Потери:
Шведы — незначительные.
Русские — несколько сотен убитых и раненых.
В результате гродненского конфуза покатились назад не только передовые отряды Меншикова, но и главным силам русской армии пришлось бросить уже обжитые зимние квартиры. Петровские полки отошли за следующее крупное водное препятствие — реку Березину.
В этот тяжелейший момент в России вновь обострились внутренние проблемы. Вдобавок к еще не усмиренному в дальнем тылу восстанию башкир, поблизости от возможного театра боевых действий — на Дону — разгорался казачий бунт под предводительством Кондратия Булавина. Петру пришлось срочно изыскивать войска для его подавления. Правда, из действующей армии почти ничего не взяли. Собрали гарнизонные части, уже было забытое дворянское ополчение, стрелецкие полки (всего до 33 000 человек), и этими силами изолировали район волнений, не дав полыхнуть крупномасштабной гражданской войне[28]. Ближе к весне тактика выжженной земли все-таки заставила шведов остановиться. Отдохнув у Минска 3 месяца, в июне они вновь пошли вперед. К тому времени основные силы русских — свыше 70 000 солдат — разделились на множество групп, уничтожавших все, что могло пригодиться неприятелю. Корпуса Меншикова, Шереметева, Галларта, Репнина и Гольца отходили непосредственно перед королем. В конце июня они встали по руслу Березины, заняв оборону на 50-километровом отрезке. Но Карл опять эффектно сманеврировал и перебрался на восточный берег, вынудив врагов к новому спешному отступлению.
Русские генералы испытывали чувство, близкое к отчаянию и безысходности, от той легкости, с которой шведский король обыгрывал их. Они без сопротивления отдали еще один удобный водный рубеж — течение Друти. А затем вдруг, словно спохватившись и вспомнив о реакции царя на сей счет, решили любой ценой отбиваться на заболоченных берегах небольшой речки Бабич, неподалеку от белорусского местечка Головчино.
* * *
СРАЖЕНИЕ при Головчине. 14 июля
Русские (фельдмаршал Шереметев) — примерно 40000 солдат, 4000 казаков, несколько десятков орудий.
Шведы (Карл XII) — 12 500 солдат (по русским оценкам до 30000), 28 пушек.
Русское командование упрямо повторило недавние ошибки. Растянуло войска в тонкую длинную линию, стараясь прикрыть как можно больше дорог, но забыв предусмотреть варианты быстрой помощи соседям. Шведы не преминули этим воспользоваться. Продемонстрировав ложные переправы на флангах, они форсировали Бабич в центре и стремительно атаковали. В результате оборона русских рухнула, и они в беспорядке отступили.
Потери:
Русские — по различным данным от 1852 до 2302 человек (в том числе от 547 до 997 убитых, 675 раненых, 630 пленных), 12 пушек. По шведским оценкам убито 5—6 тысяч.
Шведы — 1474 человека (255 убитых, 1219 раненых). По русским оценкам убито 1200—2000 («…вдвое больше нашего потерял…»)[29].
После поражения растерявшаяся русская армия отошла в районе Шклов-Могилев за Днепр, даже не пытаясь мешать Карлу на столь серьезной естественной преграде. Авангард короля переправился через нее без единого выстрела и догнал противника только у русско-польской границы. Менее чем за год скандинавы отбросили врага на 1000 километров, преодолев все великие реки на пути в Россию. Совсем рядом находился Смоленск, от которого до Москвы оставалось всего 400 километров.
Теперь русским предстояло опустошать не территорию союзника, а свою землю. Но что можно еще предпринять, если класс неприятеля на порядок выше? Петр, вернувшийся к армии 20 июля, не колеблясь подтвердил приказ: жечь без всякой жалости (как метко заметил один из западных историков, «спасать страну путем ее уничтожения»).
