Женщина плавно встала с колен и приблизилась к месту, где висел меч. Но еще до того, как рука колдуньи коснулась прохладного металл, ее пальцы обожгло, будто крапивой. Осмотрев руку и не найдя никаких следов ожога, она снова потянулась к клинку, чтобы уже не испытать какого-либо дискомфорта.

Марика не собиралась проверять остроту лезвия. Грубая поделка, хотя киммерийцы, скорее всего, гордились своим искусством ковки. И все же эта сталь за много лет не потускнела и не покрылась пятнами ржавчины. Клинок выглядел так, словно варварская деревня была разрушена минувшим днем, или он только вчера родился из кузнечного горна.

Она не спрашивала себя, почему забрала меч. Отец, если и заметил оружие, то не приставал с расспросами о нем. Конечно, ведь ему посчастливилось найти последний фрагмент Маски Ахерона! Во время кражи меча дочерью, Халар Зим грелся в лучах славы своего величайшего триумфа. «Который быстро утратил лоск, в отличие от меча».

Ее отец сосредоточился на реконструкции маски по двум причинам. Изначально им владела навязчивая идея, внушенная женой Маливой — матерью Марики. Супруга, разбирающаяся в тайнах ахеронской магии, утверждала, что собранная из кусков маска наделит нового владельца неслыханной мощью. Под его началом будут легионы восставших мертвецов, которые вновь установят на земле господство Ахерона.

Когда-то варвары, сходные обликом с киммерийцами, разрушили до основания темную империю и раздробили маску. Они повергали памятники и сжигали библиотеки, чтобы само название «Ахерон» кануло в небытие. Неискушенные в колдовстве дикари приложили массу усилий по уничтожению магических артефактов. И кто знает, продлись их деятельность еще несколько лет, то, возможно, извели бы все до единого.

Малива собрала достаточно древних манускриптов, копии которых сейчас находились в трюме сухопутного корабля, а оригиналы в хранилище Хор Калба. Будь она прагматичным и дотошным магом, то осознала бы, что успех дела зависит не только от сбора частей маски. Или все-таки поняла, но просто не успела рассказать об этом мужу. Маливу сожгли заживо как ахеронскую ведьму, а Халар Зим поклялся собрать маску и вернуть любимою из мира мертвых.

Марика хорошо помнила глубокую печаль отца, когда полностью восстановленная маска оказалась бездейственной. Молодая колдунья вычитала из драгоценных материнских книг, что для пробуждения древней магии требуется кровь. Скоро множество поселений подверглось жестокому террору, поскольку Халар Зим надеялся купанием маски в человеческой крови повторно ее оживить. Он искал носителей ахеронской крови, обещая потом их воскресить, но все было напрасно.

Часто, сидя на троне, Халар Зим пытался добиться у сжимаемой в ладонях маски ответа, почему та над ним поглумилась. Тогда же до Марики, издали наблюдавшей за отцом, впервые донесся шепот призраков. Это подтолкнуло ее на занятие вещами, способными окончательно испортить души, без того уже бывшие чернее ночи, и свести с ума людей, кто лишь краем уха слышал о них. Она целыми днями изучала пожелтевшие свитки в поисках ключа к разгадке и, в конце концов, нашла.

Да, кровь оживила бы маску, но не любая, а исключительно прямого потомка последнего короля-жреца Ахерона! Правда, такая новость поначалу не произвела впечатления на отчаявшегося отца, однако через неделю Халар Зим взял себя в руки. Распустив до лучших времен большую часть армии, он начал почти безнадежные поиски наследника владыки исчезнувшей империи…

— Марика, ты мне нужна! Эти тупицы опять меня подвели!

Настойчивость в отцовском голосе заставляла сердце биться учащенно. Марика кинулась бы на зов немедленно, но не хотела представать обнаженной перед свитой. Надев высокие до колен алого цвета сапожки, колдунья выбрала плащ с капюшоном и застежкой на шее. Шелковая подкладка плотного шерстяного плаща приятно холодила ее кожу. В завершение туалета за правым голенищем нашел место короткий кинжал.

Уже на выходе из каюты она еще раз глянула в трюмо, чтобы восхиться собой, затем поймала искаженное отражение в киммерийском лезвии. Колдунья сдернула меч со стены и, держа клинок наподобие посоха, двинулась на главную палубу сухопутного корабля.

