— Тут уж ничего не поделаешь.

Бирк махнул в сторону кондитерской на другой стороне улицы.

— Подождем там, — предложил он. — К тому же, я проголодался.

Валландер тоже не обедал. Они ели бутерброды и пили кофе. Валландер вкратце рассказал Бирку обо всем, что случилось.

— Это похоже на дело, которое вы расследовали летом, — заметил Бирк, когда Валландер замолчал.

— Только тем, что это тоже серийное убийство, — ответил Валландер. — В остальном же картина совсем иная.

— Какая разница, снимать скальпы или топить живых людей?

— Я, наверное, не смогу это точно выразить словами, — неуверенно проговорил Валландер, — но разница все же очень большая.

Бирк не стал развивать эту тему.

— Мы и подумать о таком не могли, когда решили стать полицейскими, — сказал он вместо этого.

— Я почти уже и не помню, что я тогда думал, — ответил Валландер.

— У нас был один старый комиссар, — продолжал Бирк. — Его уже давно нет в живых. Карл-Оскар Фредрик Вильхельм Сунессон. Он своего рода легенда. По крайней мере, здесь, в Лунде. Он все это предвидел. Помню, он часто беседовал с нами, молодыми полицейскими из уголовного отдела, и предостерегал нас, говоря, что в будущем ситуация будет намного серьезнее. Преступность возрастет, а преступления станут более жестокими. Он объяснял, почему. Шведское благосостояние по его словам — это хорошо закамуфлированная трясина. Гниение в ней началось уже с самого начала. Сунессон даже делал экономический анализ и объяснял связи между различными типами преступности. Еще он был редким человеком в том смысле, что никогда ни о ком он не сказал ничего дурного. Он мог критиковать политиков, мог своими аргументами разгромить какое-то предложение о реформах полиции. Но он никогда не сомневался, что все совершается из благих побуждений. И говорил обычно, что благие побуждения, не ограниченные здравым смыслом, приводят к катастрофам более серьезным, нежели поступки недобрые или глупые. Я тогда не много понимал из его слов. Но сейчас понимаю.

Валландер подумал о Рюдберге. Все, что говорил Бирк, могло быть сказано и о нем.

— И все же это не ответ на вопрос, — заметил Валландер. — О чем мы все-таки думали, когда решили стать полицейскими.

Мнение Бирка Валландер так и не узнал. Зазвонил телефон. Бирк молча слушал.

— Его опознали, — сказал он, когда разговор был окончен. — Убитый — Эужен Блумберг. В этом нет никаких сомнений.

— Тогда пошли, — ответил Валландер.

— Если хочешь, можешь подождать, пока мы предупредим жену, — предложил Бирк. — Это всегда неприятно.

— Я пойду с вами, — сказал Валландер. — Не сидеть же здесь без дела и ждать. К тому же, может станет понятно, как она относилась к своему мужу.

Женщина, которую они увидели, была на удивление собранна и, казалось, тут же поняла причину их посещения. Валландер держался позади, когда Бирк сообщил ей о смерти мужа. Она села на самый край стула, словно чтобы упереться в пол ногами, и молча кивнула. Валландер подумал, что ей, наверно, столько же лет, сколько и ее мужу. Но выглядела она старше, как будто преждевременно состарилась. Она была очень худая, кожа на скулах туго натянута. Валландер тайком наблюдал за ней. Вряд ли у нее будет истерика. Во всяком случае, не сейчас.

Бирк кивнул Валландеру, и он шагнул вперед. Бирк только сказал, что они нашли ее мужа мертвым в озере Крагехольм. Никаких подробностей. Это предстояло сделать Валландеру.

— Крагехольмсшё находится в зоне ведения полиции Истада, — добавил Бирк. — Поэтому оттуда приехал мой коллега. Его зовут Курт Валландер.

Кристина Блумберг посмотрела на Валландера. Кого-то она ему напоминала. Но он не мог понять, кого.

— Мне знакомо ваше лицо, — сказала она. — Наверное, я видела вас в газетах.

— Вполне возможно, — ответил Валландер и сел на стул напротив нее. Бирк тем временем встал сзади — там, где раньше стоял Валландер.

