- Что вчера ты перепил, это много ума иметь не надо, чтобы заметить. А вот что тебя прямо так с работы домой отпустили, не верится мне. Темнишь ты, Васька. Ну да дело твоё. Захочешь сам расскажешь, а не захочешь, бог тебе судья. Ладно, не буду мешать вам. Пойду покурю пока, - с этими словами дотошный дядя развернулся и вышел из дому.

- Васька, блин. Что ты несешь? Из-за тебя нас чуть не запалили. И кто? Дядька родной. В общем, не умеешь ты врать убедительно, - возмутился Саня, - придётся нам всё на себя взять. А пока, я считаю, стоит Гриню на время оставить и к нам на квартиру сходить. Там нашему разговору никто не помешает.

- Идём, так идём. Собирайтесь давайте. Только с дядей попрощаться надо будет.

Мы прошли в тамбур, обулись и вышли из дому. Первым что я заметил, был Гриня, сидевший на лавочке напротив крыльца и куривший папиросу, полностью погрузившись в какие-то свои мысли.

- Пойдём мы, дядь, - сказал Вася, - не будем тебе мешать. А я вечером вернусь. Так что, к ужину не жди.

- Иди-иди, - сказал Гриня, как будто и не заметив нас.

Выйдя со двора мы ещё некоторое время шли молча, и лишь отойдя на приличное расстояние от дядькиного дома, Вася сказал:

- Странный как-то Гриня сегодня. Раньше, когда товарищи ко мне в гости заходили, он совсем по-другому вёл.

- А я более чем уверен, что он меня за грехи молодости принял. Либо своей, либо брата своего, - заржал Саня, - вот и думает, чьим потомком я являюсь. Уж очень мы с тобой похожи. Васька, чтобы он в случайное сходство поверил. Так что готовься. Не отстанет от тебя дядя, пока ты ему более-менее вразумительную теорию не предоставишь. Потому что в то, что я твой внук Гриня ну никак не поверит. Да и нельзя ему этого говорить. В общем, думай, что дяде говорить будешь.

- Да чёрт его знает. Не решил пока. Пусть пару дней обходится тем, что ему уже сказали, а там придумаем что-то.

- Как знаешь, Вась. Но дядю в наши дела впутывать точно не стоит. Он человек уже не молодой, да и подписку о неразглашении с нас никто не снимал.

- Слушай Саня. Я что-то не пойму. Простым людям мы не можем ничего говорить о том, откуда мы в действительности, а шпионам всяким можем? - обратился я к Бондарю, - получается, что тайны мы только от простого народа скрываем. Как-то оно не очень хорошо.

- Во-первых не от простого народа, а для простого народа. Ты же не дурак вроде, Лёха. Понимать должен, что в конечном итоге все наши действия предназначены для дезинформации врага и подготовки к войне. А для этого можно и наличие в тылу целого региона из будущего засекретить от всех. Принцип меньшего зла, понимаешь?

- Угу, понимаю, философ, блин. Вот только тот факт, что мы твоим ближайшим родственникам врать должны, от этого лучше не становится.

- Да что с тобой сегодня такое? Вроде раньше я за тобой таких душевных страданий о слезе младенца не замечал. Не похоже на тебя как-то.

- А хрен его знает, Саня. Башка после вчерашнего до сих пор трещит, да и в НКВД меня аспирином не отпаивали. Вот как ты думаешь, чтобы было, если бы мы с тобой сотрудничать с ними отказались? - выдал я мысль, которая мне уже час не давала покоя.

- Знаешь, я думаю, что они такой вариант и не рассматривали даже. Есть у меня одно подозрение, что эти товарищи нас с самого начала на эту роль готовили. Уж очень много совпадений странных вокруг нас. А мы вчера нашей выходкой им все карты попутали. Вот товарищи и решили темп ускорить. Да и злые они были за такое нарушение субординации. Я, по крайней мере, на их месте точно бы злым был.

- Ещё бы, после такого дебоша, что вчера устроили. Даже сейчас приятно вспомнить.

Вот так, разговаривая, мы незаметно дошли до нашего дома. Зашли в квартиру. Я тут же кинулся ставить чай, а Саня с Василием остались в комнате изучать мои бумаги.

- Что я могу сказать, Лёха. Вся эта писанина, это конечно хорошо, но ей не хватает конкретики. Видно, что дезу ещё не до конца проработали.

