Как он силён, подумала Иана. Не только мышцами. Явно же тянет обоих к шлюпке, щедро расходуя внутренний запас энергии для поддержания на плаву.

— Хватайтесь!

Алекс высоко поднял её руку, позволив уцепиться за скользкий планширь. Его громкий голос перекрыл бурю:

— Держитесь! Я сейчас.

Он подтянулся на руках, перебросив ногу на кормовую доску, через миг его голова показалась над бортом. Пальцы снова сжали её запястья. Рывок — и она перевалилась через планширь на слани, покрытые водой на половину локтя.

Страшно. Тонут огромные пароходы. А тут — полузатопленная шлюпка! В шторм, в открытом океане!

Алекс откуда-то вытащил ведро.

— Черпайте! Двигайтесь энергичнее, не то замёрзнем.

Он отцепил два весла из креплений и начал грести, вставив их в уключины. Орудуя ведром, Иана краем глаза заметила, насколько её спаситель неопытен. Где ему научиться управляться с лодкой, в горах? Хорошо, что плавать умеет.

— Продолжайте черпать и включайте внутреннюю Силу, будто собираетесь взлетать. Но не выпускайте наружу. Она согреет, мы так выживаем на севере. Не останавливайтесь!

Иана заставила его поменяться и села на гребную банку. Всё, что можно предпринять в подобных условиях — держаться носом к волне и отойти подальше от тонущих пароходов, чтобы воронка от их погружения не утянула шлюпку на дно.

Измученная борьбой, тея не увидела момент, когда верхние реи и стеньги скрылись под поверхностью. Она не смогла бы сказать, мелькнули ли над волнами головы людей, которых, возможно, стоило попытаться спасти. В обломках рангоута и шлюпок наверняка кто-то уцелел. На время.

Океан продолжал бушевать. Огромные чёрные валы поднимали лодчонку на небывалую высоту и роняли вниз так, что щемило в глубине живота.

Страшнее всего — барашки на вершине. Если вода перекатится через верхушку солёного холма и обрушится колоссальной массой на их скорлупку, им — неминуемый конец. Не спасёт никакое чудо.

Какое-то время везло. Но, даже не попадая под гребень воды, лодка постоянно забрызгивалась и заливалась, отчего Алекс с ведром в руках выбивался из сил.

Шлюпка жутко раскачивалась.

Одно неверное движение — и она щедро зачерпнёт бортом.

Ветер рвёт плащ.

Вдобавок, закончился короткий ноябрьский световой день. Небо, и без того мрачное от безнадёжно тёмных туч, почернело бесповоротно. Иана перестала видеть даже Алекса.

Только рёв моря, шум ветра, невыносимая боль в руках, которые уже отваливаются. Тоска и отчаянье в душе. Внутренняя сила, потраченная на согрев, подходит к концу, жутко зябнут ноги и пальцы рук. Гордость, воля, самообладание — все они имеют предел, и он, похоже, достигнут.

Когда весла упали в воду в последний раз, и уже ничто в мире не способно было заставить поднять их снова, Иана почувствовала, как в ночной мгле невидимая рука нащупала её колено и стиснула, нарушая правила приличия… К дьяволу! Какие правила в полузатопленной лодке!

Знакомый голос прокричал через бурю:

— Только не сдавайтесь! Мы победим!

Вопреки здравому смыслу она поверила.

Синьора Эльза Мейкдон в сопровождении тея Байона прибыла в Нирайн в последних числах ноября, к своему неудовольствию проделав финальную часть пути по-простому, в карете. Разыгравшиеся ветра превратили бы полёт в смертельное приключение.

Герцогиня нервно покусывала губы. Что за напасть! Ей не хватило буквально двух или трёх встреч, чтобы превратить северного мальчишку в покорного раба. И отпущенного времени было вполне достаточно, она лишь не торопила события, не подозревая, что служба Алексайона понадобится мужу столь скоро.

Сбежал. Раз исчезла тея, сопровождавшая Еву Эрланд, достаточно сложить один плюс один и догадаться: они вместе и заодно. Продолжают дело ликвидированного мессира Эрланда, направленное во вред герцогству, империи и нарушающее стратегические планы.

А главное — так и не найдена переписка. Уничтожена? Столь мощные по разрушительной силе документы не сжигают. С большой степенью вероятности можно предположить, что они у мерзавки, растворившейся одновременно с Алексом. И направление, в котором парочка отправилась, угадать не трудно — с арестом Евы был снят надзор за отбывающими в Ламбрию судами… Дьявольское отродье!

