— Он же ничего не видит, — сказала Лиза Хольгерсон.

— Люди с плохим зрением часто обладают хорошим слухом, — ответил Валландер. — Если я правильно понял, избивая его, они друг с другом переговаривались.

— Я не уверена, что этого достаточно, — неуверенно произнесла Лиза Хольгерсон. — Ведь у нас почти нет доказательств.

— Для меня вполне достаточно, — сказал Валландер. — Можешь, конечно же, приказать мне остаться в участке.

Она покачала головой.

— Поезжай, — сказала она. — Чем быстрее, тем лучше.

Валландер кивнул Хансону. Они остановились в коридоре.

— Мне нужны две патрульные машины, — сказал Валландер, настойчиво постучав пальцем по плечу Хансона. — И пусть, выезжая из Истада, а также в Лёдинге, включат мигалки и сирены. Неплохо бы еще сообщить прессе.

— Вряд ли это возможно, — озабоченно проговорил Хансон.

— Конечно, невозможно, — ответил Валландер. — Выезжаем через десять минут. О бумагах из Эстерсунда поговорим по дороге.

— Остался один килограмм, — сказал Хансон. — Это невероятное расследование. Бесконечное множество витков. Там есть, например, сын, унаследовавший это расследование после своего отца.

— По дороге, — оборвал его Валландер. — Не сейчас.

Хансон исчез, и Валландер прошел в приемную. Там он шепотом о чем-то попросил Эббу. Она кивнула, пообещав все выполнить.

Через пять минут они сидели в машине. Из города выехали с мигалками и сиренами.

— За что мы его арестуем? — спросил Хансон. — Этого Бенгтсона, владельца транспортной компании?

— По подозрению в жестоком избиении, — ответил Валландер. — В пропаганде насилия. Давидсона наверняка силой притащили на эту дорогу. Можно заодно навесить похищение. Подстрекательство.

— Ты рискуешь столкнуться с Пером Окесоном.

— Это еще неизвестно, — возразил Валландер.

— Мы так рванули с места, словно гонимся за опасными преступниками, — сказал Хансон.

— Да, — ответил Валландер, — ты совершенно прав. Мы разыскиваем по-настоящему опасных преступников. Не думаю, что есть кто-то, кто представляет сейчас большую угрозу правопорядку этой страны.

Они затормозили у дома Эскиля Бенгтсона, расположенного на окраине города. Там стояли два грузовика и экскаватор. В загоне зло лаяла собака.

— Будем брать, — сказал Валландер.

Как раз когда они подошли к дому, дверь открыл крупный человек с большим животом. Валландер взглянул на Хансона, и тот кивнул ему в ответ.

— Комиссар Валландер из полиции Истада, — сказал Валландер. — Одевайтесь и следуйте за нами.

— Куда это?

Его наглость вывела Валландера из себя. Хансон заметил это и взял его за локоть.

— Вы поедете с нами в Истад, — произнес Валландер, с трудом сдерживаясь. — И вы прекрасно знаете, почему.

— За мной ничего нет, — сказал Эскиль Бенгтсон.

— Как же, — ответил Валландер. — За вами слишком много всего. Если не оденетесь, придется поехать так.

Рядом с мужчиной показалась маленькая худая женщина.

— В чем дело? — закричала она высоким резким голосом. — За что вы его забираете?

— Не вмешивайся, — сказал мужчина и втолкнул ее обратно в дом.

— Надень на него наручники, — сказал Валландер.

Хансон непонимающе на него посмотрел.

— Зачем?

Терпение Валландера лопнуло. Он повернулся к одному из полицейских, сидящих в машине, и взял пару наручников. Потом поднялся по лестнице, приказал Эскилю Бенгтсону вытянуть руки и надел на него наручники. Все произошло так быстро, что Бенгтсон даже не успел никак отреагировать. Одновременно сверкнула фотовспышка. Снимок сделал только что выскочивший из своей машины фотограф.

— Ну и дела, а пресса-то откуда знает, что мы здесь? — спросил Хансон.

— Не говори, — сказал Валландер и подумал, что на Эббу можно положиться, и что работает она быстро. — Поехали.

Женщина, которую Эскиль Бенгтсон затолкал в дом, снова вышла на крыльцо. Вдруг она с кулаками набросилась на Хансона. Фотограф снял и это. Валландер подвел Эскиля Бенгтсона к машине.

