— Ни за что.

Ахиллес нахмурился. Потом на его лице появилась коварная улыбка.

— Да тебе просто слабо.

— Что?

— Агорафобия? Не смеши меня.

— Не понял!

— Ты, наверное, просто толстый, — рассуждал Ахиллес. — Горлышко-то узкое.

— Свинья ты, — грустно сказали из бутылки. — Смотри!

Из горлышка заструился дым. Ахиллес внимательно следил за процессом. Как только последняя струйка дыма вышла из бутылки. Ахиллес мгновенно заткнул ее и тут же дал деру. Вслед ему неслась ругань на арабском.

— Ну как?

— Нашел, — сказал Ахиллес. — Вот.

— Молодец! Отличная бутылка, — сказала Черепаха; засовывая в горлышко записку. — Теперь нас точно найдут.

— Сполосни ее только, — посоветовал Ахиллес. Потом оглянулся. У него вдруг появилось смутное подозрение, что он сделал что-то не так.

— Слушай, — сказал Ахиллес, — а как тебя на самом деле зовут?

— Альмутасим, — сказала Черепаха.

— Да тут работы больше. Вы посмотрите на это! — возмущенно сказал Мидас.

Все посмотрели.

«Этим» было старое громоздкое трюмо.

— Ну, трюмо, — сказала Черепаха. — Ну и что?

— Тебе только пальчиком — р-раз, — сказал Ахиллес. — И готово.

— Кому нужно трюмо из золота?

— Тебе лучше не знать, — сказал Ахиллес. — Это разрушит твои идеалы.

— Тебе же это раз плюнуть, — сказала Черепаха.

— В прошлый раз ты так и сделал, — вспомнил Ахиллес.

Уши Мидаса печально склонились в знак согласия. Он издал горький вздох и занялся трюмо.

— Уф! — сказал Ахиллес, скидывая тяжелый груз на песок. — Вот.

— Супер, — сказал Язон, оглядывая добычу. — Молодец. Герой. В отца пошел.

Ахиллес тоже посмотрел на злополучное трюмо.

— Золотое руно помню. А это что значит?

— Оговорился, — виновато сказал Язон. — Но ребята своим уже сказали…

— Плетете женам черт-те что, — сказала Черепаха.

Ахиллес и Язон переглянулись и хором ответили:

— Много ты понимаешь в настоящей рыбалке!

— …И со мной было семь юношей и семь девушек, — сказал Тесей.

— Толпа, — сочувственно сказал Ахиллес.

— Одна даже с ребенком, — добавил Тесей.

— И вы, конечно, заблудились, — сказала Черепаха.

— Заблудились. Лабиринт все-таки.

— А нить?

— Сто метров, — ответил Тесей. — Потом катушка заканчивается. Можешь проверить.

— Ну а потом вы встретили его? — спросил Ахиллес.

Тесей помолчал, заново переживая приключение.

Потом вздохнул:

— Да. Это было ужасно.

— До сих пор не пойму, — задумчиво сказала Черепаха, — как ты его одолел?

— Нас спас сторож.

Черепаха сделала большие глаза. Ахиллес озадаченно посмотрел на Тесея.

— Мы заподозрили неладное, когда два раза подряд прошли мимо брошенной булочки, — продолжил Тесей. — А когда этот Гаррис достал план в третий раз и с умным видом сказал, что Хэмптон-Кортский лабиринт — самый обширный в Европе, пришлось звать на помощь.

— Ну, — сказал Мефистофель, — кто примет мое предложение?

— Только не я, — фыркнула Черепаха.

— И не я, — сказал Фауст. — Одного раза с меня хватит. Я пас.

Все посмотрели на Ахиллеса.

Тот эффектно выдержал паузу, потом медленно кивнул.

Мефистофель так и расцвел.

— Да ты с ума сошел, — сказала Черепаха.

— Ты не знаешь, с кем связался, — сказал Фауст.

— Я Трою брал, — гордо сказал Ахиллес. — Подумаешь.

— Ты подумай, что на кону… — пробормотал Фауст.

— Так, всё, — сказал Мефистофель. — Он сделал выбор. Что тебе нужно, Ахиллес?

— Деньги.

— Не вопрос.

