– Э-э-э, то новый. А полковник Хавов год назад в Афган уехал. Интернационалист хренов! – Александр Сергеевич П. хлебнул пива из очередной бутылки. – И пёс с ним! Слушай ещё историю!..
Байка вторая. Ироничная.
Ты, Никита, Адрусевича знаешь? Заместителя командира дивизии? Так вот, этот Адрусевич раньше был командиром вашего танкового полка и тоже год назад чуть в тюрьму не угодил. Сколько взяток он раздал, какие подарки дарил прокурорам и следователям, чтоб остаться на свободе, – один Бог ведает. В тюрягу чудом не загремел. А Хавов в Афгане служил, и что дело против него завели, сразу не узнал. Вовремя подмазать не успел, а когда следственный маховик раскрутился, было поздно. М-да… Блатные тут сказали, что Хавова позавчера расстреляли. А за какие художества, сейчас расскажу!
Группа штабных придумала целую систему по извлечению «нетрудовых доходов» из родителей военнослужащих. Сам понимаешь, война – дело нешуточное, и родители заплатят любые деньги, чтоб свое чадо уберечь. Пуля – дура, вдруг убьют?
Не знаю точно, как и с чего всё началось, но взятки были поставлены на поток. Настоящий конвейер!
Приезжал папаша к Хавову на беседу, тот звонил особисту дивизии – и солдата вычеркивали из списка как политически неблагонадёжного.
А к начпо отцов на беседу направляли Андрусевич или начальник связи Бордодым. И вроде бы ещё командир пехотного полка.
Цепочку хитро выстроили. Родитель шёл к командиру части просить за сыночка. Тот отвечает, что сделать ничего не может, но знает, кто поможет. Всё, дескать, во власти начальника политотдела, а Хавов тоже бы рад помочь, но сам не имеет права, зато знает, кто такой властью обладает. Однако помощь стоит дорого.
Если договаривались с родителями, то после получения денег Хавов сообщал особисту дивизии, подполковнику Путятину, фамилию солдата, который не должен ни в коем случае убывать в Афган. Особист звонил в полк, и курсант по окончании учебки ехал в тихий гарнизон Туркмении или Узбекистана.
Отлаженную стройную систему нарушила кадровая перестановка. Самого нашего Хавова отправили на войну! Вводить в курс дела нового начпо Хавов побоялся, а без него комбинация распалась. Хавов был главным организатором: он деньги получал, делил, прикрытие обеспечивал. Полковник как психолог был незаменим. Сразу точно оценивал человека: даст тот деньги или нет, и какова сумма. А сумма до трех тысяч рублей доходила. Такса была не твёрдая, а гибкая (от и до). Грузин и армян трясли по максимуму, с узбеков брали меньше, с киргизов – ещё меньше.
В общем, расставаясь, подельники решили эту лавочку тихо закрыть. Адрусевича по протекции Хавова направили на повышение в дивизию – заместителем комдива. Новый командир танкового полка ничего о махинациях не знал, не посвятили. Он ограничился только «работорговлей» – сдачей бойцов в наём на строительство и на колхозные поля.
И тут случилось то, чего никто не мог ожидать. Эффект «законченного кретина». Нет, бывают дураки, но не до такой же степени! Приехал один папаша просить за своего сыночка. Назовем его Мамбековым (кто знает, какая у него фамилия – Ишакбаев или Ослоханов). Приехал, значит, и по проторённой дорожке – к начальнику связи: мол, помоги. Тот отказал. Все ведь работали через Хавова и напрямую, без указаний, ничего не предпринимали. Туркмен обиделся и сдуру написал письмо в Политбюро ЦК КПСС: «Как так? Ахмед денег дал, сын в Афган не поехал, Касым денег дал, сын возле дома служил, Махмуд денег дал, и тоже всё в порядке. А я, заслуженный чабан, ветеран труда, деньги честно заработанные предлагаю – и не берут! Чем я, Мамбеков-Ишакбаев, хуже односельчан? Почему мой сын должен ехать воевать, рисковать жизнью? Где справедливость?». И в том письме указал, кто получал деньги, как в дивизии решали эту проблему его земляки и как страшна для их семьи война. Приложил список друзей и знакомых, кому помогли…
Московские начальники пришли в ярость и тотчас распорядились арестовать всех, кто виноват.
А кто виноват? В первую очередь начальник особого отдела Путятин – он ведь давал прямые указания на замену солдат по неблагонадежности. Пришла шифрограмма в дивизию: провести расследование. И надо же такому случиться, в «кодоточку» первым зашел сам Путятин, просмотрел шифровки и обомлел. В одной из них предписано: отстранить его от должности, разобраться и принять меры к разоблачению и задержанию остальных махинаторов. Адресована шифровка была второму особисту, его заместителю. Солдатик-шифровальщик допустил промашку – отдал всю папку с документами вместе с этой шифровкой!