В доме было очень спокойно. Комната обставлена со вкусом. Только слишком тихо. Валландер вспомнил, что еще не знает, есть ли в семье дети.

Это и был его первый вопрос.

— Нет, — ответила она. — У нас не было детей.

— А от предыдущих браков?

Валландер тут же почувствовал ее неуверенность. Она не сразу ответила, что было едва заметно, но все же не ускользнуло от внимания Валландера.

— Нет, — повторила она. — Насколько мне известно, нет. Во всяком случае, не от меня.

Валландер переглянулся с Бирком. Бирк тоже почувствовал, как неуверенно она отвечает на вопрос, в котором, казалось бы, не было ничего сложного. Валландер осторожно продолжал.

— Когда вы в последний раз видели своего мужа?

— Вчера вечером он вышел пройтись. Как обычно.

— Вы знаете, куда он пошел?

Она покачала головой.

— Часто он отсутствовал больше часа. Где он гулял, я не знаю.

— И вчера вечером все было как обычно?

— Да.

Валландер опять заметил в ее ответе тень сомнения. Он осторожно продолжал.

— Итак, он не вернулся. Что вы тогда сделали?

— В два часа ночи я позвонила в полицию.

— Но ведь он мог пойти к кому-нибудь в гости?

— У него было очень мало друзей. И они бы предупредили меня до того, как я стала звонить в полицию. Он не был ни у кого в гостях.

Она посмотрела на Валландера. Такая же собранная, как и раньше. Валландер решил, что больше ждать нельзя.

— Вашего мужа нашли мертвым в озере Крагехольм. Мы смогли также установить, что его убили. Я приношу свои соболезнования. Но я должен был сказать вам всю правду.

Валландер наблюдал за ее лицом. «Ее не удивило ни то, что он мертв, ни то, что его убили», — подумал он.

— И нам, разумеется, необходимо поймать того или тех, кто это сделал. Вы не знаете, кто бы это мог быть? У вашего мужа были враги?

— Я не знаю, — ответила она. — Я плохо знала своего мужа.

Валландер не сразу продолжил. Ее ответ обескуражил его.

— Я не знаю, как понимать ваш ответ, — сказал он.

— А что тут сложного? Я очень плохо знала своего мужа. Когда-то я думала иначе. Но это было давно.

— Что произошло? Почему вы больше так не думаете?

Она покачала головой. Валландеру показалось, что в ее словах была горечь. Он ждал.

— Ничего не произошло, — сказала она. — Мы стали далеки друг другу. Мы живем в одном доме. Но в разных комнатах. Он живет своей жизнью. Я своей.

И тут же поправилась.

— Он жил своей жизнью. Я живу своей.

— Если я правильно понял, он был научным сотрудником в университете?

— Да.

— Исследовал аллергию на молочные продукты, верно?

— Да.

— Вы тоже там работаете?

— Я учительница.

Валландер кивнул.

— Так значит, вы не знаете, были ли у вашего мужа враги?

— Не знаю.

— И у него почти не было друзей?

— Да.

— Таким образом, вы не представляете, кто мог хотеть его смерти? И почему?

Ее лицо было очень сдержанным. Валландеру казалось, будто она смотрит прямо сквозь него.

— Только я сама, — ответила она. — Но я его не убивала.

Валландер долго смотрел на нее, ничего не говоря. Бирк подошел к нему и встал рядом.

— Почему вы хотели его смерти? — спросил он.

Она встала и так резко рванула с себя блузку, что порвала ее. От неожиданности Валландер и Бирк ничего не поняли. Затем она вытянула перед ними свои руки, покрытые шрамами.

— Это он сделал, — сказала она. — И еще много такого, о чем я не хочу даже говорить.

Она вышла из комнаты с рваной блузкой в руках. Валландер и Бирк посмотрели друг на друга.

— Он ее избивал, — сказал Бирк. — Думаешь, это она его убила?

— Нет, — ответил Валландер. — Это не она.

Они молча ждали. Через несколько минут она вернулась. На ней была незаправленная в юбку рубашка.

— Мне не жаль его, — сказала она. — Я не знаю, кто это сделал. И не думаю, что хочу это знать. Но я понимаю, что вам надо поймать убийцу.

— Да, — сказал Валландер. — Мы должны его поймать. И нам необходима любая помощь.