Обладатель фиолетового плаща зло ощерился, не выказав испуга, спутник-простолюдин тревожно шагнул в сторону. Не исключено — предположил, что размахивание шпагами начнётся тотчас.

Робко вмешался пограничник, напомнив, что в Иллинии дуэли запрещены, на него шикнули, и тот убрался восвояси. Заговорил армеец, отрекомендовавшийся теем Оригеном.

— Я сам вызовусь быть секундантом. Завтра в восемь утра на обычном месте устроит?

Фиолетовые согласились, Алекс же отметил, что для запрещённого занятия есть облюбованная территория. Хорош запрет!

— Тей, благородной синьорине в полку найдётся место для ночлега?

И не думая отказывать Иане, прим-офицер расцвёл.

— Всегда к вашим услугам!

Крайне недовольные развитием событий, люди герцога ретировались, подбросив пограничникам весьма скромную мзду. Страж границы, огорчённый размером премии, пожелал на прощанье:

— Заколите этого заносчивого индюка, высокородный.

Тот с удовольствием проткнул бы и пограничника… Стоп! Здесь уже почти Икария, нельзя убивать без разбору как в Ламбрии. В конце концов, стражник лишь исполнил приказ.

Прим-офицер нанял экипаж для гостей, сам прыгнул в седло и поскакал впереди.

— Алекс, я знала, что вы замечательно умеете создавать проблемы. Так ли необходимо было задирать фиолетового?

Тот устало откинулся на сиденье. На лицо набежала тень, и явно не от предстоящего поединка.

— Молчите? Что на самом деле произошло?

— Сорвал злость. Рисунок… Я узнал его!

— Его написал ваш друг? Думаете, он предал вас?

— Не знаю… Иана, простите, я не могу это обсуждать.

До прибытия в расположение полка он больше не вымолвил ни слова, вызывая серьёзную тревогу. В таком состоянии духа трудно победить на дуэли.

В имперской части их разлучили. Ианой занялись жёны военных, Алекса потащили на ужин в офицерской компании, не взирая на его унтерское звание. Там он рассказал командиру полка о западной угрозе и попросил сообщить в Леонидию. Тем самым перестраховался, если торговец в порту оплошает, а в пути северянина подстережёт гибель.

Услышав о предстоящей дуэли, офицеры наперебой начали предлагать шпаги, в том числе штучные и очень дорогие. Для выкормышей Мейкдона ничего не жалко. Алекс выбрал одну, максимально напоминающую его старый клинок, утонувший в каюте «Ламбрийской звезды», упражнялся час, пока не почувствовал, что острый стальной четырёхгранник превратился в продолжение руки.

Утром трое верховых отправились в горы: прим-офицер Ориген, Иана и Алекс. Около восьми они встретили рассвет, поздний в эту пору года.

О, это чудо, рассвет в горах! Мягкие краски сумрака перед восходом, лёгкий туман, тёмно-серые скалы, дальние снежные вершины… И вдруг яркое солнце, поднимающееся над гребнем с востока за считанные секунды, словно отброшен театральный занавес и начинается пьеса нового дня! Драма, которой предстоит превратиться в трагедию: с плоской вершины должно уйти на одного человека меньше, чем взошло на неё.

От команды герцога в назначенную точку рандеву тоже прибыло трое. Вчерашний тей, более не скрывающий своё имя — высокородный Памфил, с ним молодой человек, не старше Алекса, назвавшийся теем Порфиром, и единственный на площадке субъект низкого происхождения, но очень высокого роста. Дворяне аккуратно уложили крылья на земле, третий стреножил лошадь.

— Пользуясь принятыми в Иллинии правилами, я заявляю о замене. На поле ристалища от моего имени выйдет Гайс.

Здоровяк шагнул вперёд и поклонился.

Алекс с удивлением обернулся к приму Оригену. Если дуэли запрещены, какие к чертям правила?

— Здесь действительно это возможно?

— Да, тей. По неписанным местным обычаям. И, должен сказать, Гайс известен как непревзойдённый шпажист. Вы будете настаивать на отводе замены?

Вслушавшись в их диалог, вмешался Памфил.

— Если для вас замена не угодна, я готов на иной исход. Вы приносите извинения за оскорбления, произнесённые вчера, и добровольно следуете за нами к синьору герцогу.

