— На коленях молю о прощении, — ответил Джек.

Джейн рассмеялась, и он вздохнул с облегчением.

— Не нужно, Джек. Все в порядке. Но помните о «Призраках». Нам нужно встретиться как можно быстрее.

— Знаю. Я не отказываюсь от вашей помощи, просто вышел на важный след.

— Джек, отличная новость! — искренне обрадовалась она. — Мы можем увидеться позже.

— Я не знаю, когда освобожусь. Мне бы не хотелось полностью рушить ваши планы на вечер.

— Вам повезло. У меня как раз нет никаких планов. Позвоните мне, когда закончите. Если будет не слишком поздно, мы встретимся и поговорим. Думаю, это пойдет на пользу вам и вашему делу.

— Я обязательно перезвоню. Спасибо за понимание.

— Не зря же меня называют Мамочкой Брукс, — усмехнулась она.

Джек тоже улыбнулся.

— Я позвоню, как только освобожусь.

— Удачи, Джек!

Пока он говорил по телефону, к Малику подошел высокий мужчина, и Джек поспешил к ним.

— Инспектор Уоллес?

Мужчина кивнул:

— Простите, что заставил вас ждать. Сегодня все вверх дном. Вы слышали об аварии на подстанции? Мы целый день просидели без электричества.

— Слышали. — Джек пожал ему руку. — Джек Хоксворт. Спасибо, что согласились помочь.

— Ну что вы! Я сам хочу поймать ублюдка, убивающего жителей моего округа.

Джек ухмыльнулся. Ну да, кто бы сомневался!

Уоллес жестом пригласил их следовать за собой.

— Чем я могу помочь «Пантере»? — спросил он.

— Нужно найти одного человека из хасидского сообщества, — объяснил Джек, когда они расположились в конференц-зале.

Уоллес поморщился.

— Мы почти не работаем с этой группой: по статистике, среди хасидов не совершаются тяжелые преступления. Как правило, убийства в Хакни происходят на бытовой почве, но я ни разу не имел дела с представителями общины. Они держатся особняком, но никогда не создавали нам проблем! Кроме времени Пурима, это самые тихие соседи. Вежливые, законопослушные. Вы уверены, что подозреваемый из хасидов? — Джек кивнул, и Уоллес нахмурился. — Тогда вам нужно поговорить с Бобом Харрисоном, дежурным сержантом из Стамфорд-Хилл. Думаю, он вам поможет. Боб хорошо осведомлен о традициях еврейского сообщества, их образе жизни. Я сейчас его позову.

Уоллес вышел и через несколько минут вернулся с румяным крупным мужчиной в униформе, который представился как Боб Харрисон.

— Значит, вы ищете в Вольво-сити? — спросил Харрисон.

Похоже, это была шутка, но Джек ее не понял и вопросительно посмотрел на Боба.

— Местные жители и некоторые наши ребята называют еврейский район Вольво-сити, потому что там почти у всех «вольво». Представляете, они покупают их оптом! — объяснил сержант. Джек удивился еще больше, а Боб продолжал: — Да, иногда двадцать или тридцать машин за один раз. Вы и представить себе не можете, как счастливы местные дилеры. Кажется, у Би-би-си есть документальный фильм, который так и называется — «Вольво-сити»!

Малик слушал с невозмутимым лицом, Джек кашлянул. Интересно, какая машина у Боба?

— Спасибо, очень интересно. Мы ищем человека из Стамфорд-Хилл. Его отличительная черта — рыжие волосы.

— Рыжий, да? Достаточно редкий тип, но я встречал такое несколько раз.

— У меня есть свидетель, который видел, как этот человек разговаривал с одним из владельцев лодки около речного клуба Ли и с ним была женщина. Свидетель обратил на это внимание, потому что хасиды почти не общаются с посторонними и практически никогда не спускаются к берегу реки.

Боб внимательно все выслушал и спросил:

— Рыжие волосы — это единственная примета?

— Нет. Я знаю его имя. И даже знаю, где он живет. Это Шлимэй Кац. Вам знаком этот человек?

Харрисон покачал головой.

— Нет.

Джек разочарованно вздохнул.

— Он крупный такой, широкоплечий, со страшными бровями, — вспомнил Джек забавную деталь.

Внезапно Боб заинтересовался:

— Страшные брови? Подождите, кажется, я знаю, о ком идет речь. Я не знаю его имени, но он живет на Олдхилл-стрит, правильно? В нескольких минутах ходьбы от Лингвуд-роуд?

