ДЖУНО

Во сне меня мучают кошмары. Каждую ночь мне снятся бандиты, нагрянувшие в наш лагерь. Они одеты в рваную кожу, а их глаза светятся зелёным, радиационным светом.

Используя, наряду с высокотехнологичным, самодельное оружие, они вторгаются в поселение и убивают сначала собак, выскочивших нас защитить, а потом и всю общину. Я оцепенело стою там, посреди резни. Неспособная что-либо сделать. После этого я слышу голос отца, обращающийся ко мне: «Используй Йару, Джуно. Используй свой дар».

Проснувшись с восходом солнца, я носом чувствую зловоние пылающих юрт, до тех пор, пока не вдыхаю свежий горный воздух. Сквозь противомоскитную сетку видно, как окружающий мир, орошённый росой, в отблесках рассвета становится светло-розового цвета. Никакой войны не было. И бандитов нет. Я напоминаю себе, что третьей мировой войны никогда не происходило. Но она настолько стала моей неотъемлемой частью, что весь этот мир походит на небылицу — волшебную сказку, которой, словно разноцветной бумагой, обернули выгоревшую оболочку послевоенной планеты.

Я поглядываю на Майлса. Его губы слегка приоткрыты, дыхание поверхностное. Прогоняя из головы жуткие образы, я напоминаю себе, что теперь это мой мир. Только я и парень, который, по-видимому, необходим мне для моих поисков. И я в который раз недоумеваю, зачем Фрэнки сказал мне найти его. Возможно, одной мне было бы лучше?

Слегка приподнятый подбородок, пряди волос, спадающие на лоб. Интересно, сколько ему лет? Наверное, как и мне. Семнадцать. Ну, может, восемнадцать. На секундочку я позволяю себе посмотреть на него глазами Ном: десятка от нее была бы ему обеспечена. Учитывая, что Джон Кеннеди удостоился 7,5 баллов. Ах, Ном. Как же я надеюсь, что с тобой все в порядке. Мысли возвращаются от лучшей подруги к парню, спящему рядом.

Что он делал, зачем выслеживал меня повсюду? Что ему от меня нужно? Когда я спросила его, он не ответил. Я могла бы Прочитать его, но я никогда не Читала никого против их воли. Я заставляю себя выкинуть эти мысли из головы и собираюсь с силами. Мне еще нужно кое-что сделать, перед тем как мы уйдем.

Я тихо выскальзываю из палатки, стараясь его не разбудить. Прошлой ночью после Чтения огня я обратилась к ветру. Сжимая в ладони опал, я выставила руки вверх навстречу его свежему дуновению. Прошло немало времени, прежде чем я почувствовала связь с Йарой, но, мысленно представив свою общину, я не получила ответа.

Отчаяние резануло как ножом по телу. Что со мной не так? Я теряю свою связь? Изменив просьбу, я шепотом говорю: «Уит». И через мгновение меня достигает запах далёкого костра. Пытаясь выяснить, с какой стороны он доносится, я повернулась вокруг, но так и не выяснила. Должно быть, Уит тоже на открытом воздухе. Возможно даже, он неподалеку.

Может быть, захватчики привезли его туда, где держат наше племя. Или, может, он сбежал и теперь ищет меня. Он мог бы делать это с помощью Чтения. По сути, если бы он был на свободе, он смог бы найти меня ещё на улицах Сиэтла.

При первой же мысли о нём, во мне просыпается чувство неопределённости, подозрения, но я изо всех стараюсь их игнорировать. Да, возможно, Уит был единственным, кто несколько лет назад выходил к людям — когда он покупал книгу. Но в обмане участвовали и остальные взрослые жители общины. Так что он виноват не более, чем они. Врали все, а не только он.

«Однако он точно был тем, кто мог открыть правду», — мучают меня мысли. — «И вместо того, чтобы открыть ее, он продолжал кормить нас ложью». Идея о предательстве возвращается, но я загоняю её в дальний угол своего сознания, чтобы разобраться с этим позже.

Бремя ответственности, которое я привыкла чувствовать с того дня, как Уит сказал, что я стану его преемницей, теперь лежит на мне тяжким грузом. Нельзя отвлекаться на детские переживания. Я ответственна за свою общину. К тому же, я единственная на свободе. Нужно думать о нем, как о союзнике и не позволять мелочности стать мне помехой. Я буду сильной.

