На основе наблюдений А. А. Белопольский доказал, что Юпитер вращается вокруг своей оси за 9 часов 55 минут. Атмосфера его состоит преимущественно из соединений водорода, метана и аммиака.

Эта планета, видимо, сохранила первоначальную атмосферу толщиной примерно десять тысяч километров. В буквальном смысле нельзя говорить об атмосфере Юпитера, потому что этот гигантский слой давит на квадратный сантиметр поверхности силой в миллион килограммов.

При таких условиях жизнь абсолютно исключена.

Откуда же прибыл межзвездный посланник?

Из другой солнечной системы?

Ближайшая к нам звезда - Альфа Центавра, которую мы так и называем первой звездой - Проксима Центавра.

Но как ракета могла преодолеть это расстояние в 4,3 светового года? Ведь путь, который пройдет свет за год невероятно длинный - девять триллионов четыреста шестьдесят миллиардов километров.

Ученых ждет очень интересная задача.

Если в ракете что-то сохранилось, то прольется свет на тысячи еще не решенных проблем.

Олег положил книгу на место и подошел к девушке, которая все еще исследовала образцы морского ила…

Академик Константин Николаевич Кропоткин, директор Института астронавтики Академии наук, первый вошел в тихий зал, в центре которого покоился таинственный посланец из космоса.

Он взглядом знатока окинул аэродинамическое тело, которое играло при свете лампочек яркими бликами.

После проведения геологических исследований работники верфи сняли остатки отложений с оболочки ракеты, чтобы комиссия могла подробно осмотреть поверхность и найти входной люк.

Индикаторы излучения, во множестве расставленные вокруг ракеты, уже не сигнализировали о наличии радиации. Опасность миновала. Академик подошел ближе к блоку сопел, который рабочие не должны были трогать, и начал осматривать овальные отверстия.

Кропоткин подвинул мощный рефлектор и направил свет на исследуемые места, однако не нашел ни малейшего признака коррозии. Тысячи лет радиоактивного излучения и действия морской воды не смогли повредить устойчивый материал. "Прекрасный сплав", - оценил академик высокое мастерство внеземных металлургов.

Удастся ли сделать полный анализ вещества, которое применили неизвестные технологи при отливке сопловой системы?

Мысли Кропоткина были нарушены громкими шагами, которые отдавались в монтажным зале. Академик обернулся и увидел обоих Балашовых и Таню Лебедеву.

- Аркадий Александрович, ведете помощников?

- Мой сын Олег и кандидат геологических наук Татьяна Лебедева, - отрекомендовал Балашов-старший. - Олег был со мной в батисфере, когда мы нашли ракету. Работает в области биологии… А наша Таня вчера потрясла меня. Представьте себе: увидела образцы и через каких-то пять минут определила время падения ракеты, - рассыпался в похвалах ученый.

- Замечательно, искренне рад за вас обоих. Поэтому приступим к работе! Покажите, что вы знаете! Олег, взгляни на поверхность ракеты. Что видишь? - приветливо проговорил профессор и, взяв Олега за руку, подвел к стабилизаторам.

Биолог не ожидал такого приема. Он думал, что придется лишь издали наблюдать за работой ученых, и потому теперь чрезвычайно охотно и внимательно осматривал и поглаживал стабилизатор.

Отец не спеша подходил к головной части ракеты, а Таня заняла место в центре колосса.

- Блестит, как стекло, но поверхность не такая уж гладкая. Я чувствую неравномерную волнистость, которая увеличивается в направлении к краям стабилизатора.

- Правильно, Олег. Посмотрим внимательнее, - предложил Кропоткин и передвинул один из прожекторов к стабилизатору.

- Примерно половина поверхности ракеты абсолютно гладкая, - сообщила Таня, возвращаясь к хвостовой части ракеты.

В это время в зал вошли другие члены комиссии. Они поздоровались и окружили Кропоткина и Балашова. Олег вынул из кармана мощную лупу и при резком свете рефлектора начал рассматривать на стабилизаторе стекловидный слой. Затем, оживившись, передал лупу Тане.

