– Один из моих корешей-авторитетов может решить эту проблему прям бегом, – бывало говаривал Александр Николаевич. – Я звякну, он перетрет с кем надо…

Да, дорогие мои, – вот так обстоят дела. Крот-одноклассник является для нашего игруна одним из близких людей и обязан Караваеву по горло – тот благодаря своим связям без труда решил ряд административных вопросов по существованию сауны. Кроме того, Крот периодически приглашает одноклассника к себе, они подолгу сплетничают и совместно занимаются некими мелкими шалостями – только уже не с одноклассницами, а на порядок младше. Так что «стрелка» – это флер, сами понимаете. Мог бы между делом подскочить в баню и пообщаться. Заодно бы и попарился – до 18.00 в заведении у Крота очень даже уютно, малолюдно, по-домашнему, а недавно оборудованная в комплекте к двум «финкам» русская парная – просто что-то невообразимое…

– Тук-тук! Кто там? Сто грамм! Заходи! – Караваев всхрапнул и протер глаза. Снаружи стоял Крот с бутылкой «Арарата» в руке и выбивал дробь по стеклу. Макс, с Кротом хорошо знакомый, но хронически никому не доверяющий, нейтрально подрыкивал, выражая готовность вцепиться в глотку или поиграть с визитером – как прикажет хозяин.

– Фу, Макс, – свой, – прокашлявшись, распорядился Александр Николаевич, зыркнул в сторону кротовьей «Мазды» – пустая и с ходу напустился на одноклассника: – Ты где шляешься, друг ситный? Я тебе во сколько сказал встречать?

– Пожарника принесло. Пришлось разбавлять с утра пораньше – только отделался, – подсевший Крот наполнил салон своим рабочим ароматом: помесь свежего шашлыка, духмяной зелени азербайджанской, вчера употребленного и свежевыпитого коньяка, дубовых и березовых веников – в общем, приятным сердцу и печени каждого мужчины сочетанием праздничных запахов, сулящих ударный отдых в хорошей компании. Выглядел Крот соответственно своему профилю: такой же рослый и крепкий, как Караваев – недаром в волейбольном классе страдали в свое время, – благообразное и умиротворенное выражение лица, взгляд как у Будды – постоянно отсутствующий, словно бы пребывающий в вечных истинах вселенского масштаба, плюс многозначительная вроде бы молчаливость, сдержанность величавая… Короче говоря, непросвещенные долгое время пребывают в состоянии приятного заблуждения по поводу интеллектуальных способностей и дьявольской проницательности саунодержателя. Просвещенные – таковых немного – знают, что Коля Валентинович – тихий алкоголик, мечтатель и имеет такое взглядовыражение, когда пребывает в состоянии кондиции. А в этом состоянии он в последнее время пребывает все дольше, хотя героически пытается бороться…

Как только Крот сел, Александр Николаевич наметанным взглядом сразу определил, что настроение у мужика отнюдь не праздничное – и не пожарник тому причина.

– Коньяк не буду, – упредил очередное движение старого приятеля Караваев. – За рулем. А ты же борешься – зачем бутылку с собой таскаешь?

– Тебе-то бояться… – туманно улыбнулся Крот, повторяя попытку скрутить пробку.

– Не гаишников боюсь – жить хочу, – сурово заявил Александр Николаевич, отбирая бутылку и укладывая ее в «бардачок». – Докладывай!

– Ага, – Крот попытался сосредоточиться. – Вчера у меня был господин Тонконоженко. Фамилия известна?

– Спрашиваешь! – возмущенно фыркнул Караваев. – Ну ничего же себе – заявочки! Где твоя парнушка, а где – Тонконоженко… И каким же ветром его на тебя вынесло?!

– Да все тем же, – Крот покосился на «бардачок» – сосредоточение протекало в трудных условиях. – Как-то Вася Маленький[18] завез его по большой пьяни – с телухами попариться. Они с Васей однокашники, что ли… С тех пор уже сам – регулярно. Нравится. Большой любитель этого дела. Заранее заказывает, чтобы никого не было. А что? У меня безопасно. Конфиденциальность гарантируется…

– А за девчат Вася платит? – навострил уши Александр Николаевич – большой любитель всяких скабрезных секретов!

– Какой там, – махнул рукой Крот. – Девчатами его Зураб балует. Регулярно.

