«Что стало с его душой?» – поинтересовался Алик, уточнив – «Контракт был исполнен?».

«Вмешались определённые форс-мажорные обстоятельства, не позволившие мне получить свою долю по данному договору…» – уклончиво, прикусив губу, произнёс Кот и, побарабанив когтями мохнатой лапы по столу, по всей видимости, раздумывая говорить или нет, наконец, продолжил – «Это была жертва. Великая жертва, великого человека, и посему ему были открыты врата – врата в царствие небесное. Я не получил искомой души, но и не жалею об этом, ибо я получил несравненно больший удовольствие – развлечение наблюдать за слепцами, пошедшими в полном одиночестве по его тернистому пути… А сколько новых душ принесли они мне!

Знаешь, меня удивляет, как странно порой люди воспринимают всё новое, пропуская это через кривую призму своих собственных мыслей, страхов и вожделений. Вот же удивительное дело! Он говорил им верить в Бога – они же снова уверовали в силу власти и бренного металла! Он призывал людей любить – они же начали продавать любовь за деньги! Он наказал им жить с терпимостью к иной вере – они же зажгли костры инквизиции в погоне за еретиками! Он завещал им молиться одному лишь Богу – они же построили огромные храмы, молясь каменным изваяниям! Он учил их не отнимать человеческой жизни – они же стройными походами пошли проливать реки невинной крови, убивая неверных в его честь…

В странной манере люди воздали ему по заслугам его…».

«И что он сделал?» – вопросительно взглянул Алик на демона, одухотворённого и завороженного собственными воспоминаниями о далёком прошлом.

«Он столь сильно любил людей, что не смог вынести подобного зрелища… День за днём наблюдая за тем, как, сбившись с начертанного праведного пути, люди уверенным маршем снова следуют в бездну отчаяния, свету небесной выси он предпочёл покой и забвение лунного света…» – тихо и печально произнёс Демон и, задумчиво взглянув куда-то вдаль за окном, добавил – «Меня попросили дать приют и комфорт его уставшей душе… Я выполнил эту просьбу. Вот и сейчас, сидя в одиночестве в своём небольшом домике с садом на далёком морском побережье, позабыв о прошлом, он с безмятежной улыбкой и радостью смотрит на бесконечную лунную дорогу…».

«Весьма печальная история…» – медленно произнёс Легасов, после чего, сделав очередной глоток кофе, с холодной улыбкой добавил – «Впрочем, я не уверен, что могу доверять твоей интерпретации прошлого. Прости, за грубость, но ты, Демон, мягко говоря, лицо заинтересованное. Вполне, вероятно, что всё было несколько не так или же совсем иначе…».

В глазах пушистой бестии, чувства которой были бесцеремонно проигнорированы наглым юнцом, стремительно промелькнула ярость, сменившаяся холодным душераздирающим оскалом зубов, после чего Кот медленно со злостью произнёс – «Давно мне не приходилось слышать подобной дерзости в свой адрес. Да, ты, Шахматист, определённо не какой-нибудь наивный майор, но во что бы ты там не верил, не надейся – это тебе не поможет, ибо твоя тёмная душа уже принадлежит мне!».

«Демон, а ты ведь нарушил наш контракт…» – спокойно и деловито произнёс юноша, подливая кофе в чашку, припомнив – «Согласно нашему договору, в случае твоего поражения, ты должен был оставаться в этом облике в этом доме, до самой моей смерти. Оставаться здесь, не делая ничего, что прямо или косвенно могло бы причинить мне вред…».

«Я здесь… И я всё в том же глупом обличии, в котором меня угораздило явиться к тебе в тот раз» – сквозь зубы холодно процедил Кот и, медленно пододвинув свою морду с улыбкой многочисленных зубов юноше на расстояние вытянутой руки, добавил – «Или ты, скажешь, что ты этого не заметил?».

«А вид, кстати, просто роскошный, даже не знаю, что тебе в нём не нравится…» – с улыбкой пожал плечами Алик, мягко потрепав рукой белоснежный мех на щеке кошачьей морды.

«Вот только без фамильярностей!» – искренне в сердцах возмутился Кот, отбросив в сторону руку юноши, после чего с обиженным видом усевшись обратно в кресло, пояснил – «Вид в целом, конечно, неплохой и признаться честно, за эти годы я к нему даже привык, но, вот обычные люди, к сожалению, воспринимают его как-то неоднозначно…».

