В это время высокий направился к стоявшей вдали на обочине возле моста машине со словами – «Пойду, погрею двигатель…».

«А может, всё-таки пустим его поплавать?» – поинтересовался коренастый, язвительно добавив – «Видно, же – не бизнесмен, а самый настоящий маньяк в натуре. Видишь ли, не договорились они с администрацией порта по перевалке груза. И ладно бы заявили куда-нибудь, а то сразу так взяли и завалили людей. Закосили под экзорцистов, понимаешь…».

«Да и чёрт с ним…» – презрительно произнесла девушка, рассудительно добавив – «Он, поди, и сам не дурак – язык будет держать за зубами, а то сядет ведь лет на двадцать за организацию убийства двух и более лиц, а нам лишние трупы, привлекающие ненужное внимание, тоже ни к чему. Пошли за Глебом…».

С последними словами, к большому облегчению Севастьянова, оба двинулась в сторону стоявшего вдалеке автомобиля.

Дойдя до машины, высокий мужчина, неспешно закурил сигарету и, приветственно махнув своим коллегам, показавшимся из-под моста на дороге, сел в джип и завёл двигатель… В тот же момент раздался оглушительный взрыв, оставивший на месте автомобиля куски пылающего искорёженного металла.

«Мать твою!» – выругался коренастый незнакомец, синхронно с девушкой вытащив ствол с глушителем и осматриваясь по сторонам.

«Чисто – никого…» – быстро и отчётливо произнесла девушка.

«Чисто…» – повторил коренастый, смотря на пылающий каркас транспортного средства, едва веря своим глазам, яростно прошептав – «Шеф, чего делать то будем? Видать, блин, эти проклятые лесники тут у себя в глуши все с ума вообще посходили! Надо валить его, однозначно!».

Девушка, быстро посмотрела в направлении моста, с удивлением для себя обнаружив, что уже где-то вдали на приличном расстоянии от них высокий рослый человек с ногами в эмалированном тазу энергично прыгал в направлении весеннего леса, до которого уже оставались считанные метры…

«Чёрта с два мы его теперь догоним. Пора сваливать – скоро здесь будет полиция, а нам это знакомство явно ни к чему…» – быстро отреагировала девушка и, указывая на показавшуюся вдалеке легковушку, распорядилась – «Эльдар, давай, доставай удостоверение и лови машину…».

(24.04.2013, Нью-Йорк, 10–00)

Потревоженный лучами утреннего Солнца, предательски бившими в глаза, проходя сквозь щель между шторами, Павел медленно открыл глаза и осмотрелся. Он лежал в белоснежной одиночной больничной палате, оснащённой жидкокристаллическим телевизором, небольшим холодильником и собственным отдельным санузлом. Забинтованное плечо всё ещё ныло, напоминая о недавних событиях возле злополучного здания университета. Собравшись, наконец, с мыслями Кузовлев припомнил отдельные фрагменты вчерашнего дня, большую часть которого, равно как и весь предыдущий день, он проспал, восстанавливая потерянные силы и нервы, прерываясь лишь для поглощения завтрака, обеда и ужина, заботливо принесённых медсестрой.

Осторожно сев на краю кровати, он медленно одел халат одной рукой и, поправив бандаж, фиксировавший положение левой руки, попытался самостоятельно подняться на ноги.

В этот момент в палату вошла медсестра, совершавшая очередной обход вверенных ей пациентов. Девушка с индийской внешностью с улыбкой на беглом английском с каким-то замысловатым акцентом пролепетала что-то приветственное, после чего, несколько раз показав на кровать, старательно произнесла – «Вам сейчас лучше лежать. Подождите – я скоро принесу вам завтрак в палату…».

Павел, изрядно уставший от простого лежания на кровати за последние сутки, распрямился и, встав на ноги, бодро на схожем ломаном английском ответил – «Да ладно тебе… Я же не инвалид какой – или серьёзно думаешь, что я до вашей столовой сам не дойду? Да ты просто нас русских ещё плохо знаешь! Подумаешь там, плечо подстрелили, тоже мне велика потеря… Главное ведь, что живой!».

