Они оставили машины вне пределов видимости и последний кусок до дома прошли пешком. Валландер сразу же заметил красный «гольф». На пути в Вольшё он волновался, что она уже уехала. Но машина на месте. Значит, она еще дома. В доме было темно и тихо. Никаких движений. Сторожевых собак Валландер тоже не заметил.

Все произошло очень быстро. Они заняли свои позиции. Потом Валландер попросил Анн-Бритт Хёглунд сообщить остальным по рации, что они подождут несколько минут, прежде чем войти.

Подождут чего? Анн-Бритт Хёглунд не поняла, почему он так сказал. Валландер ничего не объяснил. Может быть, он сам хотел подготовиться? Завершить внутреннюю работу? Или ему нужно было время, чтобы побыть одному несколько минут и обдумать все случившееся? Теперь он стоял у дома, замерзая, и все казалось ему нереальным. Целый месяц они преследовали ускользающую и странную тень. И вот они догнали ее. Преследование окончено. Валландеру словно хотелось освободиться от чувства нереальности всего, что произошло. И, конечно же, от чувства нереальности, которое вызывала в нем женщина там в доме, которую они сейчас арестуют. Для всего этого Валландеру необходима была небольшая передышка. Поэтому он и сказал, что они войдут не сразу.

Он стоял вместе с Анн-Бритт Хёглунд, укрывшись от ветра у полуразвалившегося сарая. До двери было метров двадцать пять. Время шло. Скоро рассвет. Больше ждать нельзя.

Валландер напомнил об оружии. Но он хотел, чтобы все прошло тихо. Все-таки в доме были Катарина Таксель и ребенок.

Нельзя допустить ни одной ошибки. И самое важное — это сохранять спокойствие.

— Пошли, — сказал Валландер. — Сообщи остальным.

Анн-Бритт Хёглунд тихо передала информацию по рации. Получила ответные подтверждения: ее поняли. Достала пистолет. Валландер покачал головой.

— Положи его в карман, — сказал он. — Но не забудь, в какой.

В доме было так же тихо. Они двинулись, Валландер впереди, сзади наискосок от него Анн-Бритт Хёглунд. Ветер не прекращался. Валландер еще раз взглянул на часы. 5.19. Ивонн Андер должна бы уже встать, если она хочет успеть на свой ранний поезд. Они остановились у двери. Валландер набрал воздух в легкие. Постучал и отошел назад. Рука лежала на пистолете в правом кармане куртки. Ничего. Он шагнул вперед и снова постучал. Нажал на ручку двери. Заперто. Постучал еще. Вдруг его охватило беспокойство. Он изо всех сил забарабанил в дверь кулаком. Никакого ответа. Что-то не так.

— Будем взламывать, — сказал Валландер. — Передай им по рации. У кого лом? Почему его не дали нам?

Анн-Бритт Хёглунд твердым голосом отдавала распоряжения. Она встала спиной к ветру. Валландер все время следил за окнами рядом с дверью. Прибежал Сведберг с ломом. Валландер велел ему сразу же вернуться на свою позицию. Потом, подперев дверь ломом, нажал на него. Он чувствовал огромный прилив сил. Замок вылетел. В прихожей горел свет. Не задумываясь, Валландер вытащил пистолет. Анн-Бритт Хёглунд быстро последовала его примеру. Валландер пригнулся и вошел. Анн-Бритт Хёглунд прикрывала его сзади. Все было тихо.

— Полиция! — крикнул Валландер. — Мы разыскиваем Ивонн Андер.

Никакого ответа. Он крикнул еще раз. Осторожно начал двигаться к той комнате, которая находилась прямо перед ним. Анн-Бритт Хёглунд шла сзади наискосок от него. Снова вернулось чувство нереальности. Он быстро вошел в большую открытую комнату. Огляделся вокруг, держа пистолет в вытянутой руке. Все пусто. Он опустил руку. Анн-Бритт Хёглунд стояла за дверью. Комната была большая. Горел свет. У одной стены стояла странной формы печь.

Вдруг в другом конце комнаты открылась дверь. Валландер вздрогнул и поднял пистолет, Анн-Бритт Хёглунд присела на одно колено. В комнату в одной ночной рубашке вошла Катарина Таксель. Вид у нее был испуганный.

Валландер опустил пистолет, Анн-Бритт Хёглунд сделала то же.

И тут Валландер понял, что Ивонн Андер в доме нет.

— В чем дело? — спросила Катарина Таксель.

Валландер быстро подошел к ней.

— Где Ивонн Андер?

— Ее здесь нет.

— Где она?

