В городе Менге царило спокойствие. Месяц назад здесь проехал некий шевалье д'Артаньян. После этого рынок отстроился заново, порушенные ларьки заменили новыми. Проломленную крышу мэрии заделали черепицей, а выбитые окна и обвалившийся балкон в гостинице «Ле труа кошон» починили на второй же день. Однако для многих чужие убытки обернулись прибылями. Дантисты заработали кучу денег, вставляя дружному коллективу гостиницы выбитые зубы. Оружейники распродали все имевшееся в наличии оружие и далеко не удовлетворили спроса. Жизнь быстро входила в привычные рамки, и это было приятно.

В гостинице «Ле труа кошон», в самом лучшем номере, Яга сидела перед зеркалом и выщипывала с подбородка редкие, твердые волосы. Зеркало было волшебным, но и оно не могло скрыть некоторых особенностей лица Миледи. Тем не менее именно ее выдающаяся внешность, а не подорожная, подписанная самим кардиналом, снискала ей бесконечное уважение обслуживающего персонала.

Наконец последний волосок был выдран с корнем, Яга потянулась и с презрением посмотрела на сплющенную голову графа Рокфора:

– Слабак ты, граф, хоть и упырь! А я… дайте мне опору, и я переверну Рим!

– Мир! – шепотом поправил ее Рокфор.

– Мир! – с ненавистью прошипела Яга. – Никогда не говори при мне этого слова! Война – мать прогресса! – с гордостью произнесла она некогда подслушанную у фон дер Шнапса фразу. – В борьбе обретешь ты право свое!

– Тебе хорошо, – прохрипел граф. – А у нас вся голова сплющенная и ни одной целой косточки! Может, хватит, а? Навоевались? А хочешь, я тебе денег приплачу? У меня много, мне они теперь без надобности… – Рокфор гулко, в голос, зарыдал. Яга не выдержала. Подскочив к графу, она отвесила ему короткую затрещину и, когда он затих, погладила по голове, на которой явственно проступали отпечатки упавших бревен.

– Ничего, граф, ничего! Мы еще повоюем! За нами сила! А закончим дела, я тебя возьму к себе на болото, женю на одной гадине… Есть у меня на примете холостая упыриха, тебе понравится!

– Правда? – в мутных глазах Рокфора вспыхнула надежда.

– Правда. Тьфу, ты! Конечно, кривда! А пока за дело: надо связаться с бароном, пора получить новые инструкции! – Яга сунулась к подоконнику, где лежал магический мобильник. – Где майне кляйне штучка? – капризно проворковала она, перебирая лежащие на подоконнике вещи. – Майне кляйне штучка лежала между шляпкой и ридикюлем. Кто спер ее, мать вашу за ногу?! О, моя мобила, моя славная многоножка, моя карапулечка! Где ты, ау, отзовист Тебя украли, мою хорошенькую! Тебя спер гадкий дядя, которому я сейчас откушу голову!

Последние слова она обратила к вошедшему в номер мажордому. Тот вытянулся по стойке смирно и затаил дыхание.

– Кто убирался в номере?! – прорычала Яга и демонстративно открыла рот, чтобы мажордом убедился в ее возможностях. Мажордом убедился и нервно задергал ногой. Его правая штанина стремительно темнела.

– Кто, я спрашиваю?!

– Ма-ма-мадам Путассу, но она уволилась! – пролепетал мажордом.

– Я вам покажу путассу! Я вам так путассу, что вы у меня забудете, где живете! Граф, куси его!

Рокфор встрепенулся, обнажил только что отросшие зубы и развратной походкой направился к окаменевшему служителю гостиницы.

– Тили-тили! Трали-вали! – неожиданно раздалось из-под кровати, и на середину комнаты выползла мобила. Почесав суставчатой лапкой за ухом, она продолжила: – Это мы не проходили, это нам не задавали!

– Вот она, моя девочка, – расцвела Яга, сразу забыв о мажордоме, – моя сладкая мобилочка! Иди ко мне, моя деточка, моя мерзавочка! – Она схватила мобилу и прижала ее к груди. Из состояния восторга ее вывел писк мажордома:

– Спаси-ите!

– Граф, отставить! – строго крикнула Яга. – Отставить, кому сказала!

– Рокфор нехотя отступил, обкапав желтоватой слюной ливрею мажордома:

– Зря, мужик! Не знаешь, от чего отказываешься! Служащий гостиницы, закатив глаза, выполз из комнаты.