Ее отец, высокий и грозный, нависал над двумя униженными, полуголыми мужчинами. Пятна крови отмечали места, где люди цеплялись за доски, а бледный ручеек мочи передавал всю глубину человеческого ужаса.

Халар Зим повернулся к дочери, его глаза горели злобой.

— Они говорят, что не могут найти девчонку, хотя прежде убеждали меня в своей компетентности. И что в итоге?

Марика подошла к отцу. Из-под полы плаща выскользнула вторая рука и легла на рукоять меча. Если кто-то заметил открывшуюся наготу, то не подал виду, даже ублюдок Ремо, который не один год тайно пускал слюни вслед госпоже.

— Здесь нет их вины, отец, — натянуто улыбнулась колдунья. — Мы знаем, что след холоден уже два десятилетия.

— Но они продвинулись так далеко…

— А теперь появилось то, что им мешает, — женщина обратилась к Ремо: — Спускай трап.

Подчиненный отца недовольно заворчал, однако подчинился. Охранники поспешили вниз перед хозяйкой, и погонщикам слонов пришлось успокаивать животных, взволнованных топотом ног по дереву. Марика спускалась легко и грациозно, словно плывя над настилом. Мрачный Халар Зим шел чуть сзади. Вдруг примерно на полпути он остановился и, сложив на груди руки, приготовился наблюдать свысока, как дочь применит на практике свои способности.

Еще не ступив на твердую почву, Марика почуяла присутствие магии. Она давно считала, что, относясь к науке чародейства более ответственно, превзошла покойную мать. Слишком резкая оценка? Возможно, но, тщательно изучив колдовские манускрипты, дочь отчетливо видела все совершенные матерью ошибки в их толковании. Если бы Малива была не настолько небрежна, то сумела бы другими путями предоставить Халар Зиму вожделенную им власть. И в таком случае отпала бы надобность пускаться сейчас в тяжелые скитания.

Меч с силой вошел в землю, и Марика облокотилась на него. Хотя вокруг не было видно явных признаков злых чар, однако Красные Пустоши таили в себе немало колдовских ловушек, куда попадали беспечные глупцы, пренебрегшие элементарными мерами предосторожности. Сама по себе киммерийская сталь не являлась гарантией безопасности, но колдунья могла наложить на нее заклятие, что, скорее всего, оказалось бы неприятным сюрпризом для другого мага.

Женщина села на корточки, разрешив распахнуться полам плаща. Легкий ветерок остудил ее тело. Она медленно провела в воздухе рукой с растопыренными пальцами, затем потерла их друг о друга, будто перебирая невидимую пряжу. Почти сразу Марика почувствовала вибрацию, и тут же в голове начали шептать голоса.

Как всегда, фразы отличались раздражающей неразборчивостью, правда, ни в одной не слышалось предупреждения о надвигающейся опасности. Но колдунья воспринимала это больше в качестве доказательства наличия поблизости магии. Ведь только для дурака, не замечающего разные нюансы, голоса явились бы лишь подтверждением его силы.

Марика вцепилась левой рукой в навершие меча.

— У нее есть защитники, отец. Могущественные покровители, которые тебе противостоят.

— Мне нельзя бросить вызов, девочка, — Халар Зим поднял лицо к небесам. — Слишком долго твоя мать ждала воскрешения. Мы не можем позволить себе никаких дальнейших задержек.

— И их больше не будет, отец.

Снова поиграв пальцами, Марика столкнулась с множеством потоков чужеродной энергии. Некоторые, самые многочисленные, напоминали смерчи, создающие водовороты на поверхности стоячих водоемов, и казались наиболее мощными. Женщина нашла в них определенную привлекательность. Они вращались возле нее в безумном танце, стараясь помешать колдунье выбрать нужное направление.

И там же присутствовали еле уловимые, тонкие нити, похожие на остатки сна после пробуждения. Эти пытались уклониться от протянутой руки, и при мимолетном контакте, скорчившись, безвольно опадали. После «гибели» от них распространялся тошнотворный аромат тлена. Только крепкий захват рукояти меча позволил почувствовавшей дурноту женщине сохранить равновесие.