— Именно. Я только что оттуда. Там пусто.

— Если не ошибаюсь, он работает в благотворительной организации «Хабад-Любавич». Это прямо за магазином, где продают соленую говядину.

— Кто управляет благотворительной организацией? — спросил Джек.

— Местный раввин, — ответил Уоллес. — Правильно, Боб?

Сержант кивнул.

— Они предоставляют разные услуги: ясли, профессиональные курсы, финансовую и юридическую консультацию и тому подобное. Только для хасидской общины.

— И кем там работает Кац?

Боб почесал голову.

— Трудно сказать. Кажется, все мужчины обязаны работать на благо сообщества. Ну, вы знаете, как наши ездят волонтерами.

Джек кивнул.

— Ну а хасиды остаются дома и заботятся о своей культуре. Думаю, Кац просто выполняет свою повинность — не знаю, есть ли у него какая-нибудь должность. Если хотите, я могу отвести вас и инспектора Хана к ним в офис. Этот Кац… он странный даже для общества странных людей. Хотя они не странные, они… — Боб пару мгновений подыскивал слово, — скажем, немного отдалены от нас. Но это очень вежливые и приличные люди.

— Вперед! — скомандовал Джек.

Мойша Глюк внимательно смотрел на Шлимэя. Они вышли из синагоги и теперь сидели на лавочке в Стамфордском парке. Их дыхание превращалось в клубы пара.

— Они вышли на тебя, — сказал Глюк.

Кац хмуро кивнул.

— Мне позвонил Намзул, велел убираться подальше, потому что полиция скоро будет у меня. Соседи подтвердили. Я просто не знаю, как это могло произойти.

— Я знаю, — сказал Глюк. — Сын Рубена Гольдмана видел тебя.

— Как? Где?

— На берегу реки, очевидно, когда ты грузил китаянку.

— Было темно, вокруг никого. Не было там никаких байдарочников. Клуб и кафе были заперты. Не было ни собачников, ни бегунов. Говорю тебе, Мойша, там никого не было, иначе я не повел бы ее.

— Это ты никого не видел, а в здании клуба был мальчик. И он описал тебя полиции. — Глюк пожал плечами. — Рубен всегда придерживался правил. Он добропорядочный гражданин, Шлимэй, мы не можем винить его. По крайней мере, он предупредил меня насчет копов. Он знал, что ты работаешь на меня.

— Что ты сказал ему?

— Сказал, что это недоразумение. Гольдман знает, что я бизнесмен. Но сейчас у нас есть проблемы поважнее.

— Что мне теперь делать?

— Уезжай из Лондона. Уезжай немедленно. Некоторое время поживешь в Нью-Йорке. — Он достал из кармана свернутый лист бумаги и передал его Кацу. — Тут билет и номер твоего рейса. Вылет около полночи. У тебя еще масса времени.

— Для чего?

— Еще одно дело. Последнее. Думаю, потом мы сможем умыть руки от этого грязного бизнеса.

Шлимэй кивнул.

— Намзул?

— Нет, — ухмыльнулся Глюк. — Намзул — пустое место. Я позабочусь, чтобы он исчез. Он мелкая сошка и может подвести нас. Но мертвым он принесет больше проблем, чем живой. Он будет молчать, я уверен.

— Тогда кто?

— Вот. — На этот раз Глюк вручил ему конверт. — Там имя и адрес. Все должно случиться сегодня вечером. Ключи от машины и адрес, куда доставить, тоже в конверте. И конечно, деньги. Сделай работу, сядь в самолет и исчезни. Ты захватил паспорт?

— Разумеется.

— Используй его, чтобы добраться до Тель-Авива. Там сделай себе новые бумаги. Некоторое время мы не увидимся. Будь осторожен и позвони мне, как только окажешься в безопасности. Шлимэй, затаись на время. И перекрась волосы.

Рыжеволосый кивнул и взял конверт.

— Все, иди, не теряй время. После этой поставки мы скроемся из виду, и никто ничего не докажет.

Они обнялись на прощание и разошлись.

— Мойша Глюк? Чем он занимается? — спросила Сара.

Клаудия пожала плечами. Она уже жалела, что назвала имя клиента.

— Я не знаю. Кажется, у него офис над «Майло». Девочки постоянно заходят в кафе, и я часто встречалась с ним там.