— Я сказал, что подложил бомбу в газовую плиту…

— Подожди чуток, мне не слышно. Повтори громче!

— Я сказал, что подложил бомбу в газовую плиту, и как только ты поднесешь спичку…

— Еще минутку, и я приду к тебе, вот только… А вообще, говори, говори, я тебя слушаю. Так ты сказал, что…

— … что подложил бомбу в газовую плиту.

— Прости, я тебя перебью. У меня тут вода льется…

— Я сказал, что подложил бомбу…

— Иди лучше сюда. Я только зажгу газ — нужно поставить кастрюлю с макаро…

Лука Гольдони^{18}

Перевод Г. Смирнова.

Ключи, кто взял мои ключи? Демоскопические исследования показывают, что каждый человек проводит в среднем восемнадцатую часть своей жизни в поисках ключей. Конечно, это моя выдумка, но я тем не менее считаю, что потеря и поиски собственных ключей не такая уж ничтожная драма. Я сказал «мои ключи», потому что ищу собственную связку, а не ключи моего сына, моей жены или домработницы.

Существует ли что-либо более индивидуальное, чем связка ключей? Одни приделывают к ним разноцветные пластмассовые шляпки — синего цвета для подвала, красного — для калитки и так далее, другие располагают их в хронологическом порядке — сначала ключ от гаража, затем от калитки, от входной двери, от почтового ящика, от внутренней двери, от скважины для отключения сигнализации. Некоторые различают их на ощупь. Я, например, дополняю хронологический порядок ощупыванием: перебираю в кармане ключи, улавливаю разницу в их толщине. Для меня это все равно что играть в темноте на миниатюрной клавиатуре: я редко ошибаюсь клавишей.

Где мои ключи? Их, наверно, заграбастал сын, которому, как и всему его поколению, наплевать на укоренившиеся привычки. Одна связка для него ничуть не хуже другой: по пути к двери он проносится мимо тумбочки для телефона и походя забирает первые попавшиеся ключи. Он оставляет мне свои, но они для меня чужие — я ненавижу защелку в форме автомата, с помощью которой он прикрепляет их к джинсам, и не разбираюсь в ключах, нанизанных на кольцо без всякой логики. Мне приходится несколько раз наугад тыкать в замочную скважину ключами, прежде чем я нахожу нужный; я теряю время и выхожу из себя. Нет уж, лучше порыться в хозяйственной сумке жены. Я перебираю массу всякой всячины и выуживаю наконец ее ключи. Мы с женой люди одного поколения, поэтому мне легче разобраться в расположении ее ключей. В самом деле, достаточно повернуть вспять принятый мною хронологический порядок: я начинаю с гаража, то есть с возвращения домой, она — с внутренней двери, то есть с выхода из дома. Это все равно что читать слова наоборот, но в общем привыкнуть можно.

Время от времени в одном из ящиков обнаруживается отдельно лежащий ключ. Чей это ключ? Никто на него не посягает. Тогда его суют во все замочные скважины — он не подходит ни к одной. Наверно, это от дома, предполагаю я, где мы жили десять лет назад. Давайте его выкинем. Жена всегда против: как знать, может, еще пригодится. А потом, вдруг он попадется в мусорном ящике вору, и тот догадается, от какого он замка, и немедленно совершит кражу. Таким образом, помимо проблемы с личными связками, у нас есть еще ящик, полный беспризорных ключей. Они никому не нужны, но как знать… Неустойчивое равновесие в нашей семье зависит от связки ключей. То и дело разыгрываются драмы. Например, сын заявляет: я ухожу, но раз заграбастали мои ключи, то я беру мамины. Я чужих ключей не брала, волнуется мать в ванне, оставь мои ключи в покое. Тогда сын начинает повсюду поиски. Слышно, как он выдвигает ящики, хлопает дверцами шкафа, непристойно ругается и, наконец, пускается на шантаж. Хорошо, говорит он, я пойду без ключей, но вместо пяти я вернусь в восемь — буду болтаться в городе до вашего возвращения, а перевод из Ксенофонта пусть подождет! Тогда я, поскольку я возвращаюсь последним, отрекаюсь от своих ключей, но так, словно мне приходится уступить личную салфетку. Кризис в семье, безусловно, проистекает от чрезмерного количества замков.