В этот момент шведская машина дала первый сбой. Не успев вовремя собрать требуемое количество провианта и повозок, Левенгаупт вышел из Риги значительно позже. Поэтому Карл остановился в Могилеве, ожидая, как воздух, необходимые подкрепления и обоз.
Цепь сплошных русских бед наконец прервалась. К тому же во второй половине лета князю Василию Долгорукому удалось подавить восстание Кондратия Булавина. Хотя остатки его отрядов добивали еще около года, прежней опасности они уже не представляли. А освободившиеся на Дону иррегулярные войска вполне годились для демонстрации силы у турецкой границы, охлаждая желания османов вернуть потерянный 12 лет назад Азов.
Но одновременно с этим осложнилась обстановка в Прибалтике, где шведы согласно королевскому плану перешли в наступление из Финляндии на Ингрию. Там русские тоже уклонялись от крупных сражений. И также заранее разорили всю завоеванную в прошлые годы территорию, кроме Петербурга и нескольких крупных крепостей[30].
Командовавший скандинавами генерал Любеккер имел 12 000 солдат, но поскольку часть войск ему пришлось оставить для обеспечения тылов, то в поход он сумел собрать не более 10 500 человек и 10 пушек. Противостоявшая ему армия генерал-адмирала Апраксина насчитывала около 50 000 солдат и матросов с несколькими сотнями полевых и корабельных орудий, однако тот раскидал ее по всей Ингрии и поэтому в решающий момент смог выставить навстречу неприятелю только 18 000 пехотинцев и драгун.
Шведы начали движение в середине последнего летнего месяца. 19 августа они форсировали реку Сестру и вскоре вышли на северный берег Невы в среднем ее течении. Затем разведали обстановку и предприняли попытку с боем переправиться на южную сторону этой широкой водной преграды, неподалеку от места впадения в нее небольшой речки Тосны.
* * *
БОЙ у реки Тосны. 9 сентября
Русские (генерал-адмирал Ф. Апраксин) — 18 000 солдат, несколько десятков полевых орудий. Кроме того, имелась большая флотилия с сильной артиллерией и многочисленным экипажем.
Шведы (генерал-майор Любеккер) — 10500 солдат, 10 орудий.
Любеккеру удалось ложными демонстрациями обмануть Апраксина, поэтому тот не сумел противопоставить неприятелю численно превосходящих сил. Плохая организация боя также помешала генерал-адмиралу задействовать в сражении имевшуюся у него большую гребную флотилию шаутбенахта Боциса. Несколько оказавшихся неподалеку судов шведы вывели из строя артогнем и форсировали Неву на 5 плотах (300 человек каждый). На южном берегу они закрепились и в ходе 3-х часового сражения отбили все контратаки русских, после чего те отошли.
Потери:
Русские — точных данных нет, но по оценкам участников сражения с российской стороны, высказанным в частных письмах, урон выглядел значительно больше, чем у неприятеля.
Шведы — по русским оценкам около 300 человек убитыми и более 300 ранеными.
В результате поражения войск Апраксина дорога на Ингрию перед шведами оказалась открытой. Генерал-адмирал больше не решался вступать в крупные сражения с противником и отвел свои полки за стены крепостей. К тому же коренное население области («чухонцы», как обобщенно в русском варианте назывались местные финно-угорские племена) усилило партизанскую войну в поддержку скандинавов. Поэтому они после форсирования Невы полтора месяца беспрепятственно разгуливали по Ингрии, пока вдруг не наступила неожиданная развязка. Спровоцировала ее знаменитая хитрость с «подметным» письмом о «высланных царем подкреплениях», придуманная адмиралом Крюйсом.
В итоге скандинавы решили отступать, но не сушей, а морем, для чего двинулись к южному берегу Финского залива. Туда же в район Лужской губы подошли и шведские корабли, на которые Любеккер без промедления начал грузить свои полки. Когда основная часть его солдат уже эвакуировалась, Апраксин атаковал тех, что еще оставались на побережье в лагере, располагавшемся у поселка Сойкина мыза.