«Что же до договора, то ты нарушил последний пункт, наведя на меня людей, искренне желавших моей смерти…» – мягко произнёс Легасов, внимательно оценивая реакцию собеседника.

«Я всего лишь оказал небольшую услугу твоему другу, который искал тебя днями напролет. Что же в этом предосудительного?» – с улыбкой пожал плечами Кот, добавив – «В конце концов, не ты ли сам назвал майора другом в одном из писем при формировании трастового или как его там фонда, разве нет?».

«Да, но ты знал, что за ним следили…» – настойчиво продолжил Алик.

«Шахматист, это ты и только ты сам, нажил себе всех этих врагов. Моя же совесть чиста…» – коварно улыбнулся Кот, добавив – «Да и откуда мне было знать, что целью тех, кто следил за майором, был именно ты? Даже мне, Демону, не подвластно будущее, определяемое волей людей! Откуда же мне было знать, что они шли за тобой? Поэтому это не нарушение договора. Это просто судьба – твоя судьба, Шахматист…».

Где-то за окном в очередной раз раздался громкий раздражающий удар грома…

«Жалкий лепет…» – холодно и безальтернативно произнёс юноша, предусмотрительно опустив вертевшееся на языке окончание фразы, гласившее – «…неудачника».

«Что?!» – яростно взорвался эмоциями Кот и, распрямившись во весь рост, оскалив огромные зубы, тихо прошипел – «Я Демон, если ты не забыл, Шахматист! И не пристало мне отчитываться здесь, в своих владениях, перед смертным, кем бы он ни был!».

Юноша спокойно кивнул головой в знак согласия, не проронив ни слова.

Яркий огонь, стремительно бушевавший в огромных зелёных глазах бестии, медленно погас, после чего Кот, сев на кресло и вновь взяв в руки любимую чашечку с кофе, рассудительно произнёс – «Возможно, я и был в чём-то не прав. В конце концов, а, действительно – да кто такой этот Мазаев, чтобы ему так доверять?! Сегодня друг, а завтра враг – сколько раз так бывало в истории, ведь так? Впрочем, и тебе, Шахматист, стоило с большей разборчивостью подходить к тем, кого ты называешь своим другом. Однако прошлого уже не вернуть, ибо это естественный порядок вещей…».

Легасов сделал глоток горячего кофе, с интересом ожидая продолжения, после столь интригующего начала.

«Знаешь, Шахматист, многие люди, здесь в этой самой комнате, стоя на коленях, слёзно молили меня о пощаде, обещая отдать всё, абсолютно всё, что у них было и даже собственную душу за шанс прожить ещё несколько лет, месяцев или даже дней… А ради чего? Все они наивно полагали, что за отведённое им время они успеют замолить свои грехи. О глупые и наивные смертные, возомнившие, что смогут меня обмануть! Подобные души я, не глядя, отправлял в самые пучины бездны…» – поучительно произнёс Кот, и, подперев своей пушистой лапой, голову, мечтательно продолжил – «Впрочем, были и весьма забавные исключения из этого общего правила – в основном, конечно, это были политики, общественные деятели и высокопоставленные чиновники. Люди, которые в обмен на годы своей бесценной жизни предлагали не деньги, золото и всякую ерунду, а… нечто намного более интересное – души. Души других людей, которых они приведут за собой, если я дам им второй шанс.

До чего же изобретательны и забавны были отдельные из них в своих искренних попытках меня убедить! Одни обещали мне допустить к обороту наркотики, а хотя бы и лёгкие, легализовать азартные игры и проституцию. Другие брались за то, чтобы засыпать оружием весь этот мир, развернув маленькие победоносные войны по какой-нибудь там неведомой оси зла. Третьи заверяли, что напишут книги и снимут фильмы о кризисе веры и величии тьмы. Иные же и вовсе делали ставку на нетрадиционную ориентацию во всех её проявлениях, предрекая развал и деградацию института семьи. А сколько ещё всего они мне предлагали!

Признаться честно, некоторым из этих людей я действительно дал второй шанс, но, разумеется, вовсе не из жалости, сострадания или симпатии их безумным идеям…».