«Я никуда отсюда не уйду!» – моментально отрезал Павел, безапелляционно добавив – «Если хотите поговорить со мной – то только здесь…».

«Может лучше, поговорим в Вашей палате?» – предложил Хью, уточнив – «Здесь довольно многолюдно, а нам не хотелось бы обсуждать детали расследования при посторонних…».

«Нет!» – столь же резко оборвал его Кузовлев, после чего, поняв, что недоумевавшие полицейские, нуждаются хотя бы в некотором пояснении относительно причин подобного поведения, при этом, явно не желая раскрывать карты, Павел поспешно добавил – «Вы знаете, хуже палаты я ещё в жизни не видел – ноги моей там не будет!».

Палмер, как и оба его коллеги из федерального бюро расследований, раскрыл рот от удивления, после чего с некоторой обидой и горечью в голосе произнёс – «Помилуйте, это же один из лучших медицинских центров во всём нашем городе! Я, конечно, не знаю, как обстоят дела с медицинским обеспечением у Вас там, в Москве, но всё же…».

«Поговорим здесь…» – ещё раз утвердительно произнёс Павел.

«Вы не могли бы рассказать поподробнее события накануне покушения?» – попросил Хью, всё ещё удивлённый высокомерием и заносчивостью руководителя небольшого российского молодёжного движения.

Кузовлев, понимая, что у него ещё есть время до появления людей из посольства, сделал глоток кофе, и медленно начал изложение событий того злосчастного дня.

«Разумеется, я понятия не имею, кто, откуда и зачем в меня стрелял…» – с возмущением ответил Павел на очередной, и на его взгляд откровенно идиотский вопрос, добавив – «Я почти сразу же потерял сознание, поэтому о деталях самого покушения вам лучше расспросить студентов университета, которые вполне могли что-то заметить…».

«Павел, у Вас были враги, которые могли бы желать Вашей смерти?» – буднично поинтересовался Палмер.

Молодой человек отрицательно покачал головой…

«По Вашему мнению, не могло ли покушение на Вас быть связано с деятельностью движения, члены которого именуют себя экзорцистами?» – с интересом продолжил Хью, уточнив – «Если не ошибаюсь, в своём интервью Вы давали понять, что со своей стороны готовы стать посредником между ними и российскими властями, заняв место Легасова…».

«Да понятия не имею! Да и откуда мне вообще знать?» – вспылил Кузовлев, эмоционально дрожащим голосом добавив – «Вот сами бы их и спросили! Что же до меня – меня всё это больше не касается! И я не собираюсь занимать его место! Я жить хочу!».

В этот момент трое молодых людей российской внешности, в штатском, вошли в столовую и, найдя глазами Павла Кузовлева, подошли к их столику…

«Вы кто?» – нахмурив брови, переспросил Палмер, явно не желая, на самом интересном месте прерывать интервью с пострадавшим по делу.

«Дмитрий Часов, консульство России…» – с улыбкой ответил высокий молодой человек, протягивая дипломатический паспорт, уточнив – «А кто, собственно говоря, Вы?».

«Хью Палмер, полиция Нью-Йорка» – кратко с явным неудовольствием представился полицейский.

«Павел, эти люди Вам угрожают?» – с улыбкой поинтересовался Часов.

«Пока нет…» – неуверенным голосом ответил Кузовлев и, посмотрев на сильно нахмурившегося Палмера, добавил – «Впрочем, кто их знает – они же американцы, ведь…».

«Вы, надо полагать, завершили разговор и готовы собираться?» – деликатно поинтересовался Дмитрий.

«Да, я полностью готов…» – быстро ответил Павел, вскочив со стула.

«В смысле собираться?» – привставая со стула, переспросил Хью.

«Ближайшим рейсом Павел Кузовлев вылетает в Москву для получения квалифицированной и качественной медицинской помощи…» – оперативно пояснил Часов. После чего, видя странное и шокированное выражение лица Палмера, второй раз за день услышавшего, что лучшая клиника их города и та не обеспечивает той квалифицированной и качественной медицинской помощи, которую можно получить в далёкой Москве, лаконично добавил – «Полагаю, у Вас нет оснований для ограничения Павла в возвращении на родину?».

«Нет, но нам могут потребоваться его показания и уточнения по данному делу…» – озадаченно произнёс Хью.

