- Ненадолго. Я разведусь с ним.
Демон прищурился.
— А он позволит?
- Позволит, если я скажу, что золото было обманом. Он тебя видел. Он поверит мне. Король обязан был уже давно понять, что я не пряду.
- Что же ты станешь делать? — спросил Рагнорак с несвойственным ему интересом.
- Я заберу Бри — ты, должно быть, заметил, что он не похож на любящего отца — мы будем жить в домике, где на крыше гнездо крапивника и помет на крыльце. И в этот раз мне нравится такая судьба, потому что у меня есть Бри и я знаю альтернативу этому.
- Ты уже обо все подумала. А следующее, что ты поймешь — я оказал тебе услугу.
Она посмотрела на него удивленно и испуганно, и в ее голосе прозвучало что-то, похожее на иронию:
- Это не так!
Гвинет сразу отвела взгляд, но Рагнорак сократил расстояние между ними и протянул руку. Хотя она вздрогнула, он не отступил, просто взял за подбородок и повернул ее лицо к себе. Демон прочитал отчаянную храбрость в глазах женщины, решительность слабо пробивалась сквозь страх.
Так не должно быть…
Ему понравилось вести с ней переговоры. Наблюдать, как краски сходят и вновь появляются на ее красивом загорелом лице, когда она приняла эту оскорбительную сделку, было соблазнительным. Внушение некоего страха казалось малой ценой, если вернуться к месяцам его душевных страданий. И все же теперь, когда она стояла перед ним, делая все возможное, чтобы скрыть страх, он ему не нравился. Рагнорак хотел властвовать над ней. Но, несмотря на его планы и все сделанное, его не волновало, кто окажется победителем в этом нелепом соревновании, пока у него есть время дотянуться до ее сердца первым.
Не отводя взгляда, Гвинет закусила губу, словно пыталась скрыть дрожь.
Тот первый поцелуй в подземелье Мидаса был настоящим. Если жадность оказала на нее пагубное влияние — в чем он сейчас сомневался — то вред оказался поверхностным. В любом случае ему было все равно. Боль возникла вновь, в тот самый момент, когда Демон увидел ее в тронном зале Мидаса. И он был вынужден признаться в этом самому себе. Хотя сексуальное напряжение оставалось велико, но существовало что-то более глубокое, притягивающее к ней.
Рагнорак не хотел, чтобы Гвинет чувствовала себя неверной женой, соблазняя его. Он не хотел, чтобы она боялась его. Это заставляло чувствовать себя насильником, кем он и являлся в те ночи.
- Мы скрепим нашу сделку поцелуем, — сказал он мягко, и сделал это прежде, чем она успела возразить. Но мужчина целовал нежно, ласково, поглаживая ее взволнованный рот и не слишком глубоко вторгаясь в него. Ее губы были нектаром, сладкие и мягкие, такими, какими он помнил их. Демон почувствовал ее удивление и отстранился прежде, чем соблазн углубить поцелуй не накрыл его с головой.
- А сейчас наши два часа пошли.
Рагнорак небрежно отодвинулся от нее, заметив, как она моргнула, и начал рассматривать свою комнату — стол, за которым он обычно работал всю ночь или в предрассветный час, был завален высокими и аккуратными кипами бумаг, мягкий ковер под ногами, прекрасные картины с пейзажами Элохима на стенах — Пурпурные Пещеры, Луч Света, Огненный Бассейн.
Демон опустился на свою огромную кровать, застеленную чистыми белыми шелковыми простынями, и развалился на ней, наблюдая за Гвинет. Он опустил голову на руку, ожидая, когда женщина приблизится к нему.
Она так и сделала, медленно. Жилка пульсировала на ее горле. Неуверенность, даже страх, остались, но Рагнорак надеялся, что в этом присутствовало и немного возбуждения. Аккуратно проникающий свет, лившийся с другой стороны комнаты, играл с золотом на ее платье, ошеломляя его великолепием тонких нитей и мягкостью; податливое тело подрагивало от страсти в его объятиях.
Но ей будет сложно сопротивляться, если он позволит своим воспоминаниям вырваться на свободу. Выкинув их из головы, Рагнорак наблюдал, как Гвинет забирается на кровать, и долгое время смотрит на его пах.
Отчасти, начинать было страшно. Отчасти, он подозревал, что она могла сразу заметить, что с ним творил ее взгляд. От такой близости, член Разнорака стал расти и твердеть. Ладно, все нормально. Никто бы не сказал, что он не мог возбудиться. Кажется, впереди ждали два часа сладкой пытки.
