Их дружелюбие поражало его. В основном, потому что они, кажется, были такими не со всеми. Как такое возможно? Они ведь скрывали большой секрет от людей.

Ник вошел внутрь. Сейчас было гораздо больше народу. Врен все еще обслуживал столики, но бармены уже сменились. А еще присутствовали два клона Дева, видимо один из них был Шериф, а другой Куинн. Но самым лучшим было то, что группа уже вышла на сцену и проверяла звук.

Ник разглядывал их, как загипнотизированный. Так вот какие они — Ревуны. Он никогда не видел представления групп в живую. Это было даже клево.

— Эй, Кольт, у тебя микрофон не включен, — сказал солист гитаристу.

— Я сделал это специально, Энджел. Мне же все равно не нужно подпевать. Мы же не хотим, чтобы все разбежались.

Барабанщик, закрепляющий свою установку, рассмеялся.

Они были что надо. Если не считать того, что все они были оборотнями и одетыми так, что его маму бы стошнило. Рваные джинсы и потрепанные рубашки. А когда они заиграли, это было как магия.

О да, он хотел быть в банде.

— Привет, детка.

Он обернулся на мамин голос.

— Привет, ма. Как дела?

Она вся светилась, и лицо было радостным.

— Это был отличный день. А у тебя?

— Обычный, — не совсем, правда, но ей не стоило знать обо всех его странностях. Иначе она запретит ему покидать дом, пока ему не исполнится девяносто.

Она потрепала его волосы.

— Я закончу примерно через час.

— А, ладно. Мне все равно надо к Кириану. Поеду на трамвае.

— Я тебя отвезу.

Ник подпрыгнул от глубокого, пугающего голоса Ашерона сразу за ним. Как будто итак пугал недостаточно, Ашерон еще и навис над ним всеми своими двумя метрами. Одетый в черный готический цвет, от его длинных волос, до носков байкерских ботинок, от него веяло аурой «убью даже просто за то, что ты дышишь», куда более пугающей, чем от Грима.

— Приятель! Нацепи на себя колокольчик. Нельзя налетать так на другана и пугать его до чертиков.

— Прости. Не знал, что ты пугаешься как девчонка.

Ник оскорблено замер.

— Я тебе не маленькая девчонка, дружище. Может это ты. Но точно не я.

Покачав головой, Эш засмеялся.

Его мама смотрела на обоих скептически.

— Позаботься о моем сыне, Эш. Он все, что у меня есть, так что веди так осторожно, будто яйца везешь.

— Да, мадам, — Эш указал на дверь кивком головы. — Ты идешь?

— Посмотрим. Ты собираешься ехать на сумасшедшей или очень сумасшедшей скорости? — потому что прошлый раз, когда Ник ехал с Эшем в Порше, древний бессмертный вытворял такие вещи, на которые, казалось бы, нормальная машина неспособна.

— Буду ехать не больше девяноста.

— Тогда постараюсь не цепляться за обивку, — Ник помахал маме и последовал за Эшем через заднюю дверь к парковке, где стоял его восхитительный Порш.

Он тоже хочет такой когда-нибудь. Конечно, после того, как он получит права. Сейчас приходилось довольствоваться машиной Эша.

— Мне опять нужно открывать тебе дверь? — сказал Эш, когда разблокировал ее.

Ник посмотрел на него, как на дурочка.

— Неа, кажется, я уже разобрался, — в прошлый раз он боялся повредить ее. Но теперь уже немного привык.

Пристегнувшись покрепче, он посмотрел на Ашерона.

— Кириан сказал, что у тебя есть клыки. Это так?

Эш наклонил голову, но так как на нем все еще были его вечные черные матовые очки, Ник не видел его глаз.

— А это важно?

— Возможно.

Эш открыл рот, и конечно, они там были.

— Ух ты, а ты хорошо их прячешь.

— Ты даже себе не представляешь, — он завел двигатель и выехал с парковки.

— А ты когда-нибудь кровь пил?

Эш снизил скорость, чтобы объехать такси.

— О чем вы там двое говорили?

— Кириан сказал, что не пьет кровь. И я задумался о тебе.