Путятин загрустил. Отправился домой, выпил две бутылки водки, а могет, и более, написал покаянное письмо и пустил пулю в висок из табельного пистолета. В письме он клял себя, что бес попутал, не выдержал, захотелось красивой жизни: девочки, рестораны, машина, дача. Короче говоря, покаялся. А чтоб не подумали, что он такой подлец-негодяй один на свете, взял и перечислил всех, кто участвовал в событиях. Тех, кого знал. В общих чертах обрисовал ситуацию, перечислил подельников, выдал схему преступной деятельности. Исповедался. В конце письма: «Прощайте товарищи, я прожил жизнь коммунистом и остаюсь таковым и в смертную минуту». Ему, в принципе, и так «вышка» светила: взятки в особо крупных размерах. Остался настоящим коммунистом. Павликом Морозовым.
Ну, тут, как полагается, начались аресты. Начальнику связи наручники надели в кабинете. Хавова командировали из Афгана на Родину, в аэропорту без лишних разговоров забрали в тюрьму. Он был в таком шоке, что в первый день написал чистосердечное признание. Это его и сгубило. Думал, активным сотрудничеством спастись, а получилось наоборот – «вышка». Связист Бордодым крутил, вилял, путал, сам запутался – в результате срок десять лет. Ну, а Андрусевича даже арестовать не сумели – от всего отпирался: я не я, и лошадь не моя! Мол, действовал по указанию особиста и начпо, откуда б знать, что начальники преступники?
– Сурово, однако…
Сурово, лейтенант, сурово. А всё из-за смены власти, гэбэшники к власти пришли. Устроили показательный процесс, приговор, чтоб другим взяточникам неповадно было, командирам по частям разослали в виде шифровки.
И ведь под горячую руку и я мог попасть. Хоть и другая статья, никакие не махинации, а мордобой, но… Лес рубят – щепки летят. Так что, по сути, три месяца в тюряге и условный срок – это ещё очень даже ничего! Могли запросто припаять полную «десятку» и не условно. Но внезапно в стране опять власть переменилась, гэбистам хвост чуток прижали.
А самое главное, что, думаю, спасло – так это недавние события в городе Мары. Не слышал? Про бесчинства кавказцев на железной дороге? Ты что ж, Никита, совсем газет не читаешь?.. Ах, да! В советских газетах о таком не пишут, только «вражий голос» вещает…
Байка третья. Страшная.
Ну, так вот. Скомплектовали в Красноводске целый эшелон из абреков. Самые мирные в нем были азербайджанцы. Остальные – чеченцы, ингуши, карачаевцы, черкесы, кабардинцы и прочий полный интернациональный набор народов Кавказа. В дороге призывники раздобыли спиртное – очевидно, спекулянты и проводники подсуетились. «Дикая дивизия» нажралась и вышла из повиновения. Можешь себе представить полторы тысячи диких горцев, неуправляемых, пьяных и обкуренных? Избили и выбросили на ходу из поезда нескольких офицеров, изнасиловали до смерти и вышвырнули трёх проводниц – те, что не погибли в поезде, убились при падении.
Эшелон остановился у станции Мары, и тут вызванный на подмогу караул попытался навести порядок. Абреки бросились вырывать автоматы у солдат. Начальник караула, капитан, несколько раз стрельнул из пистолета в воздух, но только раззадорил толпу. Они бросились к офицеру, и тот выстрелом в упор ранил одного из них. Схватил у ближайшего бойца автомат и принялся стрелять перед ногами нападавших да поверх голов. С трудом караул сумел отступить к вокзалу. Машинист отогнал состав на запасный путь, а солдаты принялись загонять орду водомётами в вагоны. Абреки бросились в драку с пожарными. Прибывший батальон внутренних войск плотно оцепил эшелон и заблокировал малейшие попытки выбраться и разбежаться. Несколько суток без воды и пищи заставили шайку угомониться. Затем прогнали абреков сквозь строй вэвэшников, с зуботычинами, пинками и подзатыльниками. Обыскали, допросили, выявили зачинщиков и организаторов, скомплектовали группу подозреваемых в насилии и убийствах, а остальных распределили по воинским частям – любимой Родине служить. Ну а я – как справившийся в одиночку с подобным бунтом – оказался «на коне»! Вменили только превышение самообороны, да и это адвокат оспаривал. Короче, я так счастлив, что не могу остановиться и отправиться домой к родителям в Самару. С Байрамом в тюряге познакомился, теперь вместе гуляем. Оч-ч-чень авторитетный товарищ! Вор и бандит. Поаккуратнее с ним, он не совсем нормальный.