- Константин Николаевич, поверхность прозрачная. Сквозь лупу можно увидеть тончайшие мозаичные линии, - сообщила Таня.

Академики Балашов и Кропоткин взяли лупы.

- Друзья, наша коллега права. Линии похожи на трещинки в стекле. Невооруженным глазом их нельзя увидеть, потому что металлическая поверхность ракеты - серебристая, точнее серебристо-белая, и при резком свете поглощает мозаичный рисунок. Пусть каждый изучает ограниченную площадь. Мы должны найти контуры входного люка. Олег и Таня нам помогают. У молодежи острее зрение, - улыбаясь, академик взглянул на молодых работников.

Все сразу придвинули к ракете прожекторы, и глаза присутствующих впились в поверхность, которую стали исследовать сантиметр за сантиметром.

Олег и Таня остались у хвостовой части ракеты. Ободренные доверием председателя комиссии, они старались не пропустить даже малейшего пятнышка под стекловидным слоем.

В зал вошел директор верфи с несколькими мастерами и монтерами. Академик Кропоткин кивком головы приветствовал их.

Балашов-старший заметил на головной части ракеты темную линию. Взяв авторучку, он хотел было отметить эту линию, однако на гладкой поверхности писать не смог.

- Константин Николаевич, я нашел первые следы. Надо каждому члену комиссии дать мел, чтобы обозначать найденные контуры.

Директор верфи сразу же велел принести ящик мела.

Постепенно всем удалось найти явные и скрытые признаки желобков. Меловых отметок на поверхности ракеты становилось все больше, вскоре они уже соединялись в компактные схемы. Механики при необходимости перемещали источники света.

За час закончили обследование всей поверхности.

Таня и Олег нашли симметрично расположенные квадраты, похожие на ожерелье, надетое на корпус ракеты вблизи стабилизаторов.

Академик Кропоткин первый спустился вниз и пригласил других сотрудников осмотреть получившиеся меловые контуры с дальнего расстояния. Олег в мощном свете рефлекторов сфотографировал несколько таких контуров.

- Константин Николаевич, позвольте пойти и проявить пленку, чтобы вы сравнили схемы обеих сторон ракеты, - вызвался он.

- Прекрасно, - похвалил Олега отец.

Директор верфи взял телефонную трубку и дал указания фотолаборатории верфи.

- Товарищ директор, не могли бы мы получить тонкий шлифовальный брусок? Нам надо немного сточить стекловидный слой над предполагаемым входным люком ракеты, а образовавшийся порошок подвергнуть анализу, - обратился Кропоткин к директору.

- Михаил, сделайте, пожалуйста, что надо, - приказал директор главному мастеру.

- А теперь, друзья, прежде чем делать что-то дальше, обменяемся своими соображениями. Признаюсь, меня очень интересует стекловидный слой на ракете! - сказал председатель комиссии.

Директор Института химии академик Иван Павлович Бердичев первый взял слово.

- Я думаю, что поверхность ракеты была покрыта защитным слоем какого то соединения с чрезвычайно высокой температурой плавления. Возможно, ракета влетела в атмосферу Земли без предварительного торможения. Поверхность накалилась до нескольких тысяч градусов. Тормозные двигатели, размещенные в головной части, возможно, именно в этих больших прямоугольниках, начали работать поздно. Струи воздуха обтекая ракету, сдували расплавленный поверхностный слой к хвостовой части, и здесь мы видим незначительную волнистость более толстых слоев стекломассы. Наконец тормозные двигатели заработали, иначе чрезвычайно высокая температура при трении повредила бы ракету, а может быть и сожгла бы ее. Но ракета сохранилась идеально, значит, здесь произошло что-то другое. Что именно, пока неизвестно. Во время падения в ледяную воду поверхность быстро остыла, поэтому стекловидный слой потрескался, - закончил свое объяснение Бердичев.

- Есть другие мнения? - обратился Кропоткин к членам комиссии. Все присутствующие ученые согласились с Бердичевым.