— …позвонил на домашний телефон и когда ты не ответил, я набрал миссис Кирби. Она обошла весь дом, а затем перезвонила и сказала, что тебя нигде нет. Сейчас тебе лучше придумать вескую причину, почему…

— Я нашел ее, — перебиваю его я.

— Ты нашел ее? Что это, черт возьми, значит? — обескураженно спрашивает отец.

— Я в Сиэтле и думаю, я нашел девушку, которую ты ищешь.

Папа умолк на целых секунд тридцать, и я ждал, то ли он снова начнет орать, толи же, наконец, воспримет меня всерьёз.

— Ты где? — спрашивает он, его голос отрывистый. Неразборчивый.

— Я припарковался напротив хостела, в который она вошла, — говорю я.

— Где? Дай мне адрес.

Через несколько минут вниз по улице уже спускается один из Саабов папиной компании и паркуется чуть поодаль от меня. Я остаюсь в машине и наблюдаю, как один из мужчин, которого я уже видел сегодня раньше, подходит к окну моей машины и тарабанит по нему пальцами.

Я опускаю окно и смотрю на него.

— Ваш отец просил передать вам ехать в отель, а с утра сразу же возвращаться в Лос-Анджелес, — сообщает он.

— Понял, — отвечаю я и закрываю окно у него перед носом. И даже не дергаюсь куда-то ехать. Он качает головой и возвращается к себе в машину.

Мы с охранниками ночуем в своих автомобилях. Наконец, где-то около десяти утра один из них идет в отель и сразу же выбегает.

— Она сбежала, — кричит он своему напарнику и, поспешно отъезжая, бросает на меня сердитый взгляд.

Пять минут спустя позвонил папа и скомандовал ехать домой. Я оказался в безвыходном положении: если я вернусь назад без девчонки, отец, безусловно, меня прибьет. Значит, мне нужно добраться до нее раньше, чем его охранники, и каким-то образом убедить ее вернуться в Лос-Анджелес со мной. Я уткнулся головой в руль, переживая секундный приступ паники. И во что я ввязался?

Я делаю глубокий вдох и взвешиваю за и против. Разве можно еще больше усугубить ситуацию? Я и так под домашним арестом. Йель мне и так не светит, пока не подмажусь к отцу. Да и работа в почтовом отделении — участь, хуже не придумаешь, хотя папа, несомненно, придумал бы. Мне просто необходимо это сделать, решаю я и завожу мотор.

Три часа спустя я, наконец, обнаружил ее, сидящей позади ультрасовременного стеклянного здания. Она разговаривала с бездомным. Начинает лить дождь. Девушка встает, натягивает капюшон на голову и пулей бежит в здание.

Развернув автомобиль и припарковавшись на автостоянке перед зданием, я ринулся к двери, где минуту назад она исчезла, питая надежду, что она все еще там. Если нет — смирившись с неудачей, я вернусь домой.

ДЖУНО

Я бродила по улицам Сиэтла несколько дней, пытаясь найти человека, о котором мне говорил оракул, не имея даже малейшего понятия о том, как он выглядит. Вчера я почувствовала что он где-то неподалеку, но мне пришлось скрываться от моих преследователей, и я снова потеряла след.

Раньше я была охотником, а теперь охота идет на меня. Я не знаю, кто меня преследует — они одеты не так, как люди, схватившие Уита. Я уверена лишь в том, что мне нужно держаться от них подальше и продолжать искать человека, с которым мне необходимо встретиться. Было бы неплохо, если бы я знала, как он выглядит, вместо того, чтобы полагаться на свои охотничьи инстинкты.

С той самой секунды, как он вошел в библиотеку, я знаю, что нашла его. Я сижу на своем обычном месте — я прихожу сюда, когда дождь прогоняет меня с улиц — и читаю газеты и журналы, чтобы ознакомиться с событиями последних тридцати лет.

Склонившись над журналом «Тайм», я вижу, как он, поглядывая в мою сторону, садится за мой стол. Только когда он начинает делать вид, что погружен в чтение, я разрешаю себе посмотреть на него.

Я внимательно его изучаю. Его светло-коричневые, медового цвета волосы торчат беспорядочными прядями. У него длинный, прямой нос, а губы словно сдерживают насмешку. Или секрет.