Но как с ним связаться? Раз он находится у костра, значит за городом. Если бы только я могла послать ему весточку. Если бы он показал мне больше Заклинаний. Несколько его простых уроков здесь не помогут. Маскировка путем видоизменения. Поддержание льда в замерзшем состоянии, чтобы хранить запасы мяса. Сильный нагрев для плавления твердых веществ, что используется при починке металлических санных полозьев или колес, которым десятки лет. Или для того чтобы поджарить телефон. При этой мысли я улыбаюсь.

Я знаю, что с Чтением справляюсь даже лучше Уита. Он сам признал, что «ученица превзошла учителя», объясняя это тем, что я выросла в тесном контакте с Йарой. Но, что касается Колдовства, я до сих пор не знаю его потенциала.

Пока я перебираю в уме все свои возможности, на землю передо мной опускается ворон размером с упитанного кота. Склонив голову набок, он настороженно меня разглядывает, а потом шагает навстречу и пронзительно каркает, распушивая перья. К его лапе что-то привязано. Послание от Уита.

— Спасибо, — благодарю я, снимая клочок бумаги с лапы ворона. Развернув его, я вижу витиеватый почерк Уита: «Джуно, я могу Прочитать, что ты поблизости и с тобой все в порядке. Времени мало — помоги мне найти тебя. Напиши, где ты находишься, и ворон вернется ко мне с твоей запиской. После этого, оставайся на месте, я приду и заберу тебя. Чтение огня показало, что ты на привале в лесу с парнем. Чтобы ты ни делала, не доверяй ему. Твой друг, Уит».

Твой друг? Эти два слова посылают сигнал тревоги по всему телу. Никогда раньше Уит не называл себя моим другом. Наставником — да. Мудрецом общины — возможно. То ли он догадывается, что я сомневаюсь в нем, и хочет напомнить, что заслуживает доверия, то ли его заставили написать записку, и он употребил эти слова, чтобы меня насторожить.

Щелкая языком, я издаю звук, который на универсальном человеко-зверином языке означает «Иди сюда», и ворон на шаг приближается. Я расслабляюсь, замедляю дыхание и протягиваю руку в попытке прикоснуться к нему, разделяя с ним свое спокойствие. Он позволяет взять себя на руки и складывает крылья, устраиваясь поудобнее. Я подношу его к груди, чтобы прижать к опалу, и, закрывая глаза, шепчу:

— Покажи, что ты видел.

Как и прошлой ночью, приходится немного подождать, прежде чем связь устанавливается. Но через некоторое время я ощущаю покалывание от соединения с Йарой. Ворон становится смирным, впуская меня в свои воспоминания.

Я вижу Уита. Он с двумя мужчинами, похожими на солдат, которых я уже видела с ним, Читает огонь в его пещере. Они нависают над ним, наблюдая за тем, как он пишет записку. Думаю, они хотят заставить его найти меня для них. Мои подозрения подтверждаются. Уита вынудили стать их пешкой.

Я вижу, как он колеблется, хлопает себя по карманам куртки и достает телефон. На время разговора двое мужчин уходят, оставляя его самого. Через некоторое время он прикладывает пальцы к губам и громко свистит, так же, как он делал при мне миллион раз. Потом, привязав записку к лапке ворона, он отпускает его, и тот взлетает.

Теперь я словно веду наблюдение с воздуха. Улетая, птица опускает голову и я вижу Уита, забирающегося на водительское сиденье коричнево-зеленого, похожего на военный, автомобиля, (сзади большими буквами написано «Джип»), в то время как остальные двое запрыгивают на пассажирское и заднее сидения. Уит ждет, пока они захлопнут двери и уезжает.

Опешив, я отпускаю птицу и наша связь прерывается. Кровь стынет у меня в жилах. Уит вовсе не пленник. Неужели он работает на людей, забравших мою общину? Или может эти люди сами на него работают? Я в таком шоке, что даже не знаю, что думать. Все утратило смысл. Боль предательства обрушивается снова, и я ничего не могу сделать, чтобы ее притупить.

Через откидное окошко палатки я вижу сидящего Майлса. Он приглаживает торчащие во все стороны волосы. По словам Уита ему нельзя доверять. Что для меня, в общем-то, и не новость: Фрэнки предупреждал, что он ненадежный.