Мефистофель подвинул к Ахиллесу бумагу и перо. Ахиллес быстро написал что-то на бумаге, расписался, медленно подвинул бумагу на середину стола. Фауст и Черепаха уставились на бумагу. Ахиллес и Мефистофель неотрывно глядели друг на друга. Длилось это долго. В воздухе немного запахло серой. Потом Мефистофель улыбнулся:

— Вскрываюсь!

— Что у тебя?

— Две пары. Короли и тузы.

— Не катит, — расплылся в улыбке Ахиллес. — Три двойки.

Он сгреб со стола свою долговую расписку на сто драхм и все деньги.

— Ты блефовал с тремя жалкими двойками?!

— Он Трою брал, — напомнил довольный Фауст. — А кто сдает?

— Я, — сказала Черепаха. — Поехали, пять карт втемную.

— Тут что-то написано, — сказала Черепаха.

В лапах у нее было яблоко.

— «Прекраснейшей», — сказал Ахиллес. — Это Яблоко Раздора. Когда ма и па решили пожениться, они забыли пригласить…

— …фею, и она подкинула тебе веретено? — спросила Черепаха.

— …Эриду, и она подкинула яблоко.

— Идея та же.

— Угу.

— Три богини поцапались из-за фрукта. Ничего себе повод для десятилетней войны!

— Масштабность войны, — сказал Ахиллес, — напрямую связана с красотой замешанных в ней женщин.

Черепаха повертела яблоко так и сяк:

— «…и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними», — прочитала она.

— Хватит ржать! — возмутился художник.

— Она строит мне рожи, — огрызнулся Ахиллес.

— Сдуй щеки, модель, — сказала Черепаха.

— Ты завидуешь.

— Лучше нарисуйте его пятку.

— Я сам решу, что рисовать. Хватит ржать.

— Я не ржу, я герой. Я смеюсь.

— Тогда сдерживайся хотя бы.

— Так?

— Лучше бы ты ржал.

Ахиллес закатил глаза. Черепаха состроила очередную рожу. Ахиллес поборолся со смехом и снова безуспешно. Художник гневно швырнул кисти:

— Всё! Вон отсюда!

— Как же ты меня дорисуешь? — поинтересовался Ахиллес.

— О, тебе понравится, — ядовито сказал да Винчи. — Линия губ уже есть.

— Нет, ребята, никакой рыбалки! — твердо сказал Поликрат.

— Да брось ты, — сказал Ахиллес. — Посидишь рядом, на бережку…

— Подумаешь, проблема, — добавила Черепаха. — У каждого свои милые причуды.

— Например? — подозрительно спросил Ахиллес.

— Например, стрела в пятке. Или безнадежные попытки догнать самую медленную амфибию на планете. Я уж не говорю о твоем дружке, который десять лет воевал, а потом столько же добирался домой. Или…

— Достаточно, — кисло сказал Ахиллес. — На этом фоне Поликрат, который выкидывает свой перстень в море, а потом находит его в рыбе, выглядит довольно обыденно. Миф как миф.

— Вы не совсем понимаете, — сказал Поликрат.

— А что такое?

— Я не его нахожу.

— То есть, — задумчиво сказал Ахиллес, — возможна ситуация, когда ты выкидываешь перстень, а на завтрак получаешь мясорубку в камбале?

— Нет.

— Нет?

— Что-то вроде закона сохранения перстней, — мрачно сказал Поликрат. — Я нахожу не тот же перстень, который выкинул. Разные попадаются.

Ахиллес и Черепаха переглянулись. У обоих в глазах сверкнул меркантильный огонек.

— Вагон самых дешевых колечек, — сказала Черепаха.

— Траулер с рыбаками, — продолжил Ахиллес.

— Выкидывать.

— Вылавливать.

— Триста процентов прибыли.

— Не считая рыбы.

— Не считая рыбы.

Поликрат скривился.

— Я выловил всего три штуки. С тех пор я не ем рыбу. И вообще не рыбачу.

— Гм?

— За первым пришли нибелунги. За нибелунгами пришел Зигфрид. За Зигфридом пришел Фафнир. Пожар тушили три дня. За вторым пришел царь Соломон. Уж лучше бы нибелунги вернулись…

— А третье?

Поликрат помрачнел:

— Долгая история. Наверняка уже обросла совершенно дикими слухами. Если вкратце, в итоге мне подбили глаз, я лишился пальца, а кольцо бросили в жерло вулкана какие-то волосатые фанатики.