«В этом случае, добро пожаловать в Россию для их получения…» – дипломатично улыбнулся Дмитрий.

Спустя пятнадцать минут, оформив бумаги на досрочную выписку пациента под его собственную ответственность, Кузовлев в сопровождении сотрудников консульства сел в служебную машину, направившись сразу в аэропорт…

(26.04.2013, Владивосток, 05–30)

«А ты точно не сможешь к нам приехать, Серж?» – с улыбкой разглядывая лицо супруга, перед предстоящим, хотя и временным, но всё же расставанием, ещё раз с небольшой надеждой в голосе поинтересовалась Ксения, уточнив – «Я ведь пробуду у Лизы почти месяц, а то и больше – вдруг всё-таки выдастся возможность?».

«Ксюш, ты же знаешь, что у нас в регионе очередное громкое дело с убийством вновь назначенного директора порта. Да его ещё и по всем федеральным средствам массовой информации раструбили. В общем, пока дело не закроем, генерал Печоров не то что плановый отпуск на две недели, а даже увольнительного на день никому не подпишет…» – уже далеко не в первый раз повторил Мазаев, с некоторой долей сожаления добавив – «Да и, сама понимаешь – если бы не Печоров с Пуховым, то, после всего того что было в Нью-Йорке, меня бы на работе ни за что не восстановили. Вот и мне со своей стороны грех было бы подвести его в сложной ситуации…».

«Да знаю, знаю… Ладно уж, не грусти тут без нас, трудоголик ты наш!» – весело рассмеялась женщина и, поцеловав мужа, взялась за телескопическую ручку компактного чемодана на колёсиках, с улыбкой добавив – «Пора. Смотри, береги себя и ни во что не ввязывайся! Обещаешь?».

«Обещаю, обещаю! Лизе привет передавай!» – громко произнёс Сергей, наблюдая за тем, как его милая Ксения, быстро миновав линию паспортного контроля международного аэропорта Владивостока, махнув ему на прощание рукой, бодрым шагом направилась в зону беспошлинной торговли.

Мазаев, с грустью помахал рукой ей вслед, понимая, что ради своей работы, ему вновь и вновь приходится отказывать и себе и своим близким в возможности провести вместе минуты, часы и дни своей жизни, отмеренный век которой не дано знать никому…

«А сколько же глупостей в своё время я совершил во имя этой своей работы, столь мало думая о благополучии и будущем своей собственной семьи…» – пронеслось в голове майора. После чего вспомнив действительно рискованные и неординарные события давно минувших дней возле психиатрической лечебницы Новосибирска, на далёком посту дорожно-постовой службы и в офисе небольшой юридической консалтинговой компании в небоскрёбе Нью-Йорка, Сергей ещё раз машинально махнул рукой, тихо вслух добавив – «Вот уж никогда больше! Никогда!».

«Майор Мазаев?» – раздался чей-то отдалённо знакомый голос откуда-то позади.

Левый глаз майора предательски передёрнулся, после чего, с лёгким шоком от внезапно нахлынувшего ощущения полнейшего дежавю, Сергей, медленно повернулся, увидев перед собой двух мужчин среднего возраста, с интересом наблюдавших за ним, очевидно, в течение некоторого времени.

«Василий Следов, федеральная служба безопасности…» – в своей привычной манере, произнёс один из незнакомцев, с улыбкой уточнив – «Впрочем, полагаю, представляться не было особой необходимости – мы ведь уже встречались, причём при весьма схожих обстоятельствах…».

«Что на этот раз?» – несколько совладав с нервным тиком глаза, переспросил майор, припоминая последние события, в связи с которыми коллегам данного уважаемого ведомства столь срочно могла потребоваться его скромная, забытая всеми персона.

«Майор, у нас есть приказ – Вы должны отбыть в Москву первым же бортом» – быстро и бесцеремонно, объявил Василий, с улыбкой добавив – «Вообще, очень хорошо, что и в этот раз Вы уже самостоятельно смогли добраться до аэропорта – через сорок минут вылетает очередной самолёт на Москву».

«Я ценю ваш юмор, коллеги…» – с улыбкой кивнул Сергей, язвительно добавив – «Впрочем, полагаю, вы не совсем в курсе ситуации с расследованием громкого дела нашим управлением и ещё успели не согласовать свои весьма странные желания с генерал-лейтенантом Печоровым, поэтому желаю удачи…».