В Черной Африке события в сновидениях зачастую толкуют так, словно они произошли наяву. Примечательно, что африканские писатели и поэты, как правило, избегают описывать сны в своих произведениях. Не из опасений ли, что изложенное обратится против них? Мир сна в представлениях африканцев реален.

…После порки Ибраима встал с гордо поднятой головой. На исполосованную спину с нескрываемой завистью смотрели все мужчины деревни в возрасте активной половой зрелости. Его мускулистым, налитым телом восхищенно любовались женщины и девушки, что-то нашептывавшие друг другу и прыскавшие со смеху в кулачки.

Честного и прямого юношу подвергли экзекуции всего лишь за сон, увиденный им минувшей ночью. Ибраиме ни с того ни с сего приснилось, будто он переночевал с младшей женой вождя деревни, красоткой Фату, о чем, пробудившись, тут же искренне и поведал окружающим. Мог ли и порядочно ли было замкнуться в себе и утаить от всех такое непонятное происшествие? Нет, нет и нет. Ибраима был честным парнем и выложил всю правду на стол.

Селение посреди редколесной саванны, на границе Ганы и Буркина-Фасо, тут же забурлило от возбуждения, страсти выплеснулись наружу. Никто не остался равнодушным к проступку Ибраимы. Чистота морали — зеркало здоровья любого народа. Односельчане (и даже сама Фату) решили, что за такие шалости «прелюбодей» достоин сурового наказания — розог.

— Он совершил кощунственный поступок — переспал с супругой нашего уважаемого вождя — и достоин кары, дабы на наше селение не пал гнев предков, — то ли угрюмо, то ли весело изрек знахарь Мамаду.

Вождь, разумеется, был не рад случившемуся, он хмурился, но старался выглядеть великодушным.

— Нет слов, Ибраима — парень что надо, но он обидел мою лучшую жену, — вырвалось у него.

Но втайне многие мужчины завидовали и сочувствовали «охальнику», а Фату носилась по деревне, глядя на людей с высоты жирафа, будто орлица после первой брачной ночи, и деланно возмущалась. «Настоящему мужчине снятся достойные его, истинно мужские сны», — с долей зависти соглашались все в частных разговорах.

Конечно, и Фату попало от мужа: «Колючка цепляется к каждому, кто до нее дотронется, но не соблазняй неопытную молодежь». Да и не бывает дыма без огня, молнии среди ясного, солнечного неба, а молока без козы. Но более всего пострадала спина честолюбивого крепыша.

Ашанти (Гана) испокон веков наказывали мужчину, соблазнившего во сне чужую жену, как будто он на самом деле совершил этот низкий проступок. Хауса считают, что привидевшееся сексуальное действо означает, что женская душа (бори) мужчины тайно вступила с ним в интимную связь.

Происходящее во сне воспринималось африканцами всерьез. Например, зулуске Умери приснилось, будто ее ужалил скорпион, и ее стали лечить от укуса насекомого. Хауса в Нигерии, зулусы и коса в ЮАР, да и другие народы верят, что сны рано или поздно сбываются.

Все это, естественно, нашло отражение в литературе. Так, в романе Бенджамена Матипа «Африка, мы не знаем тебя!» один из персонажей — Гиму обещал белому торговцу Роберу покровительство, но слово свое не сдержал, хотя из сна уже знал, что с тем произойдет. «В ту ночь я видел Робера. Израненного, избитого, его волокли какие-то молодые люди, — рассказывает Гиму. — Робер ранил двоих.

Однако они его сумели поймать и вытащить на задворки, а там собирались отрубить ему голову. Тут появился я и приказал им остановиться. Меня не послушались… Действительно, негодяя Робера пристрелили молодые африканцы, которых он оскорбил».

«Сновидение есть движение ума при неподвижности тела», — писал Иоанн Лествичник. «Движениям ума при неподвижности тела» в Африке придают громадное значение, даже в исламской ее части. В них могут являться духи предков, видные люди, святые, чтобы передать важные вести. Если полученные сведения предназначены не спящему, то он обязан впоследствии сообщить их адресату.