Они друзья с незапамятных времен, хотя в последние годы встречаются редко: Антонио с семьей переселился во Флоренцию, а Марио остался в Милане. У Антонио шестнадцатилетняя дочь — высокая стройная девушка с длинными прямыми волосами, ренессансным лицом и приятным английским прононсом, отрабатываемым месяц в году в одном из лондонских колледжей. У Марио восемнадцатилетний сын. Он тоже в своем роде шедевр: атлетическое сложение, проникновенный взгляд, отличная успеваемость в частном лицее, где изучают не кого-нибудь, а Петрарку.

Обе семьи относятся к воспитанию детей, как коллекционеры к собирательству: содержательные книги, хорошие фильмы, отличные концерты, знакомство с половыми проблемами только дома — никаких табу, но и никакого обожествления: девушка знает, что если это должно случиться, то не просто так, и вообще в шестнадцать лет немного рановато — игра не стоит свеч. А парень знает, что это может случиться, но необязательно, и что в любом случае надо постараться в восемнадцать лет не стать отцом. Стоит ли удивляться, если обе семьи, учитывая уровень современной молодежи, лелеют мечту о том, чтобы молодые люди виделись, постепенно проникались симпатией друг к другу и в их сердцах по возможности созрело нечто такое, что решающим образом повлияло бы на их гражданское состояние.

Марио и Антонио и соответственно их жены обменялись своими соображениями по этому поводу и сошлись на том, что если бы молодые люди встретились (для этого достаточно было бы организовать совместный уик-энд), то, по всей вероятности, понравились бы друг другу, благодаря сходству вкусов, интересов, не говоря уж о несомненной внешней привлекательности. Противопоказанием является, однако, их возраст: сколько лет должно пройти, прежде чем восемнадцатилетний юноша и шестнадцатилетняя девушка, созданные друг для друга, смогут заключить брак на разумной основе.

С браком, конечно, не стоит торопиться, но в то же время юноша и девушка, которые любят одни и те же книги, одну и ту же музыку, одни и те же фильмы, неизбежно полюбят одну и ту же кушетку. Ну ладно, допустим, можно поженить их сейчас и подержать некоторое время в университете — такие случаи бывали. Но особенность скороспелого брака состоит в том, что он быстро распадается, а теперь и с легкостью расторгается.

Поэтому семейства Антонио и Марио договорились по следующим пунктам: препятствовать до поры до времени знакомству молодых людей, не поощрять далеко идущий флирт с третьими лицами, но и не охлаждать пыл молодости и расположенность к любви, по крайней мере в течение ближайших двух лет, проводить регулярные консультации в отношении развития обстановки с обеих сторон.

Семейств, желающих породниться путем заключения брака между детьми, было немало и в прошлом. Теперь же такие попытки кажутся мне особенно трогательными, ибо молодые люди, проникшись взаимной симпатией, не ходят годами в женихах и невестах, а живут некоторое время вместе, а затем каждый возвращается к себе, а их малыш живет по месяцу то у отца, то у матери.

Благие намерения родителей превращаются нынче в настоящую стратегию: детей направляют подобно тому, как опытные тренеры рассчитывают каждый этап велосипедной гонки — если чемпион слишком вырывается вперед, то он рискует выдохнуться до финишной черты. Девственников, словно ракеты-носители, запускают теперь на орбиту по всем правилам науки: если первая или третья ступень отделяется раньше намеченного срока, космической стыковке не бывать.

Всякий раз, когда в Болонью приезжает один из моих друзей, приходится объяснять, что происходит. Завывание сирен возвещает не приезд «скорой помощи» за больными или ранеными, а появление на улице свадебного кортежа. Деревня давит на город в том числе и своими прелестными обрядами: машина с новобрачными, если не считать звукового сопровождения в несколько десятков децибелов, — это разновидность повозки из Виареджо, украшенной цветами, фестонами и разноцветными воздушными шариками.