— Вы меня откровенно развеселили, тей. Мало того, перешли на старинный слог — «поле ристалища», ещё и отправили на убой червяка. Один удар Силы и…

— Прошу простить, что прерываю, — встрял молодой Порфир. — Как секундант, я обязан предупредить: в поединке против неблагородного вы не вправе использовать внутреннюю Силу. Клянётесь соблюдать это условие?

Алекс рассмеялся, а Иана подумала, что он преодолел вечернюю хандру по поводу подозрений кого-то из друзей в предательстве. Помоги Всевышний, чтобы это настроение позволило победить.

— Мало того, что вы откровенно трусите и выпускаете против меня дрессированную гориллу, ещё и какие-то условия ставите? Штаны не нужно снять?

— Прошу вас, тей, — шепнул Ориген. — Вы можете отказаться от боя, сочтя их условия неприемлемыми. Но против простолюдина Сила — что револьвер.

— Ладно, — неожиданно легко согласился Алекс. — Начну со здоровяка. Вы же никуда не торопитесь господа? Разберусь с ним, потом поговорим.

— Вы даёте честное слово не применять Силу против Гайса? — упрямо прогундосил вражеский секундант.

— Даю! И — хватит терять время.

Простолюдин скинул перевязь с ножнами и шинель, оставшись в суконном камзоле, несмотря на ветер и лёгкий мороз. Алекс вообще разделся до рубашки. Теи, закалённые в полётах, к холоду относятся с пренебрежением.

На грубо высеченное усатое лицо с обветренной бугристой кожей легла неприятная усмешка. Гайс явно почувствовал себя в выигрышном положении. Он снял и треугольную шляпу, швырнув её на шинель. Не успела она упасть, бросился в атаку, пытаясь достать соперника первым же выпадом.

Уже секунд через десять Алекс ощутил, что бравировал зря. Простолюдин не просто наделён мощными руками, удерживая без труда тяжёлую шпагу на две ладони длиннее, но и сверхъестественно ловок. Первая минута прошла в непрерывном отступлении и лихорадочном отражении выпадов, диагональных ударов и хитрых финтов, в результате которых тей едва не потерял оружие, чуть было не грохнулся на камни и не слетел с обрыва.

Шпага Гайса, очень простая, даже без гарды на эфесе, а с обычной крестовиной и дужкой, порхала, жалила, не давая ни мгновения, чтобы сгруппироваться и провести контратаку. Более того, громила взвинтил темп ещё сильнее, и Алекс понял, что долго не выдержит — или начнёт уставать, или совершит роковую ошибку. Поэтому он применил подлый приём, на который решился только от безысходности, рипост с купе-отсечь и выпадом в боевую руку.

Когда шпаги со звоном скрестились в очередной раз, тей едва уклонился от смертоносной стали, а его клинок скользнул мимо эфеса, глубоко ужалив Гайса в предплечье. Острие пробило мясо между костями и вонзилось в локоть.

— Проклятье! — вдруг заорал тот, хватаясь здоровой левой рукой за лицо, а не за рану. — Тей ударил меня по глазам.

Все замерли на миг от чудовищности обвинения, даже Алекс, выдернувший шпагу из раны врага. Воспользовавшись замешательством, Гайс перехватил шпагу левой и сделал мощный выпад, от которого едва удалось увернуться. Зато получился обезоруживающий приём, простолюдин выпустил сталь.

— Был бы ты высокородным, могли продолжить разговор. А так…

Шпага попала в горло, выскочив сзади из воротника. От удара ноги клинок Гайса улетел с обрыва. Завершив дело, Алекс вытер холодный пот, выступивший на лбу, невзирая на ветер и стужу. Он обернулся к фиолетовым.

— Имею честь сообщить: вы, Памфил… или Порфир, путаю ваши обезьяньи клички… потерпели позорное поражение. Вашу шпагу!

Слуга герцога выразительно поглядел на молодого собрата. Тот звенящим от напряжения голосом провозгласил:

— Гайс обвинил вас в использовании Силы. Значит — вы победили не по правилам.

— Вот как? — Алекс приподнял окровавленный конец опущенной было шпаги и приблизился. — Вы сомневаетесь в слове тея на основании клеветы мерзкого червя?

Секундант запнулся. Его глаза умоляюще уставились на старшего. Тот попытался вывернуться из ситуации.