– Слушай – так ведь такие вещи просто так не делаются, – озаботился Караваев. – Он Зурабу какие-нибудь вопросы решал? Они встречались?

– Не знаю, – пожал плечами Крот. – У меня не встречались. У меня он пару раз с Калиной-старшим встречался. Получилось как-то ненароком – Калина на полчаса раньше приехал – тот как раз телух уже выпроваживал. А может, и не случайно – кто знает.

– Записал что-нибудь? – с надеждой уточнил Александр Николаевич – Калина и Зураб – одна компания, тут все просматривается.

– Откуда? – Крот повел плечами и насильственно отвел взгляд от «бардачка». – Там у меня звук почему-то не получается – только изображение.

– Ну что тебе сказать, Колян, – опечалился Караваев. – Ну… мудак ты, другого слова для тебя нету! Чего ж ты мне про всякую шлаедрень – как часы, а про таких людей – ни хрена?

– А ты не спрашивал про Тонконоженко, – резонно заметил Крот, переставая сосредотачиваться и ловко доставая бутылку из «бардачка». – По пятьдесят?

– Пей в одно рыло, деятель, – желчно буркнул Александр Николаевич. – Не спрашивал… Не думал просто, что в твоей вошегонялке могут такие люди околачиваться… Может, у тебя еще кто из этой когорты бывает?

– С ним несколько раз были какие-то большие, – Крот с удовольствием всосал прямо из горла три добрых глотка, крякнул и слегка поморщился. – Вроде по телику видал. Но я так особенно не присматривался.

– Ясно, друг ситный… А вчера, значит, господин Тонконоженко с компанией опять у тебя зависал до полуночи…

– Нет, как раз вчера приехал один, – опроверг Крот. – Где-то после полудня сразу. Ага…

– Ну-ну, не томи, – подбодрил Караваев, заинтригованно потирая ладони.

– В общем… Сказал, что дело у него ко мне, – Крот всосал еще глоток и деликатно икнул, прикрыв рот ладонью. – Извиняюсь… Сказал, что у него проблема. В общем, нужно свести его с очень серьезными людьми. Которые могут решить серьезную проблему. И чтобы, значит, ни он этих людей не знал, ни они его – чтобы никак они не соприкасались. А еще лучше – из другого города. Из Питера, например. Вот…

– Стоп, стоп… – Александр Николаевич не поверил своим ушам – вот это новости с утра!.. – Ты это… погоди, не гони… Ты ничего не выдумываешь? Ты вчера выпил сколько?

– Я вчера был в норме, – засмущался Крот. – Делать мне больше нечего – выдумывать!

– Ох ты, е-мое! – Караваев даже языком поцокал от возбуждения – вот это секретище обломился! – Ну ты даешь, друг ситный! Ну-ну – дальше?

– Дальше… – Крот неуютно поежился и опустил голову. – А я, значит… Даже и не знаю, кто за язык дернул! Сказал, значит: люди – не проблема, Николай Николаич! Гхм… Говорю – вы мне скажите, что за дело у вас, а я подумаю…

– Ой-е-е! – тихо прошептал Александр Николаевич. – Ты сдурел, Колян? Совсем мозги пропил?

– Так получилось… – Крот машинально поднес горлышко ко рту, несколько секунд изображал монумент жертвам алкоголя, затем справился, закрутил пробку и решительно тиснул бутылку в «бардачок». – Вот так сделаем… Гхм… В общем, сказал я – куда деться. Сам понимаешь – слово не воробей… А он – Тонкий, в смысле – на меня так внимательно посмотрел, как-то облегченно вздохнул и говорит: «Значит, я по адресу обратился…»

– Это он на твою идиотскую невозмутимость купился, – сокрушенно посетовал Караваев. – Он же тебя не знает! Не знает, что ты тормоз и лентяй по жизни! Вот это ты попал, Колян!

– В общем, я уже и сам догнал, что базар попутал, – от огорчения Крот – интеллигентный, в общем-то, парниша – непроизвольно перешел на лексику своих постоянных клиентов. – Но он уже понес… сказал, короче, что ему нужно упаковать одного очень серьезного человека. До того серьезного, что лучше об этом говорить, только хорошенько подумав…

– Кого? – осторожно выдохнул Караваев, боясь услышать ответ. – Имя.

– Не сказал. Что ж он, совсем дурак, что ли?! – махнул рукой Крот. – Но – очень серьезного. Вот это сказал.