— Гневаетесь, синьора? — осторожно осведомился Байон, когда за окнами кареты показались пригороды Нирайна.

Ей захотелось ударить герцогского гвардейца. Да, предан. Да, не знает сомнений. Но слишком прямолинеен, до глупости. И чересчур влюблён в нее. Если бы не воспитание высокородного, наверно, изошёлся бы слюной. Пусть Алекс когда-нибудь заколет Байона на дуэли, она не будет переживать.

Эльза не удостоила его ответом, чтобы не выдать раздражение. Однако выплеснула гнев на портовых чиновников, в том числе оплачиваемых герцогом. Как будто они обязаны были седьмым чувством угадать, что безвестная чета Линдросов, единственная подходящая под описание Алекса и Ианы, вызовет интерес Мейкдонов до такой степени, что пассажиров нельзя допустить на «Ламбрийскую звезду».

Герцогиня бушевала, соревнуясь со штормом, который в океане несколько сбавил свою ярость. Иане и Алексу это не принесло облегчения. Наоборот, из одной переделки они попали в другую, возможно даже — худшую. Подобравший их корабль был ламбрийским рейдером. Пребывание на борту превратилось в каторгу.

— Благородные икарийские теи! — глумливо произнёс морской офицер, разглядывая двух мокрых пленников, один из которых повалился на палубу без сил, а женщина опустилась на колено. — Известно ли вам, что полагается делать с тейскими шпионами? Повесить и любоваться, как вы своей богопротивной способностью пытаетесь приподняться, ослабляя давление петли, тем самым продлевая мучения!

— Мы простые…

— Не надо врать и волноваться. Для развлечения дождёмся хорошей погоды, заодно твой дружок — муж или любовник, кем он тебе приходится, — чуть придёт в себя, а то будет висеть как окорок, — моряк презрительно сплюнул. — Или проще сразу за борт?

— Мы не теи! — взмолилась Иана, изо всех надеясь, что горделивый Алекс не попытается возразить. — Мы собрались в Ламбрию начать новую жизнь.

— Ищи дураков в другом месте, крошка. Обыскать!

Кошель с золотыми, вручённый Гораном при расставании на икарийском берегу, вызвал у военных прилив энтузиазма.

— Не шпионы, дьявольские выкормыши? Откуда столько золота?

— Дом продали, господин офицер. Смилуйтесь. Больше ничего не осталось, утонуло вместе с судном.

— Каким?

— «Ламбрийская звезда». Вы больше не находили выживших?

— Нет… — офицер на минуту призадумался. — Совсем интересно получается. Гибнет ламбрийское судно, выжили, двое икарийских подданных. Двое — в восьмиместной шлюпке!

— Всевышний смилостивился…

— Ну да. А не вернее ли другое предположение — вы заранее принесли бомбу на борт вместе с вещами?

— Что вы, господин офицер. «Звезда» столкнулась с другим судном.

— Каким?

— Откуда же я знаю! Кажется, немного меньшим.

— Сказки. Карл!

— Слушаю, капитан.

— В кубрик обоих. Следить в оба! Они наверняка — шпионы.

— Женщина на корабле, капитан.

— Приметы боишься или попользоваться хочешь? Вроде же ты не по тем делам, боцман.

— Ваше благородие верно осведомлено. Но другие моряки — иное дело, месяц в порту не были.

— Дело ваше. Но ты за них отвечаешь, Карл. Чтобы к приходу на базу оба были живые и способные к разговору с разведкой.

— Врача бы моему мужу, — заявила Иана.

— Нет у нас врачей, — отмахнулся боцман. — Йохан посмотрит. Тащи вниз своего задохлика.

Моряки помогли. Благородный тей свалился на нижнюю палубу бесчувственным мешком.

— Горячка, — поставил непонятный диагноз толстяк Йохан, брезгливо сплюнув через прореху между зубами. — Бывает после переохлаждения. Разожмите зубы и влейте ему в пасть стакан рома. Оклемается или сдохнет.

В низком матросском кубрике под баком царил смрад, по сравнению с которым рыбацкая хижина имела право называться благовонной. Алекса без особого почтения швырнули на подвесную брезентовую койку. Вливание рома после разжимания зубов складным ножом морячки восприняли как развлечение и дружно заржали, когда тот закашлялся.