- А что ты хотел, Саня? От нас точного знания истории и не требуется. Главное, насколько я понимаю, чтобы мы могли её в общих чертах нужному человечку рассказать. А где полную версию искать, думаю они и сами найдут.

- Это ты сейчас так говоришь. Ладно, поживём - увидим. Хорошо, что они хоть не написали, что мы проиграли войну.

- Идём на кухню, чайник закипел уже, - сказал я и направился разливать кипяток по чашкам.

- Слушай, а хороший у вас чай, - сказал Василий, выпив полчашки.

- А ты как думал? Это ещё из харьковских запасов. Жаль только, что здесь подобного я не видел.

- Лёха, а тебе не кажется странным, что ты восторгаешься Союзом, а чай пьёшь харьковский? - ехидно поинтересовался Васька.

- Знаешь, а ведь так просто на этот вопрос и не ответить. Я на самом деле думал об этом. И первое что приходит на ум, это пословица про "и рыбку есть, и куда-то сесть". Дело совсем не в чае, конечно… не знаю, даже как объяснить, - совсем запутался я и замолчал.

- Алексей, что-то ты совсем плох сегодня, - покрутил пальцем у виска Бондарь, - хватит чушь нести. Отдохнуть тебе надо.

- Да ладно, отдохну ещё. Тем более, что скоро Лида должна домой прийти. Хотелось бы её повидать, а то если засну, то она злиться будет. И так переживает за нас, наверное.

- Вот и неправда, не переживаю я за вас идиотов совсем.

- Лида? Как ты так тихо вошла?

- Очень просто. Вы так орали, что если бы даже квартиру грабили, то никто и не услышал. Я, понимаешь, переживаю за вас, волнуюсь. Думаю, за что это вас сегодня товарищи в форме загребли. Прихожу домой, а тут вы чаи гоняете, курите и непонятно о чём треплетесь. Совесть иметь надо. Не могли сообщить, что с вами всё в порядке? И что это вы за типа второй день за собой таскаете? А то вы вчера в таком состоянии припёрлись, что расспрашивать было безнадёжно.

- Лид, во-первых, мы действительно не могли позвонить. Нам вначале телефон не дали, а потом неоткуда звонить было, во-вторых, это вовсе не тип, а мой родной дедушка. Так что не надо его оскорблять, пожалуйста, - обиделся Саня.

- Пока что единственное сходство, которое я вижу между тобой и твоим "дедом" - это то, что у вас обоих морды побитые. Видимо, талант в неприятности попадать тебе генетически передался.

- Да кто ж знал, что знакомство так произойдёт. Мы ж вообще случайно встретились, - и Саня вот уже в который раз за день пересказал Лиде события вчерашнего дня.

- Знаете что, ребят. Пойду я спать, наверное, - перебил я Бондаря на полуслове, - с вами хорошо, но голова болит дико. В общем, до завтра. Вась извини, что я так вот бросаю тебя с этими двумя, но сидеть больше не могу.

Пожелав таким образом спокойной ночи, несмотря на то, что на улице ещё только начало темнеть, я завалился спать. И всю ночь мне снились кошмары в виде гигантских немецких многобашенных танков, против которых воевали не менее гигантские советские человекоподобные роботы, подключённые к розетке, единственным оружием которых были виброножи, способные вскрыть танк как консервную банку.

В общем, утром проснулся я хоть и без головной боли, но и сказать, что выспался тоже было нельзя.

- Михаил Ильич, подпишите проект.

- Товарищ Степанов, - Кошкин от волнения перешёл на официальный тон, - вы же должны понять, что это полный бред и разбазаривание драгоценного времени и ресурсов, которых у нас и так нет.

- Я же вам уже в сотый раз говорю - ваше бюро будет заниматься этим объектом только номинально. Ни о каком воплощении в металле, не говоря уже о серийном производстве, не будет идти и речи. У нас и так нет свободных мощностей, для реальных нужд, не говоря уже об этом.

- Евгений Алексеевич, да поймите и вы меня. У меня, после того как Харьков провалился неизвестно куда, оставшихся в КБ людей можно перечислить на пальцах двух рук. Поймите же и вы. Я не могу даже одного человека выделить для этого. Мы и так на СТЗ зашиваемся. Сроки летят, а обязательства с нас никто не снимал.