Не одарив таким же долгим взглядом его лицо, Гвинет потянулась к пуговицам рубашки и начала расстегивать их, одну за другой.
Он произнес:
- По законам Элохима, если муж или жена объявляет о разводе три раза перед свидетелем, то их брак расторгается.
Остановившись на последней пуговице, женщина задержалась на мгновение перед тем, как взглянуть на Рагнорака.
- Тогда я развожусь с Мидасом.
Она скользнула рукой в его брюки, коснувшись пальцами еще скрытого, но очень чувствительного члена.
- Я развожусь с Мидасом.
Ловко ее пальцы отодвинули нижнее белье, и Рагнорак понял, что затаил дыхание.
- Я развожусь с Мидасом.
Ладонь обхватила его член, и Демон едва не застонал от болезненного удовольствия. Мужчина так долго жаждал ее прикосновения, и теперь боялся, что проиграл пари. Гвинет слегка наклонилась вперед, позволяя ему увидеть свои красивые тяжелые груди в золотом платье, и высвободила его член.
- Тогда ты свободная женщина, — сказал Рагнорак. — Поэтому сделай все возможное, чтобы заставить меня кончить.
Гвинет погладила его, и мужчина тут же понял, что совершил огромную ошибку, потребовав выполнения их соглашения сегодня. Он уже отчаянно жаждал ее. Было бы разумнее подождать несколько дней, и убедиться, что удалось перебороть ужаснейшее из своих желаний самостоятельно, перед тем, как позволить ей сделать это. Не говоря уже о том, что если Рагнорак намерен завоевать любовь Гвинет, то должен был, по крайней мере, дать ей ночь отдыха и время, чтобы привыкнуть к резкой перемене в жизни. Слишком глупо с его стороны сразу же торопиться с объятиями и поцелуями, которые погубили его. Как только ее предложение сорвалось с губ, кровь прилила прямо к члену, и это говорило само за себя. Теперь Рагнорак должен контролировать проклятую «штуку», пока та не подвела его в тяжело завоеванном будущем.
Простой взгляд на ее руку, обхватывающую бледный член, вызвал вспышку похоти, прошедшую сквозь него. Он и представить не мог, насколько хорошо это будет. Он сконцентрировался на дыхании — вдох-выдох — чтобы замедлить быстрый ток крови по венам. Мужчина сосредоточился на Гвинет, на форме ее лица, на структуре волос, на меняющих цвет глазах, чтобы отвлечься от реакции своего тела.
Ее глаза выглядели такими синими, как ляпис-лазурные водоемы в усыпанных аметистами Пурпурных Пещерах. Ярко-голубые камни были именно тем, что придавало прозрачной воде водоемов удивительный цвет. Ледяная вода — отличная тема, чтобы отвлечься прямо сейчас, когда рука Гвинет двигалась вверх-вниз по его члену в робкой ласке. Рагнорак беспокойно поерзал, пытаясь оттянуть удовольствие, что было, конечно, невозможным.
Он изучал небольшую морщинку между ее бровями. Гвинет действовала неуверенно. С уколом ревности мужчина задумался о ее опыте с мужем — мужчиной, который, казалось, не сильно заботил ее. Ну, они произвели на свет ребенка, поэтому у них точно был секс. Раскаленная добела молния ударила в него от этой мысленной картинки. Ему не понравилась идея, что его золотая девочка была с кем-то еще, кроме него. Последние полтора года знание о том, что она с Мидасом, обжигало кожу, но сейчас Гвинет принадлежала ему и останется таковой, даже если придется отрезать свой член, чтобы не кончить… хотя это будет считаться поражением в достижении цели обладать ею.
От этой мысли Рагнорак улыбнулся.
Гвинет взглянула на него, и ее морщинка стала глубже:
- Я насмешила тебя?
- Ничего, просто мимолетная мысль. Молю продолжай.
Обиделась ли она? Ее нижняя губа немного выпятилась, и Рагнорак страстно желал прикусить ее. Он слегка ранил чувства женщины, возможно, даже заставил засомневаться в способности возбудить его. Отлично. Вывести ее из равновесия и вызвать сомнения в себе — вот, что ему необходимо. Если бы она поняла, что мужчина у нее в руках, Рагнорак никогда бы не сумел пройти через этот вечер.