Яга прижала мобилу к щеке, и та преданно задышала ей в ухо:

– Фон дер Шнапс! Это я, Миледя! Как слышите, как слышите, прием!

– Слюхай вас хорошо, моя дорогая! – отозвался через минуту барон. – Я есть рад знать вас в добрый здравий и ваш дорогой Рокфор!

– Шеф, – зашептала Яга. – Я все сделала, как надо. Я завела их на край пропасти, я расставила по всем дорогам своих людей, они не пройдут!

– А если пройдут? – скептически отозвался барон.

– То не все! – преданно заявила Яга.

– Вы меня не хотеть понимай! – раздраженно произнес барон. – Мой дурацкий… тьфу! Мой великий план не сметь помешай какой-то дурак! Где ваш дракон, разбойник, Рюбецаль? Может, вам нужно ядерный оружий, чтобы остановить этих амбал?

– Ну что вы, барон… – запричитала Яга.

– Не барон, а кардинал! – поправил ее фон дер Шнапс. – Не забывайте милочка, даже у стен есть уши, я уж не говорю о магический перехват!

– Да, да, кардинал! Я подкупила Черного рыцаря! Он согласился за десять талеров снести им башки!

– Ну хорошо, – смягчился барон. – Черный рыцарь – это сила! Если он будет их задержать, то мы успей сформировать правительство изгнания во главе с Буншей.

– Большая сволочь, – с уважением произнесла Яга.

– О, я, я! Миледи, держите под свой контроль каждое их движений! До связи.

– До связи, барон, – прошептала Яга, высовывая язык, длинный и синий, как у собаки.

Однако мобила поняла это по-своему. Она обиделась и что было силы вцепилась в ведьмин язык. Яга выпучила глаза, заверещала и заскакала по комнате вприсядку.

– В бою главное что? – поучал Илья Яромира. – Главное – тактика! Вот стоишь ты на поле боя, к примеру, и машешь дубиной…

– Палицей! – поправил его Попович.

– Во-во. Дубиной. И толку – нуль. Потому что врагов много. Ты их гвоздишь, а они лезут, особенно биварцы. Что делать? А ты замри, подожди, пока они тебя облепят, как мухи мед, и вместе с ними начинай по полю метаться. Тем, кто на тебе сидит, уже не до тебя. Им бы удержаться. А остальные что делают? Правильно. Лупят по своим!

Богатыри шли по лесной дороге. Лес все не кончался, а деревенек что-то не попадалось. На душе у Яромира было легко и весело. Он с удовольствием слушал, что говорит ему Илья, и наматывал на ус.

– И вот ты мечешься по полю, давишь себе врагов и тихонько подбираешься к шатру вражеского военачальника. А когда добрался, глядишь, тому и воевать не с кем! Вот тогда берешь его за усы и тащишь в полон! – Илья перевел дух. – А есть еще один прикол. Садишься на летучий корабль и посыпаешь их сверху дустом…

– А что такое дуст? – встрепенулся Яромир.

– Это порошок такой, – пояснил Илья. – Его Петрович изобрел для врагов, которые помельче. По сыпаешь их сверху дустом, и те дохнут.

– Это не по-рыцарски! – рассердился Попович.

– Зато по совести! – возразил Илья. – Никакого членовредительства, все тихо-мирно, как у людей. Погодите, вспомню, как там Кощей говорил…

– Гуманное оружие, – напомнил Попович.

– Вот, оно самое! А есть другие примочки…

О других примочках, употребляемых в бою, Илья рассказать не успел, потому что дорогу им перегородил отряд всадников. Отряд был сравнительно небольшой, человек двадцать. Среди них выделялся один, в черных латах, в черном шлеме и на черном коне.

Он выехал вперед и наставил на богатырей копье:

– Эй, оборванцы! Вы кто такие, по какому праву топчете мою землю?

Голос из-под забрала показался Яромиру глухим и не вполне человеческим. Сперва он решил, что это либо очередной упырь, либо оживший покойник.

– Я – это я! – гордо заявил Яромир. – А вот ты что за хреновина, упырь али мертвец?

Черный рыцарь не поверил своим ушам. Он повернулся к отряду:

– Кто-то что-то сказал или мне показалось?

– Это тебе показалось! – подольстился к нему один из рыцарей.

– Ага! – удовлетворенно кивнул Черный рыцарь. – Повторяю свой вопрос: кто вы есть, оборванцы и невежи? Назовите свои имена, чтобы я знал, кого убил в честном бою!