Притормозив, Эш проигнорировал вопрос. Нахмурившись, Ник постарался рассмотреть, что же привлекло внимание бессмертного атланта. Справа на аллее собралась полиция и оцепила участок улицы. К сожалению, обычное явление в Новом Орлеане.

— Похоже на ограбление.

— Нет, Ник. Там произошло убийство.

— Откуда ты знаешь?

— Ясновидение, помнишь?

Ах, точно. Как он мог забыть?

Ашерон подъехал к углу и припарковал машину.

— Сиди здесь, я хочу проверить.

Знаете, для бессмертного существа возрастом одиннадцать тысяч дет, Ашерон, похоже, был весьма глуп. Как будто Ник собирался ждать в машине, когда происходило что-то…

Он дал Эшу скрыться из поля зрения, вылез из машины и пошел к месту действия. Там ошивались туристы, местные, несколько журналистов и люди с камерами. Ник прошел по краю толпы, пока не увидел место, где лежало тело, накрытое черным брезентом. Кровь на мостовой делала картину ее ужасней. Боже, как жестоко. И он задумался, что же могло случиться.

— Сколько уже? — спросил один офицер другого.

— Двое за двадцать четыре часа.

— Уведомили родителей?

— Еще нет. Никто не хочет постучаться в дверь и сообщить, что их четырнадцатилетний сын не придет на ужин. Черт. Ненавижу, когда это дети. Бесчувственные ублюдки. У меня сын такого же возраста. Хочу приехать домой и обнять его, а затем запереть его дома, пока не вырастет.

Эти слова были словно пощечина для Ника. Жертва была его возраста.

И как только эта мысль посетила его, он почувствовал, как маятник стал его обжигать.

И книга тоже.

Зашипев от боли, Ник достал книгу из кармана и распахнул ее.

— Ну что, Лесси? Ты собираешься рассказать Тимми о проблемах?

На странице, на которую он капнул кровь в прошлую ночь, сами появились слова.

Внемли словам моим и смотри

Ищут кого-то конкретно они:

Мальчишку с тобой совсем одних лет...

Беги, недотепа, беги!

Это было далековато от настоящих стихов, но Ник не собирался спорить с книгой. Если она говорила бежать, то он ее послушает. Он пошел к машине, затем остановился.

Самое безопасное место рядом с Ашероном. С помощью своих невероятных сил джедая Эш сможет уложить все и всех, кто подойдет к нему. И к счастью для него, Ашерон был высокий, так что его легко можно было заметить даже в толпе.

Ник как можно быстрее поспешил к нему, не избегая внимания полиции, прошлый опыт научил его, виновен ты или нет, это никогда не заканчивается хорошо. Особенно если ты связан с чередой страшных убийств, и тело лежит на земле рядом.

Дурное это дело.

Эш отреагировал на его появление не сразу.

— Я бы спросил тебя, что ты творишь, но… ты подросток. Мне следовало бы знать, что нельзя оставлять тебя в машине без присмотра. В следующий раз я замурую тебя… вероятнее всего кирпичами. И возможно замажу известкой…

Ник проигнорировал его сухой тон.

— Если ты будешь уверен, что никто не проберется вовнутрь, чтобы убить меня, я не против.

Эш нахмурился.

— Ты о чем?

— Мертвый парнишка на земле. Ему четырнадцать, Эш. Четырнадцать. Мне четырнадцать.

— Ага…

— Эш, мне четырнадцать.

— Понял. Тебе четырнадцать. Рад, что ты так хорошо научился считать. Это свидетельствует в пользу современного американского образования. Но должен заметить, ты такой не один. Скажу тебе, ты ходишь в школу, где весь класс — отметь, четырнадцатилетние дети.

От его сарказма Ник закатил глаза. Представляю, как мама хотела убить его за это. Теперь-то он понял.

— Ага, только они не умерли. Кто-то убивает четырнадцатилетних мальчишек, а я как раз один из них. Так сказали копы. За сегодняшний день это второй убитый.

— Ну, учитывая то, что обычные подростки весьма языкасты, могу понять причину.

— Это не смешно.

— А тебе нужно успокоиться. Единственный, кто может убить тебя, когда я рядом — я сам.

От слов, которые казались странно пророческими, по его спине пробежал холодок. Это ощущение перед чем-то плохим, о котором ему говорил раньше Грим?