Посмотрев в мою сторону, он замечает, что я смотрю на него. Я не могу сказать точно, зеленые его глаза или голубые. Я поднимаюсь, подхожу к концу стола и сажусь прямо напротив него. Он смотрит на меня, его лицо слегка розовеет от удивления.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я шепотом. Звуки перелистываемых страниц заглушают мой голос, но он все равно слышит меня.

Он выглядит неуверенным, слегка колеблется, а потом фокусируется на моем левом глазу. Прочистив горло, он отвечает:

— Майлс.

Это тот ответ, которого я ждала. Я киваю и изучаю его еще несколько секунд. Потом я встаю на ноги.

— Пошли, — говорю я. Затем забрасываю свой рюкзак за плечи и становлюсь рядом с ним, ожидая ответа.

Он выглядит ошарашенным.

— Что? Куда?

Я протягиваю свою руку. Он осторожно смотрит на нее, как будто это неодушевленный предмет, одна из тех загадочных коробочек, что любит делать Кинай: никогда не знаешь, окажется ли внутри кусок черничного пирога, или же оттуда тебе в лицо выпрыгнет змея.

Парень не взял мою руку. Вместо этого, он последовал за мной из библиотеки на парковку. Дождь все еще идет. Я надеваю капюшон, и дождь капает на мою куртку, в то время как Майлс прячется под козырьком здания.

— Какая из них твоя? — спрашиваю я.

— BMW. — Майлс указывает на серебристо-голубую машину, как будто недавно купленную, а потом съеживается, прижав руки к груди. На улице не очень холодно, но его рубашка слишком тонкая для такой погоды. «Не продумывает все заранее» — думаю я про себя, не прекращая всеанализировать, с того момента, как я его увидела. Я подхожу к его машине и встаю рядом с дверью.

— Что ты делаешь? — спрашивает Майлс.

— Тебя жду, — отвечаю я. — И промокаю до нитки.

Он одаривает меня недоверчивым взглядом. Когда я не сдвигаюсь с места, он покидает свое сухое местечко и подбегает ко мне сквозь дождь, нажимая на что-то на своих ключах. Я слышу щелчок открывающихся замков, открываю дверь, сажусь внутрь и бросаю свой рюкзак на заднее сиденье. Майлс запрыгивает в машину и поворачивается ко мне.

— Что ты делаешь? — повторяет он свой вопрос.

— Могу спросить тебя о том же, — отвечаю я. — Ты искал меня. И нашел. Я расскажу тебе, что я делаю, если ты расскажешь мне все, что обо мне знаешь.

Он сжимает губы и широко открывает глаза. Зеленые глаза. Теперь я знаю это. У них темно-зеленый, почти черный цвет, похожий на цвет озера Денали в сумерках. Вода в нем темная, и никогда не знаешь, что спрятано под ее поверхностью.

— Что я знаю о тебе? Да ничего! — говорит он.

Я сижу молча, скрестив руки на груди, и жду. Он понимает, что я не заговорю, пока этого не сделает он.

— Это — правда, — уверяет он. — Все, что я знаю, так это то, что какие-то люди ищут тебя. А местные считают тебя сумасшедшей, поскольку ты шатаешься вокруг, спрашивая у всех имена.

Он осекается, вдруг сожалея о сказанном. Это объяснимо. Эта не та вещь, которую вы бы хотели упомянуть, сидя с этой самой сумасшедшей в замкнутом пространстве. «Бестактный» — мысленно добавляю я к своим выводам, а затем спрашиваю:

— А ты?

— Что я? — он выглядит загнанным в угол.

— Считаешь меня сумасшедшей?

— Эмм…Я бы сказал, что в данный момент… да, — признает он.

Я покусываю свою губу и выглядываю через окно на парковку. Сомнений нет, Майлс и есть тот человек, которого предсказывал Фрэнки. Я поворачиваю голову обратно и в нетерпении поднимаю брови.

— Что еще? — спрашивает он, пытаясь защититься.

— Едем, — говорю я.

— Едем куда?

— Искать мою общину.

Выражения его лица комично сменяются одно за другим: непонимание, сомнение, удивление и, наконец, раздражение.

— Куда… Куда мы поедем искать твою…общину?

Я подаюсь вперед, вглядываясь туда, где за тучами прячется солнце, чтобы сориентироваться по сторонам света.

— Что-то наподобие пустыни. Вроде Дикого Запада. Туда, — говорю я, указывая на юго-восток.