Девушка, не поняв даже половины сказанного молодым человеком, отрицательно покачала головой, наблюдая за тем, как Кузовлев, взяв с прикроватной тумбочки свой сотовый телефон и бумажник с кредитными картами и небольшой суммой денег, осторожно придерживаясь за стену, бодро двинулся в коридор.

Выйдя в холл Павел, не вполне доверяя своей памяти в подобных жизненных обстоятельствах, сфотографировал номер своей палаты, гласивший «3043» на сотовый телефон, после чего развернувшись к медсестре, обомлевшей от увиденного зрелища, с улыбкой спросил – «Столовая-то у вас, где? Или кафе какое-нибудь там?».

После чего, получив ценные указания о местонахождении интересовавшего его объекта общепита, двинулся в путь. Дойдя до лифта, он самодовольно улыбнулся, отметив про себя – «Седьмая комната от лифта по коридору – можно было и не фотографировать, такой пустяк уж точно не забуду…».

Вдоволь позавтракав, Павел, сидя в столовой медицинского центра, сделал несколько звонков своим знакомым и друзьям, в ответ на шквал не отвеченных вызовов едва ли не раскаливших его телефон минувшим днём, как только информация о неудачном покушении на его собственную персону достигла родины, наделав шума даже в федеральных новостях. Пересказав вкратце пять раз, по сути, одну и ту же историю своего героического ранения, включавшего краткий экскурс в область физиологии с обязательным упоминанием того факта, что злополучная пуля прошла всего в десяти сантиметрах от сердца, Павел, сочтя долг по отношению к ним всем выполненным, наконец, положил телефон в карман. Допив последний глоток категорически противопоказанного врачами чёрного кофе, он встал и медленно двинулся обратно к лифту.

Выйдя из лифта, он добрёл до седьмой по счёту палаты, из которой прямо перед ним деловито вышла женщина врач в белоснежном халате, не обратившая на него никакого внимания. Павел, поймавший закрывавшуюся в палату дверь, хотел было крикнуть ей в след, что он уже вернулся, но после, вспомнив про болезненные уколы и различные медицинские процедуры, которые можно было ожидать от подобного визита врача, быстро отказался от этой идеи, логично предположив, что это вполне может подождать. Спустя мгновение он вошёл в палату, закрыв за собой дверь.

Менее чем через минуту Кузовлев, задыхаясь и дрожа всем телом, выбежал из палаты в направлении лифта, быстро набирая знакомый номер телефона, после чего едва услышав голос на том конце, молодой человек выпалил – «Дмитрий Николаевич, это Кузовлев, Павел Кузовлев… Спасите! Мне нужно срочно выбраться из больницы – меня хотят убить!».

После чего услышав заверения сотрудника российского консульства в Нью-Йорке, номер которого ему любезно дали в Москве для связи в экстренных случаях, дрожащим голосом Павел продиктовал наименование госпиталя, после чего произнёс – «Да какая к чёрту палата – я буду ждать Вас в столовой на первом этаже, оставаясь у всех на виду. Прошу Вас, поспешите – всё очень серьёзно!».

В течение последующих двадцати минут, нервно оглядываясь по сторонам, молодой человек, сидел в столовой больницы, продолжая пить запрещённый врачами кофе и отчаянно пытаясь унять нервную дрожь в руках…

В этот момент столовую вошли высокий упитанный человек в форме, в сопровождении миловидной девушки, и двух человек в штатском. Найдя глазами интересовавшего их пациента, все четверо подошли к Кузовлеву, замершему от ужаса, после чего незнакомец в форме, приветливо улыбнувшись, протянул руку со словами – «Хью Палмер, следователь по особым делам, полиция Нью-Йорка. Вместе со мной коллеги из федерального бюро расследований. Вы надо полагать Павел Кузовлев?». Стоявшая рядом девушка быстро перевела фразу, хотя в этом и не было никакой необходимости.

Павел, с трудом пытаясь определиться с тем, хорошо или плохо для него присутствие полиции в данной ситуации, пожал протянутую руку, неуверенно кивнув и добавив на английском – «Вроде того…».

«Вы говорите по-английски? Отлично!» – одобрительно кивнул Палмер, продолжив – «Мы бы очень хотели поговорить с Вами о произошедшем покушении. Возможно, здесь не совсем удобно разговаривать, поэтому…».