Африканцы довольно рано предложили свои теории сновидений, сонники, ключи прочтения и толкования их. Догоны в Мали, говоря о сне, употребляют слово, ассоциируемое с мистической лисицей. Путем толкования увиденного они выражают свое представление о будущем, передают свой страх перед опасностью невольно покуситься на прерогативы Аммы, бога-творца, от которого зависит все, что касается грядущего.

— Высшие силы навевают на нас сны, они приходят к нам из ночи. Это прием, к которому также прибегают усопшие, чтобы передать послание живым, — рассказывал камерунец Жан-Батист Обама, представлявшийся «африканским философом». — Сон — неотвязная загадка, неразрешимая тайна, которая вечно требует разрешения, прояснения, внутренняя беседа, носящая священный, пророческий, интимный характер.

В Замбии тысячи «нганга», как называют там знахарей, целителей, прорицателей, короче говоря, колдунов, толкуют самые разнообразные, порой неожиданные ночные видения, посещающие их клиентов, ибо замбиец, который не верит в сновидения, — не настоящий замбиец. Кому-то ночью привиделась змея, кому-то белый носорог или гроздь бананов (сны в зависимости от места жительства человека имеют географический колорит).

Один из нганга, «доктор» Мвелека, обслуживает посетителей в своем «кабинете» в одном из бедняцких районов столицы страны — Лусаки. Его приемная — тесное помещение, стены которого он смастерил из картонных щитов и кусков пыльной материи. На столе выставлены ритуальные погремушки, жезлы, шкура сервала и другие принадлежности. В центре возвышается набитая опилками нога носорога. По бокам громоздятся склянки с неведомыми снадобьями из трав и корений.

«Доктор» Мвелека — человек средних лет, с усталым лицом и слегка опущенными веками.

— По профессии я целитель, — рассказывает он. — Люди приходят ко мне, чтобы избавиться от хворей и недугов. Для установления диагноза среди прочих методов в своей практике я использую и толкование снов пациентов. По ним можно определить причину многих заболеваний, связанных с работой сердца, легких, желудка, печени, других внутренних органов.

Метод, которым пользуется нганга, весьма кропотлив. Пришедшему пациенту, страдающему от мучительных сновидений, в руки дается лист белой бумаги. В течение полутора часов, держа его перед глазами, больной должен сосредоточенно вспоминать увиденные во сне образы и ситуации. После этого «доктор» Мвелеке, призвав на помощь всех знакомых духов, будто по написанному только одному ему известным способом считывает картину, которую якобы четко видит на абсолютно чистом листе «истории болезни». И потом остается лишь выписать необходимое лекарство из числа имеющихся тут же под рукой.

Мвелеке поделился несколькими своими секретами. Так, чтобы вылечиться от лихорадки, пациенту необходимо обхватить руками ногу носорога, а в это время лекарь кружится рядом и произносит заклинания. Сглаз снимается с человека путем помахивания перед его лицом жезлом с хвостом зебры в виде кисти на конце. При этом, напоминает «доктор», обязательно нужно твердить заговоры, лечащие конкретные заболевания, иначе никакие манипуляции не помогут.

Прощаясь, настоящий, в шестом поколении колдун желает здоровья пациенту и на всякий случай оставляет номер своего мобильного телефона.

— Сны и здоровье — две неразделимые и взаимосвязанные вещи, зависящие и от нашего поведения, от злых сил и воли предков, — довольно сдержанно поясняет он, словно бы опасаясь, что кто-то подсмотрит и «сглазит» секреты его ремесла. — Надо только докопаться до их подлинной причины — тогда беда будет предотвращена.

Согласно воззрениям догонов, видения возникают в сокровенных глубинах человеческого существа, в области, почти не контролируемой разумом, которую они называют «животной» частью.

На западе Африки, в частности хауса, верят, что, когда человек спит, его душа вырывается из плоти, странствует за ее пределами, посещает мир духов, который может находиться под землей, водой и на небесах, но, как только кто-нибудь дотронется до спящего, невидимая душа, имеющая ту же форму, что и тело, возвращается, и спящий пробуждается. Если он видит во сне, что падает, то это значит, что колдун пытается схватить его душу, а она стремится обратно в тело, прыгает в него головой вперед.