— Ты за это поплатишься, — сказал Эскиль Бенгтсон.

Валландер улыбнулся.

— Уж это точно, — ответил он. — Но по сравнению с тем, как поплатишься ты, это сущие пустяки. Предлагаю сразу начать с имен. Кто был с тобой той ночью?

Эскиль Бенгтсон не ответил. Валландер грубо втолкнул его в машину. Хансон как раз отделался от озлобленной женщины.

— Да ей бы на цепи сидеть, — сказал он. Его трясло от возмущения. Она сильно расцарапала ему щеку.

— Поехали, — повторил Валландер. — Садись в другую машину и поезжай в больницу. Мне надо знать, слышал ли Оке Давидсон какие-нибудь имена. Быть может, он видел кого-то, похожего на Эскиля Бенгтсона.

Хансон, кивнув, ушел. К Валландеру подошел фотограф.

— К нам поступил анонимный звонок, — сказал он. — Что происходит?

— Вчера вечером группа людей из этих мест напала на ни в чем неповинного человека и жестоко избила его. Эти люди, похоже, состоят в какой-то народной дружине. Пострадавший был виновен разве только в том, что заблудился. Они обвинили его в воровстве. И чуть не убили.

— А человек в машине?

— Он подозревается в соучастии, — сказал Валландер. — К тому же нам известно, что он один из инициаторов этого беззакония. В Швеции не будет никаких народных дружин. Ни в Сконе, нигде.

Фотограф хотел еще что-то спросить. Но Валландер предупредительно поднял руку.

— Мы устроим пресс-конференцию, — сказал он. — А теперь поехали.

Валландер крикнул, чтобы и на обратном пути включили сирены. Несколько любопытных проезжающих остановились около въезда на двор. Валландер втиснулся на заднее сиденье рядом с Эскилем Бенгтсоном.

— Ну что, начнем с имен? — спросил он. — Чтобы сэкономить время. И мое, и твое.

Эскиль Бенгтсон ничего не ответил. Валландер чувствовал исходивший от него сильный запах пота.

Три часа ушло у Валландера на то, чтобы добиться у Эскиля Бенгтсона признания о соучастии в избиении Оке Давидсона. Зато потом все пошло как по маслу. Эскиль Бенгтсон назвал имена трех лиц, бывших с ним той ночью. Валландер отдал указание немедленно их арестовать. Машина Оке Давидсона, завезенная в заброшенный ангар на каком-то поле, уже стояла у полицейского участка. В самом начале четвертого Валландер поговорил с Пером Окесоном, убедив его пока не отпускать задержанных, после чего сразу прошел в комнату, где собрались журналисты. Лиза Хольгерсон уже успела проинформировать их о событиях прошлой ночи. На этот раз Валландеру даже хотелось выступить перед прессой. Несмотря на то, что Лиза Хольгерсон уже дала им самую важную информацию, Валландер все-таки еще раз изложил последовательность событий. Словно хотел еще раз выразить свое осуждение.

— Четверо задержанных допрашиваются сейчас прокурором, — продолжил Валландер. — Их виновность не вызывает никаких сомнений. Но на их месте могли оказаться другие, и это куда серьезнее. Кроме них в Лёдинге есть еще пять или шесть человек, состоящие в частном отряде безопасности. Это люди, которые считают себя выше закона. К чему это может привести, мы видели вчера, когда они чуть не убили заблудившегося, ни в чем неповинного человека, страдающего плохим зрением и гипертонией. Этого ли мы хотим? Свернуть налево или направо стало теперь опасным для жизни? Да? Видеть друг в друге воров, насильников и убийц? Иначе я не могу это выразить. Некоторые из участников этих незаконных и опасных группировок еще, наверно, не осознали всей серьезности происходящего. Их можно простить, если они немедленно одумаются. Но защищать людей, прекрасно отдающих себе отчет в своих действиях, нельзя. Печальное доказательство тому — четверо задержанных сегодня. Остается только надеяться, что наказание, которое они получат, послужит устрашающим примером остальным.

Валландер говорил так, что ощущалась весомость каждого сказанного слова, и обескураженные журналисты не сразу накинулись на него с вопросами. Вопросов вообще было немного, и все они сводились к уточнению некоторых подробностей. Анн-Бритт Хёглунд и Хансон стояли в самом конце комнаты. Валландер пытался найти среди собравшихся репортера из газеты «Наблюдатель». Но его не было.