. Toé, Шипибо Canachiari.)