– Пух! Пух! – шутливо пукает Умник, производя все действия в точном соответствии с изложением Шевчука. И негромко командует: – Огонь, господа!!!

Вот, блин, и попали! Курсанты с отвисшими челюстями оборачиваются к «полю» – пятерка в «стойлах» принимается лихорадочно рвать застежки кобур. Вот они, мишеньки – приехали! Бесшумно двигаются по направляющим, на момент оборачивания как раз приблизились на десять метров. Оператор – гад яйцеголовый! Мог бы и предупредить. В этом павильоне обычно выполняют начальное упражнение: мишень 4 «а» с кругами, расстояние – двадцать пять метров, три выстрела, время не ограничено.

– Пиф-паф! – двое успевают выдрать оружие на свет божий, снять с предохранителя и пальнуть как придется. Мишени издевательски щелкают, поворачиваясь к пятерке боком, и едут на исходную позицию.

– Прекратить огонь! – зычно командует Умник, пресекая попытки троих не успевших реабилитироваться. – Стой! Разряжай! Оружие к осмотру!

– Экспериментатор хренов, – ревниво бормочет замначкафедры, жарко дыша Марту в затылок. – Пожалуй, хватит…

– Еще минуту, – останавливает уязвленного в лучших чувствах педагога Март. – Завершение логическое должно быть – полагаю, так просто он их не бросит…

– Вот поэтому мы поступаем с «Курсом» именно так, – Умник не поленился – поднял «Курс» многострадальный из угла, дважды похлопал им себя по заднице и метнул в другой угол. – Этот курс для молодых солдат на учебке и вообще тех, кто впервые в жизни взял в руки оружие. Для секьюрити-профессионала он – ничто. Оператор?!

– По нулям, – раздается из переговорного устройства на стене.

– Проверять будем или поверим технику на слово? – издевательски ухмыляется Умник.

– Упражнение ненормативное! – с обидой замечает кто-то с огневого рубежа. – Вы нам зубы заговорили специально, а оператор тем временем…

– А жизнь вообще штука ненормативная, – широко улыбается Умник. – На вас только что напали отморозки – в причины вдаваться не станем. Вы нападение не отразили. Внимание, всей группе: разойдись! В одну шеренгу становись! Ненормативное упражнение: тренируемся в быстром извлечении оружия из кобуры и изготовке с использованием обеих рук. Сорок повторов. Желаю всем обойтись без случайных выстрелов – я этого ужас как не люблю. К выполнению упражнения – приступить!

– Ну все – хватит! – возмутился замначкафедры, делая попытку протиснуться мимо Директора в дверь. – Это уже форменное издевательство над предметом. За что вы его держите – ума не приложу!

– Еще минуту – резюме должно быть, – не пустил педагога Март. – А держу за дело – он, в отличие от вас, матерых, весь из себя нестандартный и позволяет по-иному взглянуть на некоторые аспекты обучения. Потерпите немного – сейчас вместе зайдем…

– Итак, господа, вы секьюрити-профессионалы, а вовсе не молодые солдаты… – Март не ошибся, Умник ходит за пыхтящей шеренгой и примеряется, как бы попристойнее вывести умозаключение – чтобы и педагогично было, и объективно отражало действительность, – и, как профессионал профессионалам, я вам ответственно заявляю: эмм… хорошо подготовленному киллеру вы ничего противопоставить не можете. Хоть наизнанку вывернетесь – ни хрена у вас не выйдет! И вовсе не потому, что вы – дерьмо на палочке, а не специалисты. Вовсе нет. Киллер-профессионал всегда будет иметь огромное преимущество перед любого класса охраной, всегда эту охрану переиграет и благополучно уйдет – можете мне поверить, господа, это отнюдь не шутка, а печальная правда. Это по определению – в противном случае он бы назывался не киллером, а как-нибудь по-другому, типа «torturing kill» или «playing in murder». И потому вы, сразу же по поступлению на службу, должны смириться с мыслью, что вашего клиента рано или поздно завалят…

Замначкафедры возмущенно хрюкает. Курсанты на миг перестают выполнять упражнение – реагируют. Март криво ухмыляется – если бы курсанты знали, как в данном случае прав их разнузданный препод! И правота эта отнюдь не риторического плана, она преподом неоднократно проверена на практике…

