Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Будешь первой.

К этому моменту они поднялись на самый верх Олимпа.

Черепаха продолжала ворчать:

— Зачем мне это?

— Узнаешь много нового, — пообещал Ахиллес, открывая двери. — Про богов.

— Я и так их знаю.

— Что именно?

— Детсад. Пьют амброзию. Интригуют. Превращаются в смертных и без толку шатаются по миру. Олимп — не место для ученого моего уровня!

Тут она замолчала. Навстречу им по лестнице спускался сам Зевс, размахивая небольшой книжкой. Присмотревшись, можно было прочитать название: «Ирландские сказки».

— Куда катятся эльфы? — спросил Зевс.

— Э?

— Что?

— Тут написано, что один скрипач попал к ним, играл ночь напролет, а когда вернулся — оказалось, что прошло сорок лет.

Черепаха фыркнула. Потом пригляделась к седовласому Громовержцу, и глаза ее округлились.

— Согласно моей специальной теории, — продолжил Зевс, — такое могло произойти, только если скрипач попал в неинерциальную систему отсчета, которая со скоростью, близкой к световой, движется…

— Куда? — хором спросили Ахиллес и Черепаха.

Зевс значительно поднял указательный палец. Пригладив взлохмаченную седую шевелюру, он пошел дальше, уткнувшись в книгу.

Ахиллес кашлянул. Черепаха вздрогнула.

— Скажи, — жалобно спросила она, — а я могу пожить здесь эдак с годик?

Черепаха не носит «Prada»

— Модники, — фыркнула Черепаха.

— Ну что ж делать, если «брендовое» значит «качественное», — рассеянно отозвался Ахиллес. — А там у вас, случайно, не доспехи «Dionis & Pallada»?

— Ага, — отозвался продавец. — У меня в бутике все самое лучшее.

— И копье от «Ares» дайте. И сандалии вон те, «Hermes».

— Тоже мне просвещенная Эллада, родина геометров, — проворчала Черепаха.

— Геометрия очень важна в моде, — сказал продавец.

— Да? А вот эти жуткие шорты?

Продавец косо посмотрел на Черепаху:

— Это мои.

— Ваши?

— Это я придумал.

— Ужас.

— Они совершенны.

— Чем это?

— Разве вы не видите, как они пропорциональны?!

— Вообще-то, — пробормотал Ахиллес, влезая в доспехи, — шорты действительно ужасны.

Продавец надулся. Потом швырнул сандалии на пол.

— К черту все это.

Он вышел из-за стойки и пошел к двери.

— Поищу-ка я себя в другом. М-мода…

Черепаха задумчиво смотрела ему вслед. Когда дверь за продавцом захлопнулась, она сказала:

— Знакомое лицо. Интересно, как его зовут?

— Пифагор, — ответил Ахиллес. — Слушай, а крылышки у сандалий разве еще популярны?

Подвиги и… подвиги

— Я вот чего не понял, — сказал Ахиллес. — Как ты убил Гидру?

— Режешь головы, прижигаешь огнем, — сказал Геракл. — Ну и беготни много.

Черепаха со знающим видом кивнула.

— А Критский Бык?

— Дубиной по голове, — коротко ответил Геракл.

Черепаха сонно кивнула еще раз.

— А как ты укротил Цербера?

— Вот это было сложно. Без всякого оружия, схватил руками за шеи и рванул… В общем, трудно объяснить.

Черепаха зевнула.

— Ага, — сказал Ахиллес. — А как ты завалил Железного Тигрокрыса?

Черепаха вздрогнула и уставилась на Ахиллеса во все глаза.

— Тигрокрыса? — удивленно переспросил Геракл. — Это он на каком уровне появляется?

Одной строкой

«Дорогой Зенон, — написал Ахиллес, — я все еще не догоняю…»

Гала Рубинштейн

«Она любит…»

* * *

Она любит:

— перламутровые створки жемчужниц,

— петь

— и бить хвостом по воде, наблюдая, как солнце встает на востоке.

Он боится:

— щекотки,

— собственных снов

— и что в ухо к нему заползет скорпион, притворившись бемолем.

Она долго и безуспешно пытается взять верхнее «до».

