Когда туземцы отправлялись на охоту на какого-то зверя, они швыряли в костер изображение этого животного, созданное Колготным Фаддеем. А «злым человеком» являлся для них вождь враждебного племени. Сожгли его портрет — и враги остались без предводителя. После подобного ритуала вождь либо внезапно умирал, либо уже не мог управлять воинами от какой-то напасти.

Довелось самолично увидеть художнику, как сгорают его творения и как совершают индейцы вокруг ритуального костра свой боевой танец. Будь Фаддей степенным человеком, наверняка свихнулся бы с горя от увиденного. Но у колготного человека и так с рассудком неполадки. Куда ж дальше катиться?..

Погоревал немного Фаддей да и забросил художество. Даже самые зубоскалистые колонисты, и те сочувствовали ему.

Коль утратил колготной человек свой стожар, — жди неудачи, беды и очумелых запоев — так говаривали на Руси в старину.

Чтобы Фаддей от кручины не свалился в запой, колонисты подарили ему балалайку. Пускай бренчит, — авось, тоску развеет.

Пока Фаддей бездумно щипал струны, новая беда объявилась: бесследно пропала шхуна, которой командовал его брат. Несостоявшийся художник, может, и в самом деле увидел вещий сон. В виновность гигантского спрута он поверил безоговорочно и сразу решил отомстить морскому чудовищу.

За дело принялся ретиво. И снова — удивил народ. Готовился со знанием дела к походу на восьмирукого супостата — так, будто уже не раз сражался с этой гигантской тварью.

Сперва-наперво принялся Фаддей мастерить из дерева и порченых шкур сивучей и котиков чучело кита. К работе он привлек лишь одного человека — старого, слепого алеута. Вместе наловили они на отмели несколько ведер мелких осьминогов, бросили их в бочку и залили кровью кита. Выдерживали несколько дней. До тех пор, пока не пошел от бочки такой дух, что собаки за полверсты ее обходили.

Ни туземцы, ни самые бывалые русские даже не слыхали о подобном месиве из осьминогов и китовой крови. С расспросами и ехидными замечаниями приставать к Фаддею не стали. Родной брат погиб — мало что Колготной еще начудит с горя!

А бывший художник со своим помощником принялся обмазывать жутким месивом чучело кита. Хватило обоим ума делать это подальше от селения, а то бы уморили всех жителей.

Слепой алеут предоставил для охоты на спрута свою байдару. Фаддею он объяснил, что выходить на «Восемь сил — восемь жизней» надо только в безлунную, но звездную ночь. Гигантский спрут охотится, лишь когда воспринимает одним из щупальцев животворную силу звезд. А запах приготовленного месива обязательно почует из любых океанских глубин.

Знакомые понимали, что отговаривать Фаддея от безумной затеи бесполезно: Колготной он и есть колготной! Тут и начальство колонии не поможет.

Наконец настала заветная безлунная и яснозвездная ночь. И отправился Фаддей на байдаре с привязанным чучелом кита. Провожал его на подвиг лишь слепой алеут.

До рассвета старик колотил в бубен, приплясывал и кричал нараспев:

От шума проснулись в селении. Несколько промысловиков пришли на берег разобраться с виновником происшествия. Но слепой алеут словно и не слышал их вопросов. Знай себе горланит:

Поняли охотники, что ничего от убогого не добьются, присели на камни, трубочками запыхтели и стали наблюдать, чем сумасбродство Фаддея закончится. Никто не верил в его победу над чудовищем, но всем было интересно, чем собирался Колготной убить гигантского спрута. Пуля, копье, гарпун — все это пустяковина для такой огромной твари, да еще в неумелых руках Фаддея.

Без пушки в таком деле не обойтись, а коль нет ее, тут и каюк настанет Колготному, если восьмирукое чудовище позарится на приманку, — единодушно решили промысловики.

С первыми лучами солнца выдохся алеут. Положил на камни бубен и сам примостился рядом.

Еще немного посудачили охотники и собрались по домам. Но тут вдруг встрепенулся убогий. Вскочил, снова подхватил бубен и заголосил так, что перекрыл гомон чаек:

А тем временем на горизонте появилось какое-то суденышко. Оно быстро приближалось к берегу. Вскоре промысловики разглядели байдару Колготного Фаддея. Еще не причалив, он помахал собравшимся землякам.

— Отыскал-то чудище?! — насмешливо поинтересовался один из охотников.

— А куды ж ему от меня скрыться!.. — весело отозвался Фаддей.

— Ну и как?.. Сладил с восьмируким?.. — все так же насмешливо прозвучал вопрос.

— Одолел проклятого… Помотал он меня изрядно, да все «восемь сил — восемь жизней» я из него вышиб, — охотно пояснил Фаддей.

Он с помощью слепого алеута вытащил байдару на берег, присел на борт и задорно подмигнул землякам:

— Чего рты разинули?.. Поглядите-ка: вон доказательство в лодке…

Подошли к байдаре промысловики и застыли от удивления. На дне и в самом деле находилось весомое доказательство сражения с гигантским спрутом. Кончик щупальца морского зверя был с человека — и по длине, и по толщине.

— По всему видать, это лишь десятая часть руки чудовища, — прикинул один из промысловиков.

— Такой зверюга и шхуну потопить мог!..

— Да как же ты его без пушки одолел?.. — загалдели разом охотники.

А Фаддей пожал плечами и скромно ответил:

— Ружьецо, копьецо да топорик — вот и все мое оружие. Главное — знать, когда и куда бить…

— Может, эту тварь кашалот порвал, а Колготной у дохлого чудища отрубил кончик щупальца?.. Или китобой прикончили спрута, а наш-то и купил у них часть туши… — послышались сомнения.

Но кто-то из бывалых промысловиков прервал:

— Нет, по всему видно: это Фаддейкина добыча. Поглядите на борт байдары, да на копье и топор. Ясное дело: нешуточная драка была…

Категоричный вывод опытного охотника приняли остальные. Так непутевый «неумеха» стал героем. И стар и млад в селении еще долго допытывались, как все же ему удалось победить морское чудовище, и просили показать, как он орудовал копьем и топором.

Отвечал на расспросы Фаддей незамысловато и скромно. А вот оружие брать в руки отказывался. Что ж, и у героев случаются причуды.

О дальнейшей судьбе победителя гигантского спрута ни в документах Русской Америки, ни в преданиях русских колонистов больше не упоминалось. Как известно, легенды забываются, документы пропадают, а с ними теряются в прошлом интересные судьбы, деяния, имена.

Но таинственные гигантские спруты волнуют человечество и в наше время. В XX и XXI веках появилось немало сообщений об этих животных, о сражениях великанов-осьминогов с кашалотами, об их атаках на рыболовецкие и китобойные суда, на танкеры и сухогрузы, на яхты и катера в северной акватории Тихого океана.