– Итак, против киллера-профи вы – нуль. Смиритесь с этим. А возможные ваши оппоненты – это отморозки, дилетанты и разнообразные мстители, – сделав знак курсантам, чтобы не отвлекались на дурацкие мысли, закругляется Умник. – Против них у вас шансов – полно. И вы должны неустанно тренироваться, чтобы… спасти свою жизнь. Если вы изначально усвоите, что кусок дерьма, который нанял вас охранять себя, не стоит того, чтобы жертвовать ради него своей молодой жизнью, закрывать его гнилое мясо своим тренированным телом, у вас будет шанс…

– Вот теперь точно – хватит, – сердито бормочет Март, пинком распахивая дверь и входя в павильон. – Василий Николаевич! Мы уже минут десять наблюдаем, как вы организуете занятие… занимательное, я вам скажу, зрелище! Пошлите-ка пообщаемся. Андрей Михайлович закончит пару…

Март делает приглашающий жест Умнику и покидает тир. Выражение лица начальственно-озабоченное. Надо бы, по всем канонам, устроить засранцу показательную трепку, чтобы следил за словами и за дверью тоже.

Умник – жуткий еретик. Он покушается на святая святых – пытается разбить в пух и прах основные постулаты, вдалбливаемые курсантам каждый час и каждый миг: безопасность клиента превыше всего, секьюрити должен быть в любой момент готов закрыть хозяина своим телом и в любой ситуации сделать все, чтобы спасти его от гибели. Успокаивает одно: Умник молод, многого еще не осмыслил и по большому счету зря сотрясает воздух. Чтобы воспитать из курсанта себе подобного (читай – Умнику подобного), то бишь универсального солдата, нужно этого курсанта изъять из уютного «Абордажного» комплекса и отправить на войну. И желательно, не на экскурсию в сопровождении «вертушек», под хорошей охраной, а запихать куда-нибудь поглубже, на полгодика – в горы, песочек или лесок. Чтобы в рейдах попотел от страха, крутя башкой на 360 градусов. Чтобы научился ночью чувствовать любые, внешне неприметные, изменения в своем секторе наблюдения. Чтобы выработалась устойчивая привычка пригибаться за полмига до того, как свистнет пуля шальная, отправлять естественные надобности в отхожем месте, оборудованном ниже уровня траншейного дна, да под прикрытием дежурной снайперской пары, и так далее – всего не перечислишь…

Из-за этого пункта в анкете Умника в свое время чуть было не забраковали при поступлении в «Абордаж». По настойчивой рекомендации психиатров, в графе «участие в боевых действиях» у каждого курсанта должен стоять жирный прочерк. Секьюрити не боевик. Его главная задача – умереть, защищая босса. А если человек выжил на нескольких войнах, у него вырабатывается мощный поведенческий механизм, суть которого вкратце сводится к следующему: любой ценой сохрани свою жизнь и убей врага. Механизм этот сломать практически невозможно, и для телохранителя он крайне вреден: в нем нет места какому-то там боссу – постороннему человеку, которого за деньги нужно защищать, рискуя жизнью.

Так что зря стараешься, красивый ты наш Умник! Мальчишки в подавляющем большинстве непорченые, трижды проверены – все, кто в армии не просто поприсутствовал с краю от войны, а принимал участие в реальных боевых действиях, в «Абордаж» не проходят. Существует масса других школ и курсов пониже классом, где таких боевиков берут с распростертыми объятиями, полагая, что их и учить-то ничему не нужно – и так все знают. А в «Абордаже» – железная гарантия для клиентов. Наши специалисты готовы умереть за вас в любой момент – вы только платите…

– Есть желание выписать вам хорошую п…лину, коллега, – заметил Март, когда они вышли на пустынную аллею, ведущую к КПП. – Такое здоровое устойчивое желание…

– Начальственные амбиции! – живо отреагировал Умник. – Вельможное хамство!

– Оно самое, – невозмутимо согласился Март. – Ты зачем Михалыча нервируешь? Он уже в возрасте, беречь надо.

– Да я ж не специально… В общем-то, я понимаю, – Умник пожал плечами. – Никчемное фрондерство какое-то… но как заведусь – остановиться не могу. Чую – не тому учим. Михалыч – академик членов, весь такой из себя правильный, червь книжный… Нет, блин, ну как можно?! Мы же потенциальных «двухсотых»[15] готовим!