Он лихорадочно шарит взглядом по палубе,

находит комочек воска,

разогревает на жаровне,

разминает в руках,

обжигается,

дует на пальцы,

заклеивает уши

и немного успокаивается.

Она рыдает на груди морского царя:

«Папа, я хочу умереть,

у меня совершенно нет голоса, папа!»

Он велит привязать себя к мачте

и устремляет взор к горизонту.

Морской царь думает: «Слава богам,

в этот раз, кажется, обошлось» —

и запирает трезубец в несгораемый грот.

Боги некоторое время выжидают,

потом переглядываются,

пожимают плечами

и возвращаются к своим повседневным делам.

Александра Тайц

ВЫ НАС ВИДЕЛИ?

Хелена и Роза сидят на ковре у Розы в комнате и беседуют. Над ними на стенке висит плакат с Дэниелом Рэдклифом. Роза его любит. Точнее, она любит Гарри, которого играет Дэниел Рэдклиф. «Очень странно, — думает Хелена, — любить Гарри, он ведь ненастоящий». Она косится на плакат неодобрительно, и Роза замечает ее взгляд.

— Кто тебе больше нравится, — спрашивает Роза, — Рон или Гарри?

— Рон, — отвечает Хелена. И добавляет важно: — Он значительно больше похож на описанный автором персонаж.

«Очень странно, — думает Роза, — так говорить про Гаррии Рона, словно они ненастоящие. Персонаж!»

— А ты бы хотела, — спрашивает она вкрадчиво, — с ним познакомиться? С Роном?

«Во дает», — раздраженно думает Хелена. Она дергает плечом и замечает резонно:

— Роза, ты чего? Ему было одиннадцать, когда нам было шесть! О чем с ним говорить?

— А все-таки, — упорствует Роза. — Если бы можно было бы? Познакомилась бы? Или тоже струсила? Как в прошлый вторник на танцах?

— Понятия не имею, — снова дергает плечом Хелена.

— А вот я бы… — мечтательно начинает Роза.

— Он тебя на голову ниже, — Хелена наносит удар ниже пояса, видит Розино лицо и сразу раскаивается. — Да ладно, ну что ты! Ему уже семнадцать! Он наверняка высокий!

* * *

Хелена хлопает входной дверью, роняет сумку на пол, на ходу снимает кроссовки, кидает на журнальный столик почту. Дома никого нет. Она делает себе бутерброд и наливает соку. «Сейчас немного посижу и пойду делать уроки, хотя страшно не хочется», — думает Хелена, сидя на диване и разглядывая почту. Счет за электричество. Реклама постельного белья. Реклама туалетной бумаги. Реклама зубного врача. Счет за газ. Четыре письма из кредитных компаний. Листок поиска пропавших детей…

Листок приходит раз в три дня. Это маленькая бумажка с надписью поверху «Вы нас видели?» и парой размытых фотографий. Хелене не хочется жить в мире, где куда-то деваются дети, поэтому она старается его не видеть. Обычно она прячет листок между страницами рекламного буклета и как можно быстрее выкидывает буклет в мусоропровод. Но уроки делать не хочется, а почта кончилась, и Хелена берется разглядывать листок.

На одной из фотографий — мексиканская девочка с челкой. Эстебания Родригес, 5 лет. Пропала в городе Эмеривилль в 2003 году. Фотография обработана в соответствии с возрастом ребенка. Мама с папой сидят и ждут свою Эстебанию и плачут. А ее все нет и нет, и каждый год им по почте приходит фотография. И на каждой фотографии Эстебания чуть старше, их ведь обрабатывают в соответствии с возрастом ребенка.

На второй фотографии — мальчик, взлохмаченный и курносый. Рональд Ховерли, 13 лет. Пропал в городе Пало-Альто в 2004 году. Даже на черно-белом фото видно, что пропавший мальчик — рыжий с зелеными глазами. И с веснушками. «Ого, — думает Хелена, — вот это да!» Мальчик очень, просто ужасно похож на Рона Уиз-ли. То есть на актера Руперта Гринта, поправляет себя Хелена. Фотография, снова читает она мелкий шрифт, обработана в соответствии с возрастом. «Вот это — настоящий Рон, — думает Хелена. — Когда-нибудь он найдется, и мы познакомимся».

40
{"b":"226872","o":1}