— Вероятно, по дороге на работу.

Валландер очень торопился.

— Кто за ней приехал?

— Она всегда ездит сама.

— Но ее машина на месте.

— У нее две машины.

«Все так просто, — подумал Валландер. — У нее, оказывается, есть еще одна машина».

— С вами все в порядке? — спросил он. — А ваш ребенок?

— Почему с нами должно быть что-то не в порядке?

Валландер быстро осмотрел комнату. Потом велел Анн-Бритт Хёглунд позвать остальных. У них мало времени. Нужно продолжать.

— Позвони Нюбергу, — сказал он. — Дом нужно обыскать от подвала до потолочных перекрытий.

Замерзшие полицейские собрались в большой белой комнате.

— Она уехала, — сообщил Валландер. — Она на пути в Хеслехольм. Во всяком случае, у нас нет причин думать иначе. Там она приступит к выполнению своего замысла. В Хеслехольме на поезд садится пассажир по имени Туре Грунден. Тот самый, что в ее списке — следующая жертва.

— Неужели она убьет его в поезде? — с сомнением в голосе спросил Мартинсон.

— Этого мы не знаем, — ответил Валландер. — Но мы не можем допустить, чтобы произошло еще одно убийство. Мы должны поймать ее.

— Нужно предупредить полицию в Хеслехольме, — сказал Хансон.

— Сделаем это по дороге, — ответил Валландер. — Хансон и Мартинсон едут со мной. Остальные займутся домом. И надо расспросить Катарину Таксель.

Валландер кивнул в ее сторону. Она стояла у стены. В сером освещении она почти сливалась со стеной, растворялась, казалась незаметной. Может ли человек быть настолько бледен, что его уже невозможно различить?

Они поехали. Хансон сел за руль. Мартинсон хотел было звонить в Хеслехольм, но Валландер его остановил.

— Думаю, лучше нам это сделать самим, — сказал он. — Если начнется суматоха, то неизвестно, чего ожидать. Эта женщина опасна. Теперь я и сам это понимаю. Опасна и для нас.

— Еще бы, — удивился его словам Хансон. — Если она убила троих. Одного из них сбросила на колья. Задушила другого и утопила третьего. Если такая женщина не опасна, то извините.

— Мы даже не знаем, как выглядит этот Грунден, — сказал Мартинсон. — Что, мы будем объявлять его имя по громкоговорителю? А она, надеюсь, в форме?

— Наверно, — ответил Валландер. — Разберемся, когда приедем. Поставь мигалку. У нас нет времени.

Хансон ехал быстро. Но все равно времени было в обрез. Когда до Хеслехольма оставалось ехать двадцать минут, Валландер понял, что они успевают.

Потом у них спустила шина. Хансон выругался и затормозил. Стало понятно, что надо менять левое заднее колесо, и Мартинсон снова собрался звонить в полицию Хеслехольма. Пусть, по крайней мере, вышлют машину. Но Валландер запретил. Он принял решение. Они все равно успевают. Они в бешеном темпе меняли колесо, а ветер рвал и трепал их одежду. Скоро они уже ехали дальше. Хансон вел очень быстро, время истекало, и Валландер пытался решить, что им делать. Он с трудом мог представить себе, что Ивонн Андер убьет Туре Грундена прямо на перроне, на глазах у всех. Это было непохоже на нее. Валландер решил, что пока что о Туре Грундене они могут не думать. Надо искать ее — женщину в форме — и брать, стараясь не привлекать к себе внимание.

Они добрались до Хеслехольма, но Хансон, нервничая, завез их не туда, хотя и утверждал, что знает дорогу. Теперь даже Валландер вышел из себя, и, доехав наконец до станции, они уже почти кричали друг на друга. Они выбежали из машины, так и оставив мигалку включенной. «Трое мужчин, — подумал Валландер. — Во цвете лет. Такое ощущение, будто они собираются ограбить билетную кассу или, в крайнем случае, поспеть на уходящий поезд». Часы показывали, что у них есть ровно три минуты. 7.47. Объявили поезд. Но Валландер не понял, прибыл он или уже отходит. Он сказал Мартинсону и Хансону, что теперь надо успокоиться. Они будут двигаться по перрону на некотором расстоянии, но не теряя друг друга из виду. Обнаружив ее, они ее окружат и попросят последовать за ними. Валландер понимал, что это самый ответственный момент. Они не могли знать наверняка, как она прореагирует. Они должны быть наготове. Но стрелять нельзя, нужно брать ее силой. Он подчеркнул это несколько раз. Ивонн Андер не вооружена. Они должны